Маргарет Майо - Перечеркнуть прошлое
Впрочем, все это неважно: Брайс волен поступать так, как ему вздумается, встречаться с кем хочет, делить кровать с кем нравится, к ней это больше не имеет никакого отношения. Тогда почему такой несчастной она себя чувствует?
Через час Брайс уехал, предупредив, что заедет за своей возлюбленной и заберет ее на ланч.
— Совсем не обязательно, — запротестовала Лара, — я перекушу в кафетерии.
Но тут вмешалась Хелен:
— Ты должна поехать, Лара. Больница слишком унылое место, а вам нужно повеселиться. Я, скорее всего, вздремну часок-другой после ланча, так что для вас это хорошая возможность побыть вместе.
Лара пожала плечами.
— Как хочешь.
Она очень скоро пожалела о своем согласии. Брайс не сводил с нее жадных глаз, его откровенный взгляд останавливался на груди, сосках, плечах, словно раздевая ее. Она односложно отвечала на вопросы, поигрывая столовыми приборами и мечтая очутиться за мили отсюда.
— Это не убедит твою тетю.
— Что не убедит?
— Твое поведение — ты ведешь себя так, будто мы едва знакомы.
— Извини, я плохая актриса.
Темные брови взметнулись вверх.
— Ты хочешь, чтобы у Хелен случился новый приступ? Ты забыла, как сильно ей хочется видеть нас вместе?
— Я не забыла, — ответила Лара, — но ты явно переигрываешь. Сегодня, когда я приехала в больницу, не было никакой необходимости в столь восторженном излиянии чувств.
Брайс не по-доброму усмехнулся.
— Хелен это нравится, я думал, тебе тоже. Когда душа охвачена восторгом, а тело тает… Или я ошибаюсь?
Пылающие щеки выдавали ее с головой.
— Есть вещи, с которыми женщина справиться не в состоянии.
— А ты в состоянии контролировать свои чувства?
Серые глаза спрашивали, ждали, надеялись.
Лара пожала плечами.
— Думаю, да.
— Думаешь… но не знаешь наверняка?
— Проклятие, что за допрос? — Она вдруг поняла, что кричит, — люди за соседними столиками начали оборачиваться на них. — Зачем ты меня мучаешь? Почему не оставишь в покое?
— Потому что… честно говоря, ты меня завораживаешь. — Брайс залпом осушил чашку. — Ты будишь воображение, навеваешь фантазии. И, черт возьми, ты еще пытаешься притвориться, что равнодушна ко мне.
Он уставился на нее неподвижным взглядом.
— Я не притворяюсь, — торопливо проговорила Лара. — Только, когда ты… ну… когда ты целуешь меня, я не могу с собой справиться. Но не обольщайся, ты больше меня не интересуешь, я никогда не выйду замуж за богача.
Брайс недоверчиво приподнял бровь и взглянул на часы.
— Через полчаса у меня деловая встреча, но наша беседа не окончена. Я попытаюсь попасть в больницу до получения результатов обследования, затем мы поедем ужинать.
— Не уверена, — резко возразила Лара.
Хватит с нее одного разговора, они сказали друг другу все, что было необходимо.
— У тебя нет выбора, девочка. Только, конечно, если тебя не волнует здоровье единственной тети и ее счастье…
Волноваться о здоровье тети не значит проводить каждую свободную минуту с Бpaйcoм Келлерманом.
Он не появился в больнице, что весьма обрадовало Лару: кажется, удастся провести вечер в спокойной обстановке. Она будет смотреть видео и отдыхать. Какое наслаждение!
Однако забыть Брайса Келлермана было непросто, тем более что фильм оказался невероятно скучным и длинным. Лара уже подумывала, не отправиться ли ей в постель, когда зазвенел дверной колокольчик.
Часы показывали полдесятого вечера, и она уже переоделась в короткую ночную сорочку с симпатичным мишкой на груди и забавной надписью «Обними меня». Совершенно неподходящий вид для приема гостей. Однако звонки стали настойчивее, и мысли Лары переключились на тетю… Хотя, если бы ее состояние ухудшилось, кто-нибудь из больницы немедленно связался бы с родственниками. Может, Брайс побывал в больнице и теперь… Лара помчалась к двери.
— Я уже думал, ты не собираешься открывать.
— Что-то случилось? Хелен стало хуже?
— Тпру! — Он поднял вверх руку. — Ничего страшного, я задержался на работе, вот и все. Не слишком поздно для ужина?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Вопрос был странным, и ответ Лары это подтвердил.
— Ты считаешь, мой вид подходит для ужина?
Он попытался скрыть смущение за усмешкой.
— Это зависит от того, где мы будем есть. Если дома, то совсем неважно, что на тебе надето.
Ночная сорочка выглядела миленько, надпись «Обними меня» — многообещающе. Мысли Брайса унеслись в просторы фантазий, которые трудно было назвать добродетельными. Носит ли она нижнее белье под невесомым щелком? Ему захотелось прикоснуться к мягкой коже, узнать ее вкус, вновь ощутить чувственный жар тела.
— Слишком поздно для ужина, — резко отозвалась Лара.
Возможно. Для нее.
— Прости, — продолжал он, — но кое-кому жизненно необходимо поесть, несмотря на поздний час. — Он весело улыбнулся. — Разве ты не поделишься со мной куском хлеба?
В ответ ни улыбки, ни задорного смеха.
— Обслуживай себя сам. — Лара пожала плечами. — Ты знаешь, где все находится.
— А ты ко мне не присоединишься? И даже стакан чая не выпьешь?
В глазах у него горели веселые огоньки, он ни минуты не сомневался, что сумеет завести ее.
Так, значит, поцелуи его ей правятся?.. Что ж, он проверит это позже, а пока желудок у него вопит от голода.
В кухне нашлись ветчина, помидоры и буханка хлеба. Сгодится. Брайс водрузил продукты на поднос, добавил бутылку домашнего вина и два стакана.
Лара свернулась калачиком на кушетке и смотрела телевизор. Она натянула рубашку на колени, так что выглядывали только кончики пальцев.
— Вина? — спросил Брайс, наполнив стаканы и протягивая ей один.
Прошла целая вечность, прежде чем она подняла руку и взяла стакан.
— Хотела бы я знать, зачем ты все это делаешь?
— То есть?
— Навязываешься.
— Навязываюсь? Я думал, что ты… наслаждаешься моим обществом.
Похоже, у нее своя стратегия, и ему надо быть настороже, чтобы не попасть в расставленные силки.
Но он не попадет, потому что именно он, а не она, собирается воспользоваться преимуществом.
Брайс отрезал хлеба, намазал масло, сверху положил ветчину и откусил. Уголком глаза он видел, как Лара наблюдает за каждым его движением.
— Хочешь? — спросил он, не глядя на нее.
— Кусочек, — тихо призналась она, поставив стакан на журнальный столик.
Он отрезал еще хлеба, положил ветчину, украсил свое творение помидором и вручил ей.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Могу сделать еще один, ветчины много.