Бетти Бити - Призрак мисс Миранды
Мистер Пембертон стоял в отдалении. Но я совершенно четко видела выражение его лица. И мне пришло в голову, что Тане придется пустить в ход всю волшебную силу своей тезки-феи, если она, в самом деле мечтает победить такую любовь.
Еще до конца съемок я получила второе подтверждение этой теории. Когда актеры заняли свои места — в данном случае это были Сильвия Сильвестр и пожилой характерный актер в костюме дворецкого, — мистер Пембертон вернулся и остановился рядом с нами.
— С минуты на минуту, — объявил он, — мы начнем. Прошу вас соблюдать во время съемки полную тишину. В перерыве между дублями можете свободно разговаривать. Хочу объяснить вам, что мы снимаем двумя камерами. Одна фиксирует изображение, а другая записывает звук, так что одновременно идут две дорожки. Сейчас в центре внимания будет мисс Сильвестр. Операторская тележка на рельсах будет следовать за ней. Толкает ее вон тот парень. Он так и называется — толкач. И как только появится человек с хлопушкой, прошу вас, ни слова! Ибо ее хлопок означает, что идет синхронная запись изображения и звука. А если вам наскучит и захотите уйти, то помните… это лучше всего сделать между дублями.
Но никому из нас и в голову не пришло, что тут можно соскучиться. Словно трое послушных школьников, мы заворожено наблюдали, как, проверив местоположение каждого актера, режиссер заметил непорядок в костюме мисс Сильвестр. Он повелительно поманил кого-то пальцем, и рядом тут же оказалась мисс Трипп, костюмерша, с подушечкой, утыканной булавками и иголками, которая сразу же стала взволнованно хлопотать и кудахтать, как черная минорка. К тому же мистера Пембертона не устроило качество бакенбард дворецкого, и возникший гример послушно привел их в порядок.
— Должна сказать, — склонившись ко мне, шепнула Таня, — что, как бы мне ни нравился этот человек, работать с ним я бы не хотела. — Мама неодобрительно покачала головой и напомнила, что шептаться невежливо. Тем более отпускать замечания в адрес тех, у кого в данный момент мы в гостях.
И наконец, лишь когда церковный колокол в Дервент-Лэнгли пробил семь часов, мистер Пембертон наконец остался доволен. В последний раз, внимательно осмотрев всех и вся, он крикнул:
— О'кей! Мотор!
Это был приказ к началу работу оператора и звукорежиссера, ибо вокруг первой камеры тут же засуетились люди, а человек с наушниками, стоящий рядом с большим агрегатом на консоли, крикнул:
— Пошла запись!
Затем перед камерой появился рыжеволосый парень с хлопушкой и вскинул какую-то небольшую черную доску, состоящую из одной большой и двух маленьких секций. На них было написано название фильма («Лунные всадники», режиссура Николаса Пембертона), а на нижней части: «Эпизод 17, дубль 1».
На верхней части доски была такая откидная полоска, напоминавшая лезвие ножниц. Парень с хлопушкой приподнял ее и с треском опустил.
Словно давая понять, что мы отлично поняли наступление того момента, о котором предупреждал мистер Пембертон, мама приложила палец к губам, глянув сначала на Таню, а потом на меня. Обе мы послушно закивали в ответ.
— Пошли! — крикнул мистер Пембертон, и, словно две марионетки, которые, дернувшись, приходят в движение, мисс Сильвестр и дворецкий приступили к делу. Она стала спускаться по ступенькам террасы, а стоящий сзади дворецкий сказал: «Мадам, я умоляю…» — и тут Николас Пембертон заорал: «Стоп!»
Лишь когда пробило восемь, мистер Пембертон разрешил дворецкому завершить свою фразу: «Мадам, я умоляю, молитва требует внимания!» — и протянуть дрожащую руку. А мисс Сильвестр, полная гнева и разочарования, подобрала юбки и сделала несколько торопливых шагов по дорожке.
К половине девятого на доске хлопушки оставалась все та же запись, и лишь на третьей части красовалось «Дубль 12».
В перерыве между дублями камере понадобился небольшой ремонт, и по той манере, с которой в минуты отдыха держалась Сильвия, я поняла: ее что-то раздражает. И когда костюмерша, суетясь вокруг, попыталась поправить ей парик, она просто оттолкнула ее и осталась стоять со сложенными на груди руками, искоса поглядывая на мистера Пембертона.
К девяти часам солнце спряталось в типичные для этих мест купы вечерних облаков. Его последние золотистые лучи упали на луг, и от деревьев, окаймлявших его, протянулись длинные тени.
— Точнее соблюдать отметки, — велел мистер Пембертон. — Ладно, пришло время собраться. Белый Шиповничек — не ваша давно потерянная дочь. Так что не держите глаза на мокром месте. И, Сильвия, больше чувства. — Он не обратил внимания на ее возмущенный взгляд и крикнул: — О'кей! Начали!
Когда это случилось, я подумала, что актриса все сделала как надо, изобразив сцену на полном накале чувств и доведя ее до совершенства. Но эпизод завершился не так, как предполагалось.
Но сейчас мы, конечно, обратили внимание, что дворецкий произнес свою реплику от всего сердца, может, чуть с большей долей гнева, чем мне показалось необходимым. Мисс Сильвестр еще раз сбежала в сад. Камера следовала за ней по пятам. Полминуты, минута, полторы. Я видела, что все затаили дыхание. Получился ли наконец этот дубль? На лице Николаса Пембертона расползлась слабая улыбка. Ассистент режиссера вскинул большой палец.
Сильвия Сильвестр, за которой по рельсам катилась камера, уже достигла начала Тропы мисс Миранды. Вдруг актриса издала резкий вскрик и остановилась как вкопанная. Руки взлетели ко рту, словно она безуспешно пыталась подавить невольный вопль. Но, тем не менее он вырвался, отдавшись эхом и на лугу, и над рекой, и перешел то ли в сдавленное рыдание, то ли в испуганный плач. И в то же мгновение Николас Пембертон крикнул: «Стоп!»
Не успела я подумать, что должна отдать ей должное, она великолепная актриса, — и в это мгновение мистер Пембертон рывком покрыл те несколько ярдов, что отделяли его от артистки.
— Вырубите эти светильники! — рявкнул он из-за плеча электрику, который все еще пытался направить свет на плачущую кинозвезду.
— Говорю вам, я ее видела! Я не выдумываю! Я видела ее собственными глазами! В конце этого туннеля! В каком-то призрачном свете, а над ней нагнулся мужчина!
Сцена была просто потрясающая, куда более трогательная, чем та, которая только что снималась. Похоже, оба ее участника не замечали, что на них смотрят. Через несколько минут мисс Сильвестр разрешила гримерше вытереть ей глаза. Она разрешила мистеру Пембертону отойти, лишь когда он убедился сам и убедил ее, что на Тропе мисс Миранды ровно никого нет — ни призрачной фигуры, ни танцующих огней.
