Дебора Диксон - Ты - мой спаситель
— Если это вас не слишком затруднит.
Мэгги подняла брови и пошла за кофе.
— Бо, вы причиняете больше затруднений, чем любой из знакомых мне мужчин. И пока что я вас пускала в дом, несмотря ни на что.
Она принесла кофе и подала ему керамическую кружку, расписанную разноцветными яркими пятнами, словно нанесенными цветными мелками.
— Это верно, — признался он и сел к столу, пододвинув стул. — Вы ждали целую армию?
Мэгги замерла, уставившись на горку печенья на блюде, аккуратно сложенные салфетки, ложечки, сахарницу и молочник, словно они появились тут по волшебству без ее ведома. Господи! Она сама дала пищу для продолжения допроса. Вздохнув, она тоже присела к столу.
— Подливай масла в скандал, — произнесла она, вертя в руках свою чашку. — Вот пример одного из вредных советов моей матери. Мне понадобилось повзрослеть, чтобы понять — она переделала выражение «подливать масла в огонь».
— Возможно, ее выражение правильнее.
У Мэгги вырвалось не подобающее леди фырканье.
— Тогда это единственное, что она сделала правильно. Ей не удалось бы выиграть конкурс на звание лучшей матери года. Власти штата отобрали меня у нее, когда мне было восемь лет. Больше я ее никогда не видела.
— Мне очень жаль. — Бо помешивал сахар в чашке кофе со сливками, выжидающе поглядывая на нее.
Мэгги пожала плечами и сделала еще глоток.
— Не стоит. Это не было трагедией. Меня беспокоит только то, что я могу вспомнить всего пару детских домов и семей приемных родителей, но до сих пор стираю белье в том же стиральном порошке, который использовала мама. Покупаю тот же сорт маргарина и бумажных полотенец. Могу закрыть глаза и ощутить запах гардений.
Мэгги медленно зажмурилась, вызвав в памяти этот запах.
— Мне казалось, что эти духи делают ее неотразимой. Пробиралась в ее комнату и душилась ими, чтобы тоже стать красивой. — Она открыла глаза, но смотрела в прошлое, а не на то, что было перед ней. Подергала себя за нижнюю губу и продолжала: — Невозможно благоухать гардениями и не быть красивой, знаете ли. Только маме духи были для этого не нужны. Совсем. Она была из тех женщин, которые навсегда врезаются в память.
Смутившись, Мэгги осеклась и снова стала помешивать ложечкой кофе. Не в ее привычках было говорить о матери. Не в ее привычках было делать многое из того, что она делала в присутствии Бо. В данный момент Мэгги не была уверена, рассказывает ли о матери в стремлении отдалить необходимость отвечать на вопросы Бо или продлить его визит. Она опасалась, что верно второе. Когда она подняла глаза, Бо смотрел на нее с этим своим сочувствующим выражением на лице. С тем самым, которое ей хотелось считать подлинным, а не просто профессиональной уловкой следователя.
— Приемные родители? — спросил Бо. — Детские дома?
— О, да. Я их много сменила за свое детство. Сначала предполагалось, что это только на несколько месяцев. Пока мама не уладит свои дела. Наверное, это ей так и не удалось. Месяцы превращались в годы. Теперь они называют это «дрейфовать по приемным родителям». Если бы я знала, что меня собираются забрать у нее, я бы, наверное, солгала, когда моя учительница во втором классе начала задавать вопросы.
Бо слишком хорошо помнил эти вопросы. Только он-то лгал, когда его спрашивали, завтракал ли он или стирает ли мама его одежду. Придумывал истории о семейных потрясениях и предлоги тому, почему он никогда не приглашает друзей к себе домой. Избегал детей, чьи мамы забирали их из школы на блестящих новых автомобилях, потому что они бы стали его жалеть. Он даже сам расписывался в своем дневнике начиная с младших классов.
Это были плохие три года.
Внезапно Бо почувствовал, что надо сменить тему. Ему не хотелось совершать путешествие в глубины памяти и определенно не хотелось иметь еще один повод для сочувствия Мэгги.
— Послушайте. Уже поздно. Давайте с этим покончим.
Мэгги съежилась от этого холодного, бесчувственного приказа. На какое-то мгновение она забыла, что Бо не ее друг, с которым можно поговорить по душам до рассвета.
— Вы правы. Простите, что наскучила вам. Как глупо с моей стороны! Я забыла, что вас интересует только возможность затащить меня в постель или засадить в тюрьму.
В его глазах промелькнул гнев, но он ничего не ответил.
— Так давайте покончим с этим, Бо. Что вы нашли в сарае? В какую неприятность я теперь попала?
— Я ничего не нашел в сарае. Но поскольку пожар начался ночью и нет свидетельств тому, что в сарае хранились горючие материалы, думаю, можно исключить самовозгорание.
Отодвинувшись от стола, Мэгги схватила блюдо с печеньем как раз в тот момент, когда он потянулся за одним из них.
— Да, давайте исключим самовозгорание. Мы ведь не хотим, чтобы все было так просто.
— Кому принадлежит этот участок? — Он повернулся на стуле, чтобы не выпускать ее из виду.
Она поставила блюдо на кухонный стол и стала искать большую пластиковую коробку, на которой еще сохранилась крышка, чтобы сложить в нее печенье. Не нашла и удовлетворилась миской и алюминиевой фольгой.
— Это для меня загадка. Он продавался около двух лет назад. На объявлении стояло название «Холкем Риэлти». Уверена, что они могут вам сказать, кто владелец и продали ли они участок.
Мэгги ссыпала печенье в миску.
— Только толку от этого не будет. Мы с вами оба знаем, кто бы ни был владельцем, ему глубоко наплевать на этот сарай. Возможно, участок только вырастет в цене без него. Владелец не стал бы поджигать сарай ради страховки. Чтобы ее получить, необходимо что-то застраховать, а ни одна страховая компания в мире не застраховала бы эту развалюху.
— По-видимому, вы хорошо разбираетесь в страховках, Мэгги.
Она метнула в него испепеляющий взгляд.
— Составляла заявки на получение страховок, чтобы заработать деньги на детский садик. Господи, Бо, у меня есть телевизор, и я не тупица. Не надо быть ученой, чтобы догадаться.
Бо не стал спорить. Просто задал следующий вопрос:
— Ваше дежурство с семи до трех?
— Да. — Она смела крошки в раковину и вымыла свою чашку из-под кофе. Мэгги не была такой уж прилежной хозяйкой, но сейчас возня с бессмысленными делами по уборке давала ей возможность игнорировать пристальное внимание Бо.
— Большинство людей при таком расписании спало бы в час ночи. Почему вы не ложились, Мэгги? Страшный сон? Бессонница?
— Интересная книга.
— Какая?
— Путеводитель по Ирландии! — Она швырнула губку на столик. — Не помню ее точного названия. Она лежит на тумбочке у кровати. Хотите на нее взглянуть?
