Джессика Стил - Командировка в Копенгаген
Она схватила его за руку, когда опытные пальцы начали расстегивать пуговицы на ее блузке. Он остановился.
— Кажется, вы застенчивы, — поддразнил он.
Ей нравилось его поддразнивание.
— А вы, похоже, нет, — улыбнулась она и, чтобы показать, какая она застенчивая, вытянулась и поцеловала его, хотя вскоре роли поменялись. Он осыпал нежными поцелуями ее щеки и шею. Его руки забрались под блузку и ласкали ее разгоряченное тело.
Он снова целовал ее долгими неторопливыми поцелуями, от которых у Эдни замирало сердце, и вскоре начал продвигаться с ней вместе к спальне. Эдни, в ее состоянии блаженства, подумала, что это лучшее, что он мог сделать.
Никогда прежде она не оказывалась наедине с мужчиной, и если раньше решительно пресекала всякие попытки соблазнить ее, то теперь подобного желания не испытывала. Эдни больше ни о чем не думала. Она знала только, что быть в объятиях Сэвилла предначертано ей судьбой. Она сгорала от любви к нему, мечтала о близости с ним.
Вероятно, заметив ее застенчивость, Сэвилл остановился у двери в спальню. И, целуя ее с такой нежностью, от которой едва не растаяло ее сердце, выдохнул:
— Я мечтаю о тебе, Эдни. Мечтаю, чтобы ты осталась со мной до утра.
Он спрашивал ее. И что же она могла ответить? Она ответила на его вопрос поцелуем…
— Я хочу остаться, но…
— Но? — нежно спросил он.
— Н-но… я слышала, ч-что не всегда… что вы можете не получить удовольствия… — Лучше бы она не начинала. Сэвилл никак не мог взять в толк, о чем она говорит. — Простите, — тихо извинилась она, вытягиваясь, чтобы снова поцеловать его.
— Пока что я получаю удовольствие, — ласково поддразнил он ее. — Что же может мне не понравиться, Эдни?
Ей снова стало приятно, что он подшучивает над ней.
— То, что это в-впервые, — наконец выдавила она.
Он замер и слегка отстранился.
— Впервые — для нас?
Очевидно, ему требовалось разъяснение. Эдни дала ему это разъяснение. Застенчиво улыбнувшись, она сказала:
— Впервые — для меня.
Сэвилл замотал головой, словно пытаясь избавиться от тумана в голове. Она хотела поцеловать его, но он отстранился. Похоже, ему были нужны дополнительные объяснения.
— Вы хотите сказать, что никогда прежде не были в постели с мужчиной?
— Разве это имеет значение? — спросила она. — То есть я знаю… Я хочу сказать, что не настолько наивна… — Ее голос замер, когда Сэвилл отпустил ее и сделал шаг назад. — Значит, для вас это имеет значение? — спросила она. И не получила ответа. Сэвилл, опустив руки, просто стоял, словно не веря ничему, что она сказала. Удивленная, Эдни пытливо смотрела на него. — Я не понимаю. Черт побери, не понимаю, — произнесла она. — Половину своей взрослой жизни я только и делала, что осаживала мужчин, у которых было только одно на уме — лишить меня невинности…
— Идите спать, Эдни! — оборвал ее Сэвилл, у которого запульсировала жилка на виске.
— Идти спать? — Она была ошеломлена и, несмотря на все, что испытывала к этому мужчине, выпалила: — Будь я проклята, если лягу в вашу постель!
С этими словами, мечтая всем сердцем, чтобы он бросился за ней, остановил ее, она ушла.
Он не бросился за ней и не остановил ее. И несмотря на то, что сгорала от желания испытать с ним то, чего еще никогда ни с кем не испытывала, Эдни почувствовала: она ненавидит его!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Эдни всю ночь вертелась без сна. А разве возможно иначе? Она решилась на самый значительный шаг в своей жизни, а он… он сказал ей: «Идите спать»!
В воскресенье она встала рано без всякого будильника, приняла душ и оделась задолго до их отъезда. Принимая во внимание непостоянный характер Сэвилла, Эдни понятия не имела, в каком настроении он будет при встрече. Но у нее имеется гордость. Черт с ним! Она не хамелеон, чтобы подстраиваться под него. Что бы она ни чувствовала в душе, он никогда не узнает об этом.
Держа в руке одну дорожную сумку, повесив другую через плечо, она вышла из своего номера без двух минут девять, собираясь сохранять отчужденную вежливость. Вот было бы замечательно, если бы он открыл свою дверь как раз в тот момент, когда она подойдет, и она бы влетела в его номер!
Она резко, настойчиво постучала в дверь. Сэвилл открыл. Ее сердце заколотилось. Губы улыбались, а глаза смотрели в какую-то точку около его правого уха.
— Могу я войти и забрать компьютер? — спросила Эдни с запланированной холодной вежливостью.
— Я сам захвачу его, — ответил Сэвилл ровным голосом и, повернувшись, поднял компьютер вместе со своим багажом.
Следовательно, он ясно давал ей понять, что вчерашние любовные ласки, были огромной, достойной сожаления ошибкой, и он не хочет, чтобы она снова входила в его апартаменты.
Повезло, что он не сказал больше ничего. Может быть, она и мягкая в душе, но пересчитала бы ему все ребра, повтори он снова какую-нибудь нелепицу вроде «Нет, я не собираюсь целовать вас». Она наградила его самым надменным взглядом, на какой только была способна. Ответный взгляд был скорее убийственным, чем ласковым.
Эдни была рада, когда их самолет приземлился в Лондоне. Если разговор в самолете на пути в Копенгаген был вялым, то на пути в Лондон его вообще не было. И когда настал момент каждому из них ехать в свою сторону, она решила, что рта не откроет, чтобы попрощаться с ним.
Эдни бросила на Сэвилла холодный взгляд и обнаружила, что он собирается что-то ей сказать.
Она прекрасно обошлась бы без его высокомерного «Спасибо за работу», но он все же произнес эти слова.
Итак, он поставил ее на место! Самодовольный нахал! Эдни чуть не послала его подальше с его благодарностью. Но что-то остановило ее.
— Не за что, — ответила она и заметила, каким ледяным стал его взгляд. Он резко пошел в одном направлении, она — в другом.
Она приехала домой, чуть не плача и ненавидя Сэвилла Крейторна за то, что довел ее до такого состояния.
Кто же еще был в этом виноват! Но почему она по-прежнему хотела работать у него?
Еще никогда не испытывала она такого облегчения, как в понедельник утром, обнаружив, что Аннетт уже на работе. И не потому, что Эдни боялась перетрудиться, а потому, что хотела как можно меньше попадаться на глаза Сэвиллу.
— Как мама? — сразу спросила она у Аннетт.
— Все еще в больнице, но поправляется, — с явным облегчением сказала Аннетт. — Она сломала запястье. Если все будет хорошо, обещают в субботу выписать.
— Я рада, что все не слишком серьезно, — участливо сказала Эдни.
— Я тоже. Хотя, боюсь, мне придется взять отпуск на всю следующую неделю, думаю, что надо будет побыть дома и присмотреть за мамой. Сейчас ей необходим особый уход.
