Пола Льюис - Жили-были двое
— Небольшой. Он стоит на пристани, здесь, недалеко.
Флоренс улыбнулась, обрадовавшись, что сегодня не придется оставаться дома.
— Конечно, с удовольствием.
— Отлично. Тогда собирайся, бери сына и поехали.
— Крис! — позвала Флоренс и поспешила по лестнице наверх. Он собирался играть в конструктор, но в комнате было пусто. Из холла она вдруг услышала его радостный смех, и по спине побежали мурашки. Он в комнате Дугласа!
Флоренс резко распахнула дверь. Дуглас сидел за столом спиной к двери, Крис — у него на коленях. Увлеченные общим делом, они не слышали, как она вошла.
— Хорошо. Какая буква дальше? — Дуглас склонил к мальчику голову.
— Л! Я знаю, Л! — Голос Криса срывался от восхищения. — Но я не могу найти ее. Ох! А, вот! — Проведя пальцем по клавиатуре пишущей машинки, он сильно ударил по клавише. Прислонился головой к плечу Дугласа и рассмеялся, обрадовавшись, что у него получается.
— Теперь М, — подсказал Дуглас.
— Я знаю! Л, M, Н, О, П, Р, С, Т. Видимо, он уже давно сидел в комнате Дугласа.
Оставалось лишь надеяться, что до сих пор рассказов о том, как они ездили на морской вокзал, не было.
— Крис, что ты здесь делаешь?
Он удивленно обернулся.
— Я печатаю на машинке, ма! Как дядя Дуглас.
Утром Флоренс не видела Дугласа, но сейчас он даже не обернулся. Наверное, вчерашняя стычка смутила его не меньше, чем ее.
— Я десять раз говорила тебе, чтобы ты не мешал Дугласу, когда он работает.
— Я помню. Что ты хочешь, ма? — Крис одной рукой обнял Дугласа за шею и прижался подбородком к его плечу.
— Я хочу, чтобы ты ушел отсюда и больше не мешал ему.
— Я больше не буду, — ответил он, не сдвинувшись с места.
— Питер предложил нам покататься на катере.
— Покататься на катере? — Крис обдумал это предложение, затем соскользнул с коленей Дугласа и подошел к матери.
— Прости, что он помешал тебе, — сказала она резко.
— Все в порядке, — ответил Дуглас, не поворачиваясь. Он произнес это так, словно хотел сказать совершенно обратное.
День выдался прекрасный, судно оказалось просто мечтой: восхитительный крытый катер длиной в сорок футов со всеми удобствами. Прогулка на таком катере, конечно же, поможет забыть вчерашнюю стычку.
Но забыть никак не удавалось. Она решила не уезжать, но теперь жить под одной крышей с ним будет еще труднее. Вчера не осталось и следа от наигранной вежливости и равнодушия, за которыми они прятались друг от друга. Чувства вырвались, незажившие раны обнажились. Как могло получиться, что злость не улеглась за столько лет счастливой семейной жизни? Как она смогла так долго не обращать внимания на жившую в ней боль?
Ее пугал гнев Дугласа. В конце концов, он сам говорил одно, а делал другое, и злиться ему вроде было не на что. Не поверил же он на самом деле, что она уже в то время собиралась замуж. Ему больно, что все сложилось именно так, это видно. Но откуда у него эта боль? Флоренс не понимала.
Всю прогулку, пока Питер вел катер мимо островов, а потом по проливу, она сидела на палубе в шезлонге и старалась не думать о Дугласе. Они причалили в порту старого Бар-Харбора, перекусили в ресторане. Потом побродили по узким булыжным улочкам, зашли в антикварный магазин и даже заглянули в исторический музей.
— Можно пригласить вас на обед? — спросил Питер, когда они вернулись в коттедж. Солнце клонилось к горизонту.
— Спасибо. Мы прекрасно провели время, но теперь мне хотелось бы домой.
— Да, понимаю. Морская качка, должно быть, очень утомительна с непривычки.
Фло улыбнулась, порадовавшись, что он сам придумал предлог. На самом деле она не устала, и домой возвращаться не хотелось. Она боялась, что вчерашняя сцена может повториться.
Вдруг возник выход из положения, может быть, не самый лучший, но, по крайней мере, сегодня можно будет не ночевать дома и подумать обо всем как следует.
Флоренс и Крис установили старую брезентовую палатку между дюн. Уже в сумерках пошли по пляжу собирать выброшенные прибоем на берег дрова для костра. Когда розовые и золотистые облака потухли и спустилась ночь, они сидели у костра и жарили колбасу на длинных прутьях. Легкий ветерок шелестел в кронах прибрежных деревьев. Шуршала высокая трава. И все это на фоне тихого непрерывного шелеста волн.
Они почти не разговаривали. Крис смотрел на огонь, а Флоренс — на Криса, восхищаясь своим ребенком.
— Ma, твоя колбаса горит!
Флоренс вернулась к действительности.
— Ничего, так даже вкуснее. Принеси, пожалуйста, булочки.
Мальчик направился к корзине с провизией. Ветер, который не чувствовался здесь, за дюнами, растрепал ему волосы.
— Садись ближе к огню, — озабоченно приказала она.
Крис очень устал и уснул, когда не было и девяти часов. Флоренс долго лежала без сна, глядя в брезентовый потолок палатки. Потом, поняв, что не заснет, выбралась из спального мешка и расстегнула палатку, обхватила колени руками и прислушалась. Ночь была полна звуков: потрескивал затухающий костер, тихо шуршал песок на ветру, за дюнами, набегая на гальку, шелестели волны.
Берег был пустынным, но казалось, дышит кто-то огромный. Подобное чувство беспредельности пространства возникало в детстве, когда смотрела на мерцавшие в небе звезды. И теперь, на этом сказочно красивом острове, она чувствовала дыхание вечности.
Обязательно надо съездить с Крисом на другой конец острова. Там были чудесные, почти нетронутые уголки природы: открытые всем ветрам торфяные болота, поросшие вереском, холмы и низины, утес над морем высотой в сто пятьдесят футов, сложенный из розовых, желтых и лиловых горных пород.
Они с Дугласом любили ездить туда по вечерам. Именно туда отправились сразу после ее появления в то, третье лето. Флоренс погрузилась в воспоминания… Большая территория вокруг утеса была обнесена забором, чтобы сохранить этот уголок природы. Но они нашли дыру в заборе и поднялись по узенькой тропинке на самый верх. Сели на край крутого обрыва, прислушиваясь к шуму волн. Вдали мигал маяк.
— Не нужно было приходить сюда, — виновато прошептала Флоренс. — Это охраняемая территория.
— Правильно. Поэтому нас никто здесь не потревожит.
— Дуглас, это наше с тобой свидание? — Она не была до конца уверена, что правильно поняла его письмо.
Он положил руку ей на спину, провел ладонью вверх под волосами, коснулся шеи и ответил нежным соблазняющим голосом:
— Если тебе этого хочется.
Она взглянула в темные, полные желания глаза, и сердце оборвалось, будто они полетели с обрыва. И поверила — это будет их лето!
