Карен Брукс - Грешная святая любовь
- Нет! - крикнула Маргарет. - Нет!
- Слушайте маму, Маргарет.
Она резко повернулась. В дверях стоял Аллан с лицом, будто высеченным из гранита.
- Вы знаете, что она права. Поздно поджимать хвост и убегать, когда до вожделенного куша рукой подать.
Маргарет хотела сказать, что он ошибается, что ей ничего не надо ни от него, ни от Каспара, но возражения застряли в горле. Все равно ей не поверят, лишь подумают, что она специально лукавит. Нет, лучше провалиться сквозь землю, чем допустить такое.
В этот момент, будто нарочно, откуда-то издалека раздались негромкие звуки песни «О, обещай мне». Аллан холодно улыбнулся.
- Нам пора, - сказал он, протягивая руку.
- Иди, - почти прошипела Дайана. - Иди и покончи с этим раз и навсегда.
И под «ласковые» прощальные слова Маргарет протянула Аллану свою руку и позволила повести себя туда, где ей предстояло стать его женой.
Это событие было не из тех, которые оставляют в душах участников теплую память.
Дайана с решительно сжатым ртом заняла позицию за спиной дочери, будто загораживая ей путь к отступлению, если та внезапно решит сбежать.
Брайан, еще не вполне пришедший в себя от сообщенной ему всего два дня назад новости, встал позади Аллана.
- Чтобы помочь тебе выбраться отсюда, - пробормотал он, - если к тебе неожиданно вернется разум.
Церемония время от времени прерывалась всхлипываниями Эмили Коулсон, что удивляло всех, а особенно мистера Адамса, начавшего с шутливой проповеди, посвященной отношениям между мужчинами и женщинами и радостям семейной жизни, и только потом поднявшего глаза на стоящую перед ним пару. Затем, солидно откашлявшись, он произнес короткую цитату из гражданского кодекса и закончил тем, что объявил Аллана и Маргарет мужем и женой.
- Вы можете поцеловать невесту, - произнес он.
Аллан повернулся к невесте. Ее губы были презрительно искривлены, а в глазах застыло выражение, значение которого не понял бы только полный идиот. «Руки прочь! - читалось в них. - Не прикасайся ко мне!»
Так же она смотрела на него во время их первой встречи в супермаркете. Но теперь Аллан знал еще кое-что. Какого бы мнения она ни была о нем, он мог стереть презрительную усмешку с бледного, прекрасного лица в мгновение ока. Нужно только обнять, прикоснуться к ее губам, и она сдастся с тем негромким стоном, который сводил его с ума. Потом поднимет руки и с горящими от желания глазами закинет их ему за шею.
Он мог овладеть ею в любой момент, и она отлично это понимала.
- Ты должен поцеловать невесту, - подтолкнул его Каспар с легким смешком, - чтобы потом я тоже мог сделать это.
Сжав зубы, Аллан обнял Маргарет и привлек к себе, почувствовав, до какой степени напряжено ее тело. Выражение ее глаз изменилось - вместо ледяного презрения в них теперь явственно читался панический страх. Губы - эти мягкие, розовые губы - теперь дрожали, и ему почему-то вспомнились ее слова о том, что сейчас не Средневековье, когда браки совершались по договоренности.
Не так ли несколько столетий назад невесты смотрели на нежеланных женихов - с тем же ужасом перед неведомым будущим, зная, что конец брачной церемонии - это только начало неведомого будущего, что впереди ночь и тот момент, когда ее господин и хозяин войдет к ней в брачные апартаменты и закроет за собой дверь.
- Черт побери, - пробормотал Брайан, - целуй же наконец и кончай это дело.
Сердце Аллана забилось сильнее. Он осторожно прикоснулся к ее лицу ладонями и медленно, не отрывая взгляда, наклонившись, нежно поцеловал в почти сомкнутые губы.
По телу Маргарет пробежала дрожь, та самая дрожь, которой, как он знал, она безуспешно пыталась противиться. В ответ его охватил огонь, и, не отрываясь, Аллан прижал ее еще крепче. Поцелуй становился все более настойчивым, губы двигались по ее губам, мягкий язык осторожно проникал в ее рот…
Бам! И из бутылки шампанского, находящейся в опытных руках нанятого мисс Коулсон официанта, вылетела пробка.
Аллан взглянул в пылающее лицо Маргарет.
- Мэгги… - ласково начал он.
- Поздравляю вас, молодые люди, - сказал мистер Адамс.
- Удачи тебе, мой мальчик, - продолжил Каспар. - Уверен, что ты поступил правильно.
Брайан был более откровенен.
- Старина, - мрачно произнес он, - мне кажется, ты совсем свихнулся.
Аллан поискал глазами свою невесту. Она уже находилась так далеко от него, насколько это позволяли размеры комнаты. По одну сторону от нее стояла мисс Коулсон, по другую - Дайана. Обе болтали, не умолкая, и Маргарет кивала головой, как бы слушая. Вдруг розовый кончик ее языка всего на мгновение коснулся середины нижней губы, легкая, почти незаметная припухлость которой напоминала о его страстном поцелуе.
Тело Аллана мгновенно превратилось в камень. Черт побери, подумал он, может быть, Брайан не так уж и не прав.
В конце этого длинного дня Аллан вставил ключ в замочную скважину резной дубовой двери своего трехэтажного особняка. Рядом с ним стояла Маргарет.
Женат, уже в который раз за сегодня подумал Аллан. Я - женат. Умом он понимал это, однако совершенно не чувствовал себя женатым человеком. Все произошло слишком быстро - еще в понедельник он был беззаботным холостяком, а сегодня только пятница.
Но на самом деле он не был женатым человеком. Да, состоял в браке, но быть чьим-то мужем означало нечто большее. Если бы он был настоящим мужем, то взял бы сейчас жену на руки и перенес через порог открытой двери.
Маргарет прошла в отделанную мрамором прихожую.
- Дом принадлежит вам?
Вопрос удивил его. За целый день она ни разу не обратилась к нему напрямую.
Аллан кивнул.
- Да.
- Он очень красив.
Он снова кивнул.
- Благодарю вас.
- И сколько же в нем комнат?
Пришлось немного подумать. Восемь или девять? Это зависело от того, включать ли в их число спортзал в цокольном этаже.
- Девять, - сказал он, нахмурясь.
Что, черт побери, с ним творится! Он что - агент по недвижимости, показывающий дом предполагаемому клиенту?
Наверное, дело в самом факте ее присутствия здесь, в том, что она несколько месяцев будет жить с ним под одной крышей. Прежде женщины приходили и уходили, некоторые из них проводили здесь ночь, иногда две. Редко - крайне редко - он соглашался на то, чтобы они оставались на весь уик-энд.
Но никогда и никому не позволялось жить здесь. Никогда и никому, даже домоправительнице. Домоправительницы, уборщицы, прислуга - все были приходящими.
Аллан не хотел делить свой дом ни с кем. А теперь, согласно контракту, ему придется разделить его с Маргарет на целых шесть месяцев.
