Лора Брантуэйт - Ты – настоящая
Сейчас она впервые ехала к нему на своей машине. Нервничала. И не только из-за того, что нужно было следить за дорогой.
Разговор с Клер, который состоялся несколько дней назад, все не шел у Виктории из головы. За окном автомобиля мелькали картинки, которые стали очень знакомыми и почти дорогими Виктории, они выстраивались в знакомые цепочки, и на несколько мгновений можно было поверить в иллюзию стабильной жизни, в то, что наконец-то появилось что-то, что радует каждый день, и теперь всегда она будет вот так ездить к нему в Лоу-Лейкс…
Что за глупые выдумки? Скоро это все закончится… Но как же не хочется об этом думать! И не важно, да, Виктория, тебе не важно, почему не хочется…
Нервным движением Виктория добавила громкости музыке, льющейся из динамиков.
Джон Катлер сделал уже бессчетное количество шагов по кабинету. Пожалуй, если бы он задался целью, то смог бы подсчитать размеры кабинета в шагах с точностью до десятой дюйма, на которую шаг становится длиннее в зависимости от настроения, самочувствия, времени суток…
Слава богу, такая мысль пока не приходила ему в голову. И вообще у Джона в голове был сумбур, не абсолютный хаос, но вполне ощутимый беспорядок.
В груди ныло. Ему чего-то не хватало. И Джон не был уверен, что речь в этом случае шла о Кэссиди. Вообще – о женщинах…
Хотя… Виктория. Нет, не может быть! Просто жизнь пустая, и я не могу заполнить ее ничем. Без Кэссиди холодно, однако и с ней не лучше. Но скоро приедет Виктория, можно будет поговорить с ней, и она будет вертеть в руках свой тонкий карандаш и запускать пальцы в пышные волосы, задумавшись над чем-то. Красиво… О, черт бы все это побрал!
Когда Джон Катлер нервничал, а тем более – злился на себя, например, за неуместные мысли, это не очень хорошо сказывалось на его отношениях с окружающими. Дейзи получила выговор, Мэлори – несколько подколок.
А потом приехала Виктория. И они сидели в кабинете, и Джон задумчиво рассматривал… Нет, не фотографии скульптур для аллеи, которые привезла Виктория, а ее тонкие запястья и выбившиеся из прически прядки волос, которые легко колыхались, когда она склонялась над письменным столом.
– Думаю, у нас с вами получится здесь что-то величественное.
Услышав за спиной этот голос, Виктория слегка вздрогнула. Она стояла на перекрестке двух песчаных дорожек. Здесь планировались беседки.
– Все в наших руках. – Она улыбнулась Катлеру и задумчиво посмотрела на небо.
Вечерело, откуда-то с востока наползали грозовые тучи.
– О чем вы думаете, Виктория? У вас очень необычный взгляд.
От этих слов ей захотелось вздохнуть глубоко и прерывисто. И еще – говорить, долго, искренне, не останавливаясь…
– Про тучи, Джон. Они мне всегда казались похожими на сказочного дракона: сейчас он украдет солнце, и станет темно и грустно. Печальное небо заплачет, и станет холодно. – Она подняла руку вверх, будто пыталась взять солнце в ладошку. – Так бывало в детстве, когда начиналась гроза. Мне всегда хотелось спасти солнышко от неумолимо надвигающихся туч…
Опустила руку, вздохнула.
Да, не думала, что кому-нибудь об этом скажу!
Виктория ужасно смутилась.
– Простите, мистер Катлер. То есть Джон. Это все глупости. Здесь должна быть беседка, и я смотрела, как лучше расставить скульптуры: повернуть к дорожке или к входу в беседку… – Виктория еще сильнее занервничала, когда увидела, как Катлер на нее смотрит. Взволнованно, трепетно и понимающе, внимательно и чуть-чуть испуганно…
Впрочем, он тоже быстро опомнился и прокашлялся:
– Да тут в любом случае все будет отлично смотреться! – Тон получился наигранно-бодрым.
Ну о чем ты говоришь?! Тебе хочется взять ее за руку и постоять рядом. Помолчать. А еще лучше – послушать, что она скажет, ведь это же счастье – слушать ее, когда у нее вот такой голос и такое лицо…
– Красиво, правда? – Он указал на солнце. Его голос дрогнул.
Когда я в последний раз замечал солнце? Перестал еще в колледже, наверное. И деревья, и дождь, и радугу…
К горлу подкатил комок.
– Будет гроза. Скоро. – Он буквально выдавил это из себя – только ради того, чтобы хоть что-то сказать.
– Да.
Виктория чувствовала себя очень странно, остро ощущая его близость.
– И знаете, Виктория, когда я говорю с вами… – он на секунду запнулся. – В общем, мне становится легко и приятно.
Эти слова были продолжением его мыслей, и Джон, кажется, не вполне отдавал себе отчет в том, что произносит их вслух.
Легко и спокойно. Хочется рассказать обо всем самом сокровенном, что лежит где-то в глубине души. Или нет: смотреть на нее, слушать ее? Наблюдать, как изменяется это необычное лицо. О, эти волосы……
Виктория отвернулась.
Джон вдруг услышал себя точно со стороны, чуть не поперхнулся и изобразил сильный приступ кашля.
Грозовые тучи закрывали небо. Вспыхнула первая молния, ударил гром. Редкие, но крупные и тяжелые капли дождя с легкими хлопками стали падать на листья старых парковых вязов.
Первым опомнился Джон:
– Бежим!
Он схватил Викторию за руку и потащил за собой. Они бежали к особняку по дорожкам, скользким и блестящим от дождя. Виктория чувствовала, что внутри нее все вибрирует от прикосновения горячей руки Джона, от произнесенных им слов. Тонкие упругие струи хлестали по лицам, по плечам, по сцепившимся рукам. Дикое ощущение, редкое, от которого люди так часто стараются спрятаться под зонтики, в квартиры, в метро и магазины…
Зря! Это же чудо!
И напряжение взорвалось пронзительным неудержимым смехом. Так весело и заразительно Виктория смеялась только в детстве.
Джон засмеялся в ответ таким же безудержным мальчишеским смехом. Промчавшись по лужам и взметнув сотню брызг, они вбежали в дом, сопровождаемые слегка удивленными взглядами охраны.
Виктория смотрела в окна холла, и ей было весело. Восхитительно, неописуемо, незабываемо, неповторимо весело и радостно. Она промокла насквозь, до нитки, но ее это не беспокоило.
– Нужно переодеться, а то вы заболеете. – Джон ладонью стирал с лица дождевые капли. – В ванной на втором этаже есть халат и тапочки. Вам нельзя в такую погоду, нет, во время такого стихийного бедствия садиться за руль, а Люка я сегодня отпустил.
Джон говорил очень серьезно. Оба молчали об одном и том же – о существовании в этом мире такси.
– Я же не могу остаться на ночь! – поспешно сказала Виктория. Было немного страшно – но и восхитительно хорошо.
– Здесь множество свободных комнат. – Джон улыбнулся чуть смущенно. – И не бойтесь: ни одного привидения!
Виктория провела в ванной минут сорок. Там было покойно, шум горячей воды убаюкивал, аромат дорогого мыла приятно ласкал ноздри… Множество самых приятных ощущений.
