Джулианна Морис - В дельте реки Сакраменто
Никто не увидел бы в этом ничего необычного, если бы она не сменила полностью свой гардероб. Теперь все следили за каждым се шагом с любым неженатым мужчиной, даже если этим мужчиной был Макс. Какая нелепость! Да он же вырос в Митчеллтоне, и то, как он относился к браку, не было ни для кого секретом.
— Ты не могла бы подождать пару часов с ленчем? — спросил он, не замечая направленных на него любопытных глаз.
— Конечно, но почему?
— Утром магазины были закрыты, поэтому сейчас мне нужно съездить в Сакраменто, чтобы найти кое-какой инструмент.
Она удивленно заморгала.
— Инструмент?
— Я собираюсь установить новые замки в твоем доме. Помнишь?
— Не нужны мне никакие замки! — возразила Энни. — И вообще, я же сказала тебе, что сама об этом позабочусь.
— Я не допущу, чтобы ты жила в доме, который не запирается должным образом, — сказал Макс, открывая перед ней дверцу машины.
— Это мое дело, не твое, — взвилась Энни.
— Поверь моему слову, этой битвы тебе не выиграть, — отозвалась Грейс с заднего сиденья. Она по-матерински улыбнулась Энни и пожала плечами. — Макс так же упрям, как и ты.
Макс фыркнул и ничего не ответил, тем самым подтверждая слова своей бабушки.
Энни ерзала на сиденье, и юбка соскальзывала с ее стройных ног. Нравилось ей это или нет, но платье было слишком откровенным для Митчеллтона. Или Макс действительно был ханжой, как она его назвала.
— С тобой трудно, — сказала Энни, застегивая ремень безопасности. — Мне не нужна твоя забота.
— Разве я говорил, что собираюсь заботиться о тебе? — спросил Макс.
— Как остроумно.
Они выехали со стоянки, и Энни махнула рукой все еще стоявшим возле церкви прихожанам.
— Люди, должно быть, шокированы, видя тебя два воскресенья подряд, — заметила она.
— Переживут.
Макс тоже поднял руку, отвечая на приветствия. Большинство лиц были ему знакомы.
— Ты прав, они пережили период твоего полового созревания, — легкомысленно заметила Энни. — Так что и это переживут.
Макс взглянул в зеркало заднего вида и заметил широкую улыбку на лице Грейс.
— Хочешь что-нибудь добавить к этому, бабушка? У тебя наверняка припасено множество историй о моей растраченной молодости. Некоторые из них Энни, возможно, еще не слышала. Пожилая женщина приняла чопорный вид.
— Зато я еще никогда не слышала, как вы с Энни препираетесь из-за пустяков. Это познавательно.
— Мы не… препираемся.
Энни поглубже забилась в сиденье. В глубине души ей хотелось устроить жаркую перепалку с Максом. Она всегда сдерживала себя в его присутствии… как же она сумеет быть откровенной с кем-то еще, если не может быть самой собой с единственным мужчиной, который ей небезразличен?
Едва осознав, в какой опасной близости находится от того, чтобы полюбить Макса, Энни побледнела. Полюбить его, как женщина любит мужчину, а не просто друга…
Нет. Она не позволит этому случиться, не подставит себя еще под один удар. Едва они подъехали к дому Грейс, Энни распахнула дверцу еще до того, как автомобиль остановился.
— Увидимся, — бросила она через плечо и почти бегом бросилась по траве к своему дому.
Если бы только было возможно отменить приглашение на ленч, Энни немедленно сделала бы это. Но она уже поговорила с Грейс. И Макс решил «защищать ее», а это значило, что он придет менять замки, несмотря на все ее возражения.
Защищать.
Смешно.
Прежде всего, Энни требовалась защита от Макса. Он был единственной опасностью в ее жизни.
Они перекусили, и Грейс ушла к себе вздремнуть, оставив Энни наедине с суетившимся по поводу се дверей Максом. Он съездил за замками в свою квартиру и переоделся в джинсы. Задняя дверь осела настолько, что не закрывалась полностью.
Когда Макс снимал тяжелую дверь с петель, мускулы вздымались на его плечах.
— Нужно немного подшлифовать, — пробормотал он.
Укрепляя дверь на козлах, Макс снял рубашку и отбросил в сторону.
У Энни подкосились ноги при виде его обнаженной мускулистой груди и бронзовой кожи. Макс был именно тем идеалом мужчины, который она только могла представить.
Остынь, присев в тени, приказала себе Энни.
Она не раз видела Макса без рубашки. Но после того как он поцеловал ее, Энни впервые почувствовала силу и власть его тела.
Отшлифовав дверь, Макс покрыл ее свежей краской и установил на место.
Подперев подбородок руками, Энни наблюдала, как уверенно и умело он работал.
— Макс! — окликнула она его. — Да?
— Откуда ты так разбираешься в ремонте? Ты же архитектор.
Он ослепительно улыбнулся.
— Я не всегда был архитектором. Дорогу в Гарвард я проложил, работая на стройке.
— Я думала, что за колледж заплатил твой отец.
Макс уставился на новый замок, который начал устанавливать. Он не любил говорить о своих родителях, избегал бесед на эту тему, но Энни не заслуживала отповеди лишь за то, что нечаянно наступила на больную мозоль.
— Отец собирался, но получилось так, что ему срочно понадобились деньги на алименты.
— Прости. — Энни с грустью посмотрела на него. — Ты никогда не говорил об этом.
Он покачал головой.
— Не извиняйся. Работа на стройке очень помогла мне в дальнейшем при разработке моих проектов. Получилось, что все к лучшему.
Макс установил штифты на место и покрутил дверную ручку, прежде чем проверить замок. Она двигалась легко, и он довольно кивнул. Ему нравилось разрабатывать проекты новых зданий, но иногда он с удовольствием занимался физической работой.
Энни встала и потянулась. Из-за жары она была одета в шорты и трикотажный топ. Ряд пуговок тянулся по не стесненной материалом груди, и Максу хотелось расстегнуть их, чтобы увидеть под тонкой тканью упругие холмики.
Перейдя в гостиную, он занялся старинной дверью с замысловатыми стеклянными ручками. Они были почти произведением искусства, и Макс подумал, что Энни не позволит ему заменить их на современные. Пришлось сверлить новое отверстие для засова, чтобы запирать дверь с его помощью. Работая, Макс смахивал со лба пот.
— Так лучше? — спросила Энни, подойдя и обмахивая его большим веером.
Нежность захлестнула Макса. Весь день он представлял, как они занимаются любовью, но этот простой вопрос растрогал его до глубины души.
— Замечательно… спасибо. У тебя, должно быть, дела. Здесь будет шумно, когда я начну сверлить.
Надо поскорее закончить работу и бежать отсюда. Энни слишком хороша, чтобы быть в безопасности наедине с ним. Как, впрочем, и с ее возможными женихами.
Проблема в том, что оба, и Джош, и Паркер, казались вполне порядочными людьми. Его бабушка это подтвердила, а Грейс Хантер хорошо разбиралась в человеческих характерах.
