Глэдис Эллиман - Странник с побережья
— Договорились. — Изабелла хотела еще поговорить с подругой, но замолчала, вспомнив, что по понедельникам у Стеллы уйма дел. Она уже собралась положить трубку, как внезапно услышала:
— Подожди минутку. Я хотела спросить, как чувствует себя Дэвид после операции?
— Не волнуйся. Явно идет на поправку. Я была у него в субботу, а вчера так и не доехала, — сообщила Изабелла и вдруг осознала, что, погрузившись в свои проблемы, опять совсем забыла об окружающих. — Не волнуйся, я сегодня проведаю его. Передать от тебя привет, Стелла?
— Дай-ка мне лучше номер клиники, — помедлив, произнесла та.
Поднявшись в палату Дэвида, Изабелла поняла, что больной на верном пути к выздоровлению.
— Привет, моя девочка. Прекрасно выглядишь! — весело приветствовал Дэвид Изабеллу, едва завидев ее в дверях палаты. — Как жизнь?
— Скажи лучше, как твои дела? — попыталась уйти от ответа Изабелла.
— Гораздо лучше, да ты, наверное, и сама видишь. Скоро я буду дома.
— Вот здорово! — В голосе Изабеллы сквозила неподдельная радость. — Кстати, мне придется через несколько дней съездить в Лондон.
— Знаю, знаю! — Дэвид улыбнулся. — Я уже в курсе, детка. Поздравляю с успехом. Я так горжусь тобой! Я отвезу тебя в аэропорт, договорились?
— Конечно. Я так поняла, Стелла звонила тебе?
Бедный Дэвид… Как он смутился… Изабелла не поверила своим глазам, отвернулась, чтобы скрыть улыбку, и стала старательно рассматривать календарь, висевший на стене. Вот и ее старый друг туда же. Только бы он не начал пространно болтать о любви. Изабелла сейчас была не в состоянии обсуждать эту тему.
Дэвид неожиданно сказал:
— Девочка моя! Не печалься. Знаешь, что сказала мне Стелла тогда, на берегу? Жизнь продолжается. И для новой любви нужно лишь немного времени. Я потом долго размышлял над ее словами. Твоя подруга права. А я тут немного постарался для тебя. — Он многозначительно покосился на мобильный телефон, лежащий на тумбочке. — Завтра ты отправляешься на премьеру «Хатшепсут». Билет в ложу тебе доставят в отель. Обещаешь, что не будешь грустить?
— Обещаю, — улыбнулась Изабелла, чмокнула Дэвида в щеку и вышла из палаты.
На обратном пути ей не давала покоя мысль о Дилане. Через несколько дней она вернется в Лондон. Дилан уже там, в многомиллионном мегаполисе. Что, если им суждено встретиться, случайно столкнувшись на улице? Но нет, это было бы похоже на сказку. В жизни так, к сожалению, не бывает.
А если в это время он вернется назад, в Эль-Гуну? И начнет ее искать? А она будет не в бунгало, а в лондонской квартире? Позвонить ему Изабелла уже не сможет, потому что стерла номер его телефона.
Значит, остается только один шанс — ждать.
Глава 10
Следующим вечером Изабелла вошла в ложу, когда оркестр уже вовсю играл увертюру. Вслушиваясь в тему, Изабелла ждала пробуждения знакомого ощущения, когда вдруг улавливаешь из всего многообразия одну завораживающую мелодию и дальше ждешь ее повторения в ходе спектакля. Почему-то ни один мелодический ход не вызывал подобных эмоций. Изабелла ловила себя на мысли, что непривычно рассеяна, чем-то взволнована, если не сказать — обеспокоена. Складывалось впечатление, что за ней кто-то наблюдает, и от этого ощущения ей становилось не по себе. Интуиция подсказывала, нет, кричала ей, что этим вечером она приехала в театр не случайно, что должно что-то произойти, что именно — она пока понятия не имела. Но твердо верила в свои предчувствия.
Музыка не брала за душу. «Ну ни одной запоминающейся мелодии, — с некоторым раздражением подумала Изабелла. — Мне было бы стыдно, — продолжала она внутренний монолог, — выпускать на сцену подобное. Просто набор звуков. Ладно, послушаем, что будет дальше… Дэвид же предупреждал, что это не Бродвей…»
— Совершенно дилетантская вещь. Просто потеря времени, не так ли, Изабелла?
Она едва не подскочила. Этот голос она узнала бы из тысячи. «Только держать себя в руках, — молила Изабелла, — только сохранять спокойствие». Но сердце заколотилось так бешено, что она перепугалась, будто оно вот-вот выскочит из груди. Дилан… Облаченный в элегантный фрак и бабочку — о, какие туалеты у мнимого гондольера! — он стоял в полумраке в дверях ложи.
— Ты? Но как?
Изабелла пыталась прийти в себя. Как-то надо бы унять дрожь в руках, совладать с голосом… Ах, до чего противное сопрано у солистки… Ужасно неприятный тембр, верхние ноты она берет резко, давит на связки… Изабелла встряхнула головой, а солистка, как назло, все выводила и выводила какой-то пассаж, который безумно раздражал искушенный слух Изабеллы. Она страдальчески сморщилась, как от зубной боли, опустила взгляд, который вновь скользнул по зрителям в партере, зацепился за знакомый силуэт. Рассеянность прошла мгновенно. Эти белокурые волосы, эту горделиво посаженную головку Изабелла не могла бы спутать ни с кем. Дилан здесь не один. Вот она, юная бестия, ждет своего суженого в первом ряду.
«Возьми себя в руки, Изабелла, — мысленно скомандовала она себе. — Вы просто знакомые».
— Я здесь по необходимости, — услышала она ответ Дилана. — И не один.
— Не сомневаюсь в этом.
— И не нужно сомневаться. — Он придвинулся ближе, склонился над ней. На Изабеллу пахнуло тонким ароматом дорогого парфюма. — Обрати внимание, в первом ряду…
— Твоя жена?
Дилан откровенно засмеялся, но поспешно прикрыл лицо ладонью.
— О женщины… Мне следовало бы предугадать твою реакцию. Всякая особа противоположного пола, находящаяся в моем обществе, непременно должна быть законной супругой. Нет, Изабелла. Лиза — моя сводная сестра. Дочь моей мачехи. Поверь! И именно по ее прихоти я здесь… Она непременно захотела послушать арабский мюзикл. А вот премьера не удалась, надо признать. Так что в антракте я уеду, чтобы не терять времени.
Со сцены зазвучал дуэт главных героев. Изабелла, повинуясь профессиональной привычке, попыталась вслушаться, повернула голову к исполнителям. По прошествии минуты она обнаружила, что находится в ложе одна.
Она чуть не топнула ногой от злости и досады. Ну что он за человек! То появляется, то исчезает! Если эта девица в зале его сестра, так ей, Изабелле, все карты в руки! Но как его найти?
Да, он прав, об этом спектакле нечего и говорить. Однако как точно и профессионально он оценил его! Стоит задуматься… И вдруг ее словно ударило током: но он же должен находиться в Лондоне?! Господи, какое наглое вранье — глядя в глаза, без тени смущения! Как она сразу не подумала об этом? Тогда можно было бы задать вопрос, что называется, в лоб. И ему бы пришлось объясниться. Или придумать что-нибудь вразумительное. Нет, в его присутствии она явно начинает плохо соображать… Пора заканчивать эту полную лжи историю. И — точка!
