Кэтрин Джордж - Завоевание твердыни
— Хорошо, что сегодня я не в джинсах, — сказала Эстер, когда они оказались в зеленом от растений зале, где также находился и бар.
Патрик придвинулся к ней ближе на диванчике.
— В джинсах ты, конечно, неплохо выглядишь, но твой сегодняшний наряд превосходно гармонирует с окружающей обстановкой.
— Твой тоже. — Она подняла бокал с «Пиммзом», на котором настоял Патрик. — Пусть весь вечер пройдет без… без трений.
— Аминь. — Патрик улыбнулся. Его глаза были зелены, как подстриженная трава на газонах у входа. Эстер вдруг почувствовала себя счастливой. Она счастлива была сидеть в таком прекрасном месте, с внимательными официантами, оживленно беседующими с посетителями за соседними столиками. Стоял замечательный летний вечер, и она знала, что выглядит отлично, как и ее спутник, без сомнений один из самых красивых мужчин в этом зале.
Ощущение не покинуло ее и тогда, когда им принесли изысканные блюда в комнату, более похожую на библиотеку, нежели на ресторан. От пола до потолка высились полки с книгами. Стены, обшитые панелями, превосходно дополняли интерьер. Единственным освещением, кроме проникающего сквозь окна закатного солнца, служили свечи в серебряных подсвечниках. Наедине с Патриком, если не считать редких вторжений официанта, Эстер улыбалась ему, не скрывая своей радости.
— Ты выбрал замечательное место, Патрик. Спасибо, что привез меня сюда.
— Я думал, что плюсом будет только удаленность местечка от Чеслкомба, но ошибся, — Патрик посмотрел вокруг. — Нигде еще я не встречал такого уровня обслуживания и такого меню, не говоря уж об интерьере. Джек был прав.
— Он бывал здесь с твоей сестрой?
— Нет еще. Недавно он приезжал сюда на конференцию и посоветовал мне посетить это заведение.
Размолвка была позабыта. Вечер протекал в полнейшем согласии. Эстер рассказала о своем сообщении на собрании исторического общества, а Патрик — об успехах в работе над книгой. Они не спеша насладились ужином и вновь вернулись в зал выпить кофе и полюбоваться на восходящую над прудом луну. Патрик решил вернуться к их ссоре.
— Извини меня за то, что злился, — сказал он наконец, взяв ее за руку. Они вдвоем сидели у окна, восхищаясь открывавшимся видом.
— А почему ты так злился? — с любопытством спросила Эстер, глядя на пальцы, гладящие ее руку.
— Наверное, потому что я слишком много о себе думаю. Меня обескуражило то, что ты ни на секунду не вспомнила обо мне, когда искала желающих пойти на концерт. С другой стороны, я ценю откровенность. Я хотел бы, чтобы мы были друзьями, честными друг с другом всегда.
Она искоса взглянула на него.
— Меня бы не выбрали судьей, если бы сомневались в том, что я человек честный. Хотя совершенных людей нет.
Он улыбнулся.
— Это правда.
— А ты, Патрик? Ты всегда честен? И никогда не говоришь неправды?
— Ну, конечно, если ты спросишь, нравится ли мне твое платье; или твоя прическа, я могу сказать неправду, чтобы не расстроить тебя. Но если дело касается чего-нибудь важного, я не пытаюсь приукрасить правду.
— Ты довольно-таки откровенно высказался насчет черного платья!
— Это совсем другое дело.
Через некоторое время они вышли на улицу. Вечер был тихий. Сияла луна, на горизонте еще видны были отблески солнца, но уже загорались звезды. Эстер глубоко вдыхала воздух, неспешно идя рядом с Патриком к машине.
— Фантастически романтичное место!
— Да, — сказал он, довольный собой. — Как ты думаешь, зачем я привез тебя сюда?
Эстер рассмеялась:
— Пытаешься смягчить мое сердце?
— Точно, — нимало не смущаясь, подтвердил Патрик. — Я делаю все, что только в моих силах, чтобы завоевать твое расположение: покупаю мебель в твоем магазине, пытаюсь произвести приятное впечатление на твоих родственников, Дэвида, по крайней мере. И, — добавил он, и его голос стал глубже, — мне как-то удается держаться на расстоянии от тебя, хотя ты прекрасно знаешь, чего мне хочется. Будучи человеком честным, предупреждаю тебя — иду на тебя войной.
Они остановились у машины, в тени нависшего над ними дерева.
— Чего же ты хочешь добиться?
— Победы, — выпалил Патрик, обнял ее и поцеловал.
Эстер замерла в его объятиях, не отвечая на поцелуй. Где-то глубоко внутри она почувствовала пробуждение долго дремавшего в ней ответного чувства. Помимо собственной воли она прижалась к Патрику, ее губы приоткрылись. Дрожь пробежала по его телу. Он задышал быстрее, дыхание Эстер тоже участилось. Патрик прижал ее крепче. Но тут из гостиницы вышла группа отъезжающих, и очарование момента исчезло.
У Патрика вырвался тяжелый вздох, и он с явной неохотой выпустил Эстер. Отперев ключом дверцу машины, он подсадил ее, немного дольше, чем надо, задержав руки на ее талии, и заглянул ей в глаза:
— Лучше бы я не целовал тебя, Эстер.
От удивления она широко открыла глаза:
— Почему?
— Ты знаешь почему. Теперь мне покоя не будет, пока я не поцелую тебя еще раз.
— Мне жаль тебя, — прошептала Эстер и наклонилась так, что ее тубы встретились с губами Патрика. — Так лучше?
— Нет, — отрезал Патрик. — Не лучше.
Всю дорогу до дома они молчали. Эстер напряженно ждала, что будет дальше, в конце их поездки. Патрик время от времени посматривал на нее, но на протяжении всех двадцати миль они не проронили ни слова. К концу путешествия нервы Эстер были на пределе. Наконец они подъехали к ее коттеджу. Патрик заглушил мотор, помог ей выйти из машины и проводил ее до двери. Пропустив Эстер вперед, он закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней, притянул Эстер к себе.
В его поцелуе была страсть и одновременно разрядка после долгого напряжения в дороге. Рука Патрика скользнула вниз по ее спине и задержалась там. Эстер задрожала, почувствовав его так близко. Будто она была школьницей, и это был ее первый опыт общения с противоположным полом.
Когда Патрик наконец поднял голову, его лицо было бледно под загорелой кожей. Видимо, ему стоило огромных усилий сдерживать себя.
— Я поехал домой, — сказал он голосом резким и хриплым, так непохожим на его обычный уверенный голос.
У Эстер вдруг застучали зубы.
— Не хочешь кофе? — с трудом произнесла она.
— Нет, не хочу, — бросил он. — Тебе прекрасно известно, чего я хочу, поэтому я уезжаю прежде, чем ты вышвырнешь меня отсюда. Ведь долгий вечер был сплошным соблазном от начала до конца. Если б я только знал, что этот ресторан так разожжет мое чувство к тебе, я бы не поехал туда. Спокойной ночи, Эстер.
— Спокойной ночи, Патрик. — Усилием воли она взяла себя в руки. — Спасибо тебе за… Спасибо за восхитительный вечер.
