Пола Льюис - Лёд под солнцем
Из ванной доносился звук льющейся воды. Гарольд постучал в дверь.
— С тобой все в порядке?
— Нет! Уходи!
— В чем дело?
— Гарольд, — задыхаясь, отозвалась Крис. — Сделай милость, уйди, пожалуйста.
Гарольд решительно толкнул дверь. Крис согнулась над раковиной. Она была бледна, как полотно. Под глазами у нее залегли синеватые тени, и лицо было таким несчастным!
— В чем все-таки дело?
Крис плеснула холодной водой в лицо.
— Утренняя дурнота. С той разницей, что у меня она начинается после обеда и продолжается до вечера…
Гарольд почувствовал растерянность. Лора, его жена, в свое время тщательно избегала даже упоминания о неудобствах, связанных с беременностью, — во всем, что касалось ее тела, она была просто патологически скрытной. Чувствуя себя совершенно беспомощным, Гарольд неловко спросил:
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Уходи! — взмолилась Крис, и снова согнулась над раковиной. Волосы упали ей на лицо, открыв затылок.
С удивившей его самого робкой нежностью Гарольд взял ее за плечи. Ему показалось, что за эти два месяца она похудела, стала как будто прозрачной. Новый приступ тошноты сотряс тело Крис, и Гарольд крепче обнял ее, шепча слова утешения. Когда Крис наконец обмякла в его объятиях, он смочил в воде полотенце, развернул ее к себе и протер лицо, залитое невольно выступившими слезами. Крис слабо улыбнулась.
— Да уж, достается тебе, — сказал он.
— Беда в том, что, даже когда тошнит, у меня появляются дурацкие прихоти — то хочется вишневого мороженого, то маринованной свеклы, — по-детски пожаловалась Крис.
Гарольд негромко рассмеялся и прижал ее к груди, радуясь уже тому, что может просто обнять ее.
— Ты похудела.
— Ну, это ненадолго, — тоже улыбнулась Крис и поспешно прибавила: — Но я правильно питаюсь и пью много молока.
— Крис, — отозвался Гарольд, — я на сто процентов уверен, что ты сделаешь все возможное для ребенка.
Этот мягкий голос и выражение лица! Крис неожиданно ощутила странный толчок в сердце — смесь боли и желания.
— Мне надо почистить зубы, — пробормотала она и высвободилась из объятий Гарольда.
Она так яростно работала щеткой, словно хотела навсегда стереть не налет с зубов, а все свои чувства к стоящему рядом с ней мужчине. Когда она наконец подняла голову, Гарольд встретился с ней глазами в зеркале.
— Ты ведь и вправду не знала, что она моя мать?
— Нет. Я ведь уже объясняла тебе — у меня пунктик на почве правдивости.
— Тогда я должен извиниться перед тобой. Прости меня. — Гарольд тряхнул головой и решительно прибавил: — Поверь, я вовсе не считаю тебя расчетливой и двуличной.
Крис закусила губу.
— Жаль, что ты не рассказал мне о матери. Я бы ни за что не взяла ее в клиентки.
— Когда мама переехала сюда, она говорила, что не станет возиться с садом. Мне и в голову не пришло, что вы можете встретиться.
— Не волнуйся… Когда станет уже заметно, я буду посылать вместо себя Тома.
Взгляд Гарольда невольно перешел на фигуру Крис — на ее все еще тонкую талию.
— Я по-прежнему хочу тебя, — хрипло признался он. — Ничего не изменилось.
А я — тебя.
На мгновение Крис показалось, что она произнесла эти слова вслух. Но в словах и не было нужды — глаза Гарольда отразили понимание. Не успела Крис придумать ответ, как он сжал ее лицо в ладонях и страстно прижался к ее губам.
Крис почувствовала себя снежинкой, тающей под первыми лучами солнца, увядающим цветком, жадно пьющим воду после долгой засухи. Она обвила шею Гарольда руками и ответила на его поцелуй, не в силах противиться собственному желанию.
Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Пока он нес ее по ступенькам, Крис расстегнула пуговицы его рубашки и запустила пальцы в густые завитки волос на его груди. Гарольд остановился и снова поцеловал ее долгим поцелуем. У него мелькнула мысль, что сейчас он несет на руках весь свой мир — женщину и ребенка. И оба они принадлежали ему.
Гарольд отлично помнил дорогу в спальню. Он внес Крис, уложил ее на постель. В полном молчании они сбросили с себя одежду. Грудь Крис была полнее, чем он запомнил, а кожа приобрела прозрачность, вызывавшую в нем властное двойственное чувство: владеть ею и оберегать. Стремление оберегать — это что-то новое!
А Крис казалось невероятным, что когда-то она могла его бояться.
— У тебя такое чудесное тело, — я, кажется, запомнила его до мельчайшей черточки, — шептала она, страстно отдаваясь его ласкам. — Да, да, пожалуйста, еще — здесь и здесь.
— Ты не представляешь, как я тосковал по тебе, — шептал Гарольд, скользя руками по ее телу. — Ночь за ночью я просыпался, мечтая о тебе.
Воспламененный ее смелостью, Гарольд притянул ее к себе, наслаждаясь ощущением ее близости, купаясь в сиянии глаз, в нежном прикосновении чуть припухших губ. А она прижалась к нему, двигаясь вдоль его тела, и в этом было столько искушенности и одновременно невинности, растрогавших Гарольда до глубины души.
Когда он вошел в нее, Крис была готова принять его. Он все глубже и глубже вонзался в ее тело, глядя, как темнеют ее глаза, в ожидании ее страстного крика, прежде чем он сам достигнет пика наслаждения. А потом, когда они лежали, обнявшись, уставшие, но счастливые, Крис сонно улыбнулась ему.
— Я чувствую себя сейчас просто великолепно, И это в сто раз лучше вишневого мороженого.
— Да и маринованной свеклы, правда?
Крис провела пальчиком по его щеке.
— У тебя усталый вид. И ты тоже похудел.
Ни за какие блага в мире Гарольд не признался бы даже самому близкому человеку, что с тех пор, как узнал о ее беременности, к нему снова вернулись старые кошмары, терзавшие его после аварии.
— Я занимаюсь спортом и играю в теннис, — откликнулся он. — Говорят, это помогает избавиться от сексуальных желаний.
— Ты хочешь сказать, что тебе это не помогает? — удивилась Крис.
— А разве ты сама не поняла?
Крис не откликнулась. Она уже крепко спала в его объятиях. Вот оно, счастье, думал Гарольд: рука Крис лежала на его груди, ее головка уютно устроилась у него на плече.
Через час Гарольда разбудил резкий звонок телефона, стоявшего у кровати. Крис села в постели, протирая глаза, и схватила трубку.
— Алло! Том, что случилось? Что? Целый день? Вот идиоты — у них что, совсем в голове пусто? Хорошо, я буду через пятнадцать минут. — Вскочив с кровати, она объяснила: — Прибыл специальный заказ — декоративные травы из Онтарио, и их оставили на целый день жариться на солнце. Мне придется поехать и помочь Тому. Бог мой, ну где же мой второй носок?
