Пола Льюис - Жили-были двое
— Это ничего бы не решило.
— Ты выдохся и больше не в состоянии учить студентов? — Вдруг она пожалела, что когда-то желала ему неприятностей. Как теперь выяснилось, они вовсе не утешали.
— Я был хорошим преподавателем.
— А ты и правда доктор?
— Да.
— Глава литературного департамента?
— И это так.
Это было глупо, но ее буквально раздувало от гордости за него.
— Дела шли неплохо. Наш литературный журнал начал завоевывать признание…
— Под твоим руководством?
Он снова кивнул.
— Начала осуществляться моя программа по обмену студентами. На будущий год я должен был ехать в Россию…
Флоренс уткнулась подбородком в колени и представила его в роли профессора колледжа. Он изящно одевался, и, вероятно, у всех студенток уже к концу первой лекции горели глаза. Она просто видела его: энергичного, остроумного, влюбленного в свой предмет и преподносящего его нетрадиционно. Видела движения, улыбку так явственно, что даже испытала что-то вроде ревности.
— Почему же ты бросил преподавать? Когда это случилось?
— В мае, как только закончился семестр. Это было одним из самых непростых решений в жизни. Мне очень нравилась работа преподавателя, но еще больше я люблю писать.
Флоренс выпрямилась. Так вот что он делает у себя в комнате!
— Я понял, что не могу писать и преподавать одновременно. И то и другое требует слишком много времени. И отважился на столь решительный шаг.
— Ты стал писать?
— Угу. Хотя бросать работу в колледже, наверное, было безумием. И теперь я или все выиграю, или все проиграю. А если проиграю, то вряд ли легко переживу поражение.
Флоренс скептически усмехнулась.
— Это не смешно, Фло. Ведь отсюда мне некуда ехать, если ничего не получится. Я весьма ограничен в средствах. Отказался от квартиры и даже продал мебель. У меня остались лишь одежда и машина. Вот почему… — он опустил голову, — мне так нужен коттедж на лето. Все дело в деньгах. И еще в тихом месте, где я мог бы спокойно писать.
Вдруг она поняла, в какой тяжелой ситуации он находится.
— Ох, Дуглас! Я же не знала. Ты должен был сказать мне.
— На самом деле не так все плохо. На самом деле… — он улыбнулся, — это даже замечательно. Наконец-то я занимаюсь тем, о чем всегда мечтал. А это самое главное для человека.
— А если я спрошу, ты ответишь, над чем ты работаешь?
— Да… Над романом. Такого ответа достаточно?
Флоренс радостно и ласково улыбнулась.
— Я могла бы и догадаться. Ты всегда был в душе писателем.
У него весело заблестели глаза.
— Нет, я только собираюсь им стать. — И оба тихо рассмеялись. — Честно говоря, раньше я не думал, что это так трудно. Один кусок идет особенно медленно. Я даже начал сомневаться, что мне вообще удастся закончить вовремя.
— Вовремя?
— Угу. У меня срок. Начало августа.
Флоренс разволновалась.
— Значит… значит ты уже договорился с издательством?
Он кивнул и снова улыбнулся.
— У меня очень хороший агент. Ее зовут Джойс Стерлинг. Она работает в агентстве Милисы Кэрсон. Ты, наверное, слышала о таком. Правда, известное?..
Флоренс медленно подняла голову.
— Это та самая Джойс, с которой ты разговаривал по телефону о водопроводчике?
— О, ты слышала? Мы обсуждали с ней один эпизод романа.
Флоренс покраснела и обрадовалась, что темно и он не увидит этого.
— Мы встретились с ней прошлой осенью на одной писательской конференции. Здесь, на острове, она проводит лето, по крайней мере, выходные, а остальное время живет в Нью-Йорке и занимается издательскими делами.
Флоренс задумчиво смотрела на костер.
— Так, значит, эта твоя Джойс уже продала твой роман?
— Да, в «Гетвэй Букс». И даже выклянчила для меня приличный аванс, хотя роман даже не написан.
— Ох, Дуглас! Это замечательно!
— Не особенно. Ведь я не могу тратить эти деньги, вдруг потребуется их вернуть. Глядишь, еще придется что-нибудь продавать.
— Наверное, мы с Крисом спутали все твои планы, появившись здесь невесть откуда. Прости.
Он вскинул руку, протестуя, но она почувствовала, что угадала.
— Все утрясется.
— И когда твой роман выйдет в свет?
— Примерно через год. Если, конечно, я закончу его вовремя.
— Уверена, что закончишь.
— Конечно. — Он задумчиво помолчал. — Кстати, еще неизвестно, получился бы роман, будь у меня сколько угодно времени. Тогда я постоянно что-нибудь переделывал бы. — Взгляд стал озабоченным. — Фло, я хороший писатель, а этот роман… Я чувствую… — Он вдруг отвернулся в замешательстве.
— …Что он получается?
— Да… Да! — ответил он, сильно волнуясь. — Мне хочется, чтобы он был интересным с начала и до конца. Но вот последние главы… Иногда хочется застрелиться. — Он помолчал. — Знаешь, мне представляется комната, полная редакторов, которые читают последние главы и покатываются со смеху.
— Вряд ли такое возможно. Если они купили твою книгу, прочитав лишь начало…
— Джойс говорит то же самое, — перебил он, и Флоренс почувствовала, что ее энтузиазм угасает при этом имени. — Если верить ей, то через год я стану известным и богатым.
— С каких это пор Дуглас Лоран начал сомневаться в себе?
— Я не сомневаюсь в себе. Иначе не ушел бы из колледжа. К тому же, это не первая моя публикация. За эти годы печатались мои стихи, короткие рассказы, эссе. И роман не первый.
— Правда?
— Правда. Первый тоже был неплох. Его издали, но прибыли он не принес. Тогда я еще не познакомился с Джойс.
Флоренс заставила себя улыбнуться.
— Значит, ты собираешься в одночасье стать богатым и известным?
— На самом деле никогда не мечтал разбогатеть и прославиться. Но теперь… — Он пожал плечами и рассмеялся, словно эта мысль восхитила и в то же время напугала его.
— Ты, должно быть, счастлив.
— Да… Да. — Взгляд стал задумчивым. — Но иногда кажется, что все могло бы сложиться еще лучше.
— О чем ты? Разве может быть лучше?
— Знаешь… Посмотри на меня. Мне уже почти тридцать, а у меня нет даже постоянной работы. Нет ни дома, ни жены, ни детей, даже собаки. Ты имеешь все это. А у меня нет. Я словно лодка без весел, которую несет по течению.
Флоренс усмехнулась.
— И ты рассказываешь мне об этом!
— Ты чувствуешь себя так же? — Он неуверенно улыбнулся. У Фло забилось сердце. Сейчас, когда он был так откровенен, исчезли прежние страхи, нежелание разговаривать с ним.
— Такое же чувство возникает, когда становишься вдовой. Исчезает цель в жизни, все, что сделано, оказывается напрасным. Теперь, без Остина, мне приходится строить свою жизнь заново. Конечно, у меня есть Крис.
