Ронда Грей - Однажды в нашем городе
На мгновение он замешкался, потом, обняв ее за плечи, осторожно подвел к дивану, помог расположиться поудобнее и, внимательно посмотрев ей в глаза, приказал:
— Сиди здесь! — И бросился к телефону.
Николас выслушал то, что говорила ему акушерка, и, посмотрев на часы, сказал в трубку:
— Через две минуты. И они регулярные.
Значит, и он засекал время, успела подумать Элен перед тем, как очередная волна боли накрыла ее. Беспомощно разметавшись на диване, она стонала, пот тонкой струйкой стекал по виску. Николас опустил трубку на рычаг.
— «Скорая» едет. Скажи мне, где твоя сумка с вещами?
— В спальне.
Элен закрыла глаза — очередной приступ боли настиг ее.
Через несколько секунд из спальни вернулся Ник. Опустившись перед нею на корточки и с трудом скрывая растерянность, он спросил:
— Хочешь, чтобы я кому-нибудь позвонил?
— Кому? — еле слышно спросила она.
— Твоей маме, например.
— Нет, — выдохнула Элен сквозь пересохшие губы. — Она не знает.
— Понимаю, — ответил он мрачно.
— Николас, — еле слышно пробормотала она. — Ты ей не расскажешь? Прошу тебя, не говори ей! — взмолилась Элен, чувствуя, как вновь накатывает боль.
— Рассказывать ей? С чего бы это? Какое я имею к этому отношение? — Серые глаза буквально пронзили ее. — Ведь не имею, Элен?
— Нет.
Она закрыла глаза, боясь выдать свой страх и другие чувства. Он не спросил прямо. Чудесно. Но ребенок просился на свет слишком рано, и, может быть, он… он подумает… Слезы полились из глаз при этой горькой мысли. Почему Ник должен решить, что это его ребенок? Скорее всего, он считает себя одним из многих в длинной череде ее любовников.
Заставив себя открыть глаза, она посмотрела ему в лицо.
— Не дашь ли ты мне воды?
Он нахмурился.
— Не знаю, можно ли тебе.
— Почему нет?
— Ну, если они собираются давать тебе наркоз…
— Господи! — встревоженная Элен резко выпрямилась, волосы ее в беспорядке рассыпались по спине. — Я всего лишь рожаю ребенка, почему мне должны давать…
— Тсс, — успокоил он ее. — Я предлагаю компромисс.
Палмерс скрылся в кухне и вскоре вернулся с бутылкой холодной воды и чистым полотенцем.
— Думаю, так будет хорошо, — и не говоря больше ни слова, он как-то странно улыбнулся и начал смачивать ее горящие губы каждые две секунды.
Звук сирены они услышали задолго до того, как подъехала «скорая». Элен попыталась встать, но не смогла.
— Оставайся здесь, — приказал Ник, — они принесут каталку.
— Сколько суеты, — слабо фыркнула Элен, но каталка оказалась кстати — дойти до машины она не смогла бы.
— С ней все будет в порядке? — тревожно спросил Палмерс, и врач ободряюще улыбнулся.
— Не волнуйтесь, сэр. Она держится великолепно. Поверьте моему опыту, в этих случаях больше волнуются папаши. У вас родится здоровый сынок или дочка, не успеете и глазом моргнуть, сэр!
Конечно, а что же еще должен был подумать врач, увидев Николаса? Элен хотела сказать, что этот мужчина не отец ребенка, но ей уже надели на лицо маску, приказав дышать глубже, и сладковатый запах анестетика привел ее в полубессознательное состояние. Боль стала не такой невыносимой.
— Вы не могли бы сесть сзади, сэр?
Николас взобрался в машину и сел рядом с Элен. Какое-то трудноопределимое чувство туманило его глаза, когда он сверху вниз смотрел на нее, лежащую на каталке.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила женщина, сдвинув маску.
— Еду с тобой.
— Николас…
— Ты не можешь сейчас остаться одна, — сказал он тоном, не терпящим возражений, — поэтому я еду с тобой.
На какое-то мгновение горячая волна благодарности перекрыла боль предродовых схваток. Элен протянула руку, и Ник сжал ее в своей.
— Николас, — прошептала она, но более сильная и более продолжительная, чем предыдущие, схватка расширила ее зрачки, и врач приложил палец к губам роженицы.
— Не разговаривайте! Сконцентрируйтесь на дыхании. И молите бога, чтобы на улицах не было пробок.
«Скорая» рванула с места. Поездка проходила для Элен как в бреду. Она едва ли осознавала что-то, кроме схваток, терзавших ее все яростнее и оставлявших все меньше времени для передышек. Еще она чувствовала руку Ника. Элен так вцепилась ногтями в его ладонь, что он должен был бы закричать от боли или отдернуть руку, но Ник по-прежнему держал ее тонкую кисть и нежно гладил взмокшие от пота пряди волос, то и дело падавшие на щеку. Должно быть, я выгляжу просто ужасно, думала женщина в краткие мгновения сознания.
К тому времени как они приехали в больницу, Элен уже было не до забот о своем внешнем виде. Поместив на носилки, санитары подняли ее наверх — в комнату, которая походила не на палату, а скорее на уютную спальню. В вазе на тумбочке стояли свежие цветы. Среди акушерок Элен узнала ту, которая принимала ее в амбулатории. Сейчас именно эта женщина проводила осмотр.
— Прошу вас, — выдохнула Элен, — дайте мне аспирин.
Акушерка засмеялась.
— Аспирин? Нет, дорогая моя, уже слишком поздно.
— Почему поздно?
— Да потому, что ребенок уже на подходе. Дыши, как тебя учили, через минуту-другую я попрошу тебя подтолкнуть его.
И вновь ее пронзила боль. Кто-то смахнул пот со лба. Обернувшись, Элен увидела плывущее над ней в туманной дымке смуглое лицо Палмерса.
— Ник, — пробормотала она, но мужчина покачал головой.
— Не разговаривай. Прибереги силы для ребенка. Все в порядке: я с тобой и не оставлю тебя.
Если бы так! Лицо его снова уплыло. Слишком поздно. Она уже ничего не успеет сказать. Непреодолимое желание вытолкнуть все из себя овладело ею. Она увидела ободряющий кивок акушерки… Через несколько минут ребенок появился на свет и немедленно громко возвестил о своем приходе.
— Девочка, — сказал Николас нежно, наклонившись над Элен. — Красивая девочка.
И Элен разрыдалась.
Ребенка положили ей на грудь, и она испытала доселе неведомые противоречивые чувства: полной физической опустошенности и триумфа, волшебного триумфа.
— И папа может подержать ее минутку, — улыбнулась акушерка.
Элен и теперь ничего не сказала, молча глядя на уютно устроившуюся у ее груди маленькую темную головку. Неподходящая минута для объяснений. Нет, только не сейчас.
— У вас прекрасная здоровая девочка, — сказала акушерка. — И вес хороший, если учесть, что она родилась раньше срока. — Женщина улыбнулась молодой матери. — Так, может быть, вы передумаете насчет удочерения, раз отец ребенка снова с вами?
Мир перевернулся!
