Марион Леннокс - Пять слагаемых счастья
– Шенни, не надо. Ты не имеешь права…
– Может быть, но я это сделаю. ― Шенни встала из-за стола, ее ноги тряслись. Она понимала, что делает больно Венди, но не могла поступить иначе. ― Венди, я твой друг. Когда вы вернетесь домой, я вас навешу, обещаю. И буду навещать каждый раз, как только у меня появится возможность. Еще я буду тебе писать.
– Это совсем не то, ― пробормотала девочка.
– Знаю, но я была временной няней. И теперь моя работа выполнена.
На обратном пути Шенни думала только о том, что причинила боль Венди. Но как она еще могла поступить? Она должна не просто уйти, а бежать как можно быстрее.
Когда машина остановилась у замка, Шенни мягко сказала:
– Венди, ребята ждут тебя на берегу. Бери свой купальник и отправляйся к ним.
– Я хочу, чтобы ты тоже пошла.
– Я не могу.
– Ты имеешь в виду, что не хочешь, ― уточнил Пирс.
– Конечно, ты прав, ― прошептала она. ― Я подлая, эгоистичная…
– Я не…
– Ты прекрасно знаешь, почему я вынуждена так поступить. И не усложняй все, пожалуйста.
Пирс не ответил. Шенни видела, как он сжал руль с такой силой, что костяшки на руках побелели.
– Хорошо, ― наконец произнес он. ― Венди, пойдем за купальником. Нам надо научиться все делать вместе. А Шенни ― не часть нашей семьи.
Больно. Но это так.
– Венди, я очень тебя люблю, ― сказала она. ― Я приду на пляж попрощаться.
Шенни вышла из машины прежде, чем Пирс или Венди успели произнести хоть слово.
В своей комнате она не выдержала и расплакалась.
– Да, пятеро детей и мужчина, которого я знаю меньше недели, разбили мне сердце, ― сказала она портрету королевы Виктории, висевшему на стене ванной. Ей показалось, что Виктория смотрит на нее с неодобрением. ― С тобой-то такого не должно было случиться. Ты рано вышла замуж и рожала детей одного за другим. Но все же твое сердце тоже было разбито.
– Шенни? ― услышала она голос Пирса. ― Ты где?
– Разговариваю с Викторией.
Она заперла дверь ванной комнаты, поэтому была уверена, что Пирс не войдет.
– Выходи, ― позвал он.
– Ты почему не на пляже?
– Я отвел туда Венди и вернулся.
– Ее новая прическа произвела впечатление?
– Да, все просто в восторге. Шенни, иди сюда.
– Я занята.
– Разговариваешь с Викторией?
– Думаешь, я сошла с ума?
– Нет, конечно, ― поспешно сказал он. ― Выходи.
– Не хочу.
– Ты ведешь себя как маленькая.
– Нуда. Я маленькая и безответственная.
– Шенни, мне так жаль, что ты услышала мой разговор вчера вечером.
– Мне тоже, ― резко сказала она и распахнула дверь. Похоже, это оказалось ошибкой ― Шенни думала, что гнев придаст ей силы, но как только она увидела его…
– Ты плакала, ― Пирс положил руки ей на плечи.
– Это аллергия, ― попыталась оправдаться Шенни.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Я должна. ― Она глубоко вздохнула. ― Я все больше влюбляюсь в… детей.
– Венди очень переживает.
– Я была рядом меньше недели. Я переживу. В смысле, она переживет, ― быстро поправилась Шенни.
– Так ты чувствуешь то же самое?
– Да. Это дети потрясающие. Тебе повезло, только ты этого не понимаешь. Ты все время сдерживаешь свои эмоции.
– Дело не только в детях. ― Шенни задержала дыхание.
– Послушай, Шенни, ― продолжал Пирс. ― Я-я… не знаю. ― Он замолчал, затем выпалил: ― Ты умеешь печь шоколадное печенье.
– Умею. ― Шенни чувствовала, как ее гнев испаряется. Он не замечал, что она все сильнее влюбляется в него и от этого становится несчастной. Он не мог ответить ей взаимностью. ― Пирс, я художник, а не няня. Я помогла тебе, когда ты нуждался во мне. Больше я тебе не нужна. Я возвращаюсь в свой мир.
– Я все еще не хочу, чтобы ты рассказывала Руби правду.
– Ты не сможешь меня остановить. Я не собираюсь участвовать в этой затее. Ты уже причинил ей боль, и я не буду ей врать.
– Просто не встречайся с ней.
– Не встречаться с моей любимой тетушкой? Ты с ума сошел!
– Она меня убьет.
– Это точно.
– Шенни, останься.
Она в растерянности оглянулась.
– Нет, ― твердо ответила она.
– Почему?
– Ты не понимаешь.
– Из-за поцелуя? ― предположил Пирс.
– Поцелуев, если уж на то пошло.
– Шенни, я на самом деле не понимаю.
– Я сама не понимаю. Я знаю только то, что выбора у меня нет. Пожалуйста, Пирс, не останавливай меня. Мне просто надо… уехать.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Спать на полу у Джулс оказалось очень жестко. Они набросали на пол подушек, но до пятизвездочного отеля все равно было далеко.
– Это ненадолго, только пока я не дозвонюсь родителям, ― убеждала подругу Шенни.
– Тогда позволь мне одолжить тебе денег.
– Нет, не надо. ― Пирс тоже предлагал ей деньги ― гораздо больше, чем необходимо, но она отказалась.
Шенни уже обращалась в кадровое агентство и услышала только то, что по ее специальности вакансий нет, зато ей предложили подумать о работе официантки.
И вот теперь она лежала среди подушек Джулс, размышляя, что же случится раньше ― она согласится стать официанткой или вернутся ее родители. Шенни изо всех сил старалась не думать о том, как здорово проводили время на побережье Пирс с детьми.
– Ты выглядишь так, будто тебя сбил автобус, ― заметила Джулс на четвертый день пребывания Шенни в ее квартире.
– Мое сердце разбито.
– Майк ― идиот, и забудь уже о нем.
Дело было не в Майке, но Шенни не сказала об этом подруге, чтобы не отвечать на шквал вопросов, который неминуемо последовал бы за ее признанием. Прошло пять дней. Шенни была дома одна. Сидя в пижаме, она смотрела телевизор, когда раздался звонок в дверь. Сначала она не собиралась открывать, но затем передумала. Джулс часто ссорилась со своим приятелем, а потом он присылал цветы в знак примирения. По всей квартире были расставлены букеты роз на разных стадиях увядания. Скорее всего, пришел курьер, и меньшее, что Шенни могла сделать для своей подруги, ― это принять букет.
Шенни решительно подошла к двери и распахнула ее.
Пирс.
– Я думала, это розы, ― глупо сказала она.
Он выглядел потрясающе в выцветших джинсах и рубашке с открытым воротом. К тому же он немного загорел. Ну конечно, он же был на побережье, напомнила себе Шенни.
– Розы? ― удивился Пирс.
– Они все время приходят.
– Розы приходят? ― снова переспросил он.
– Нуда.
– Извини, но я не розы. Может, мне купить букет и вернуться?
– Не глупи. Ладно. ― Он замолчал и осмотрел ее с ног до головы, от босых ступней до спутанных волос. ― Страдаешь по Майку?
– Вот и нет. Я сериалы смотрю.
– Понятно. Можно войти?
– Это не моя квартира.
