Бронуин Джеймсон - Лишь бы ты была со мной
Рик стоял рядом с мальчиком и подкидывал вверх мяч, однако его взгляд был прикован к ней. Казалось, он прочитал все эмоции на ее лице. На мгновение ей показалось, что он сейчас что-то скажет, но Кэм дернул его за рубашку, привлекая внимание. Они продолжили игру. Этот образ мужчины и маленького мальчика надолго врезался в память. Кимберли.
— Ты сегодня была очень молчаливая, — заметил он, когда они уже возвращались. — Мне следовало заранее предупредить тебя, что у нее есть дети?
— Я так предсказуема?
— Обычно нет.
Кимберли потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями.
— Я буду скучать по Блейку. Просто я только сегодня поняла, насколько сильно.
— А я гадал, правильно ли поступил, когда дал тебе Иви на руки.
— Трейси точно так не считает. — Когда он удивленно посмотрел на нее, она покачала головой. — Я ведь ей не очень понравилась, да?
— Ей не понравилось, что ты разбила мое сердце, — легко ответил Рик.
Он шутит, говорила она себе, но все-таки не могла успокоить бешено бьющееся сердце. Бери с него пример, шути в ответ.
— Я так понимаю, вы друзья?
— Ни много, ни мало двадцать лет. Мы начинали на шахте вместе. Я знаю ее детей с рождения.
Еще один аспект его жизни, о котором она не догадывалась.
— Мне бы очень помогло, если бы я знала эту историю заранее.
— Помогло в чем?
— Не знаю даже. Может, если бы я знала, что вы старинные друзья, я бы не удивилась, что она так тепло встречала тебя. Весь вечер я гадала, какие отношения вас связывают.
— Неужели ты подумала, что я отец ее детей? — ошеломленно спросил Рик.
— Нет. Это мне даже в голову не приходило. Я имела в виду твои отношения с Трейси. Я предположила, что вы любовники.
— И приревновала?
— Да, — помедлив, призналась Кимберли. — Если она знает тебя лучше, чем я, то я ревную.
— Ты знаешь меня.
— Не так хорошо, как хотелось бы, — возразила Кимберли. — Сколько раз я спрашивала тебя о твоем прошлом, но ты отделывался лишь парой слов? Что я знаю о тебе? Ты родился в Италии и перебрался с матерью в Австралию еще в младенчестве. Вырос в Западной Австралии. После смерти матери пошел работать, чтобы оплатить учебу в университете. Начинал ты как раз на шахте «Джандера». После окончания университета попал к Блэкстоунам.
— Да, такова вкратце моя биография, — сказал он, пристально глядя на нее. — Но если ты хочешь узнать меня настоящего, ты должна переехать ко мне в Бонди. Пожить со мной. Поработать бок о бок. Все очень просто.
— Нет. Это просто для тебя. Ответь мне на один вопрос, — быстро продолжила она, видя, что он хочет возразить, — почему твоя мама переехала в Австралию? Почему жила здесь одна? Она ведь была матерью-одиночкой.
— И это один вопрос?
В его голосе сквозила ирония, но ее сейчас было не так легко сбить с толку.
— Один вопрос в нескольких частях, — пояснила Кимберли. — Почему Австралия?
— Мой отец был австралийцем. Мама приехала сюда, чтобы найти его.
— Ей это удалось?
— Видимо, да. — Он пожал плечами. — Я был тогда слишком мал. У нее не получилось выйти за него замуж, но она решила остаться. Ей незачем было возвращаться в Италию.
— У нее не было семьи?
Он сжал губы в тонкую линию.
— Перрини не одобрили ее беременность и решение родить. Они бы не приняли ее назад.
Перрини. Этого она не знала о них. Семья, которая не приняла его.
— Ты когда-нибудь встречался с кем-то из них? — настойчиво спросила она.
— Нет. И никогда не испытывал желания.
Кимберли заерзала на стуле.
— Тебе не интересно, кто твои дедушка с бабушкой по материнской линии? И есть ли у тебя дяди, тети, братья, сестры?
— Я позвонил им однажды. Когда мама умирала. Ее отец не хотел знаться ни с ней, ни со мной. Какая же это семья?
— Твой дед, — вымолвила она, — он еще жив?
— Я не знаю. Единственное, чему они научили меня, — это ценить тех людей, для которых семья важна.
— Имеешь в виду Блэкстоунов?
— Таких, как Соня. Или Трейси с детьми. — Его взгляд оставался холодным, но она могла различить огонек среди льда. — И, знаешь, я никогда не стремился стать Блэкстоуном. Если бы мне нужна была семья, глава которой унижает и не ценит остальных членов, мой дом был бы в Турине.
Прошлую ночь Кимберли провела в особняке Блэкстоунов, процитировав его же слова о том, что личные и деловые отношения должны разграничиваться. Рик разозлился не на шутку.
Этим вечером он проводил ее до дверей комнаты. После жаркого поцелуя, которым Перрини одарил ее, она потянула его за руку внутрь.
— Нет. — Он покачал головой. — Не сегодня. Мне не нужна жалость.
Так даже лучше, уговаривала себя Кимберли, когда его гулкие шаги смолкли в глубине коридора. Если бы он остался и занялся с ней любовью, эмоции подвели бы ее и слова любви неминуемо сорвались бы с языка.
Она отправилась в душ, прокручивая в голове его рассказ о семье. Ему было всего пятнадцать, когда его мать, единственный близкий человек, умирала от рака. Неудивительно, что он никогда не говорил о своей семье. И неудивительно, что он так обиделся, когда она обвинила его в безудержном желании стать членом семьи Блэкстоун. Понятным стало и то, почему он с такой теплотой общается с Соней и Трейси. Они олицетворяют для него сильных женщин, которые в одиночку заботятся о своей семье. Как его мать.
Возможно, его желание добиться успеха в бизнесе напрямую связано с несчастливым детством. Он хочет доказать всем и каждому, и прежде всего самому себе, что его дед был не прав, когда отказался знаться с внуком.
Она уже подошла к двери, отчаянно желая обнять его. Она теперь знала, через что ему пришлось пройти, но вспомнила его последние слова и вернулась. Перрини никогда не примет жалость.
На следующее утро она почувствовала отчуждение с его стороны. Рик смотрел на нее настороженно, и она решила не возобновлять вчерашний разговор, пока они не поднялись на борт самолета, чтобы вернуться в Сидней.
Рик сосредоточенно читал прессу, когда она наклонилась вперед и положила руку на его газету. Он нахмурился.
— Надо поговорить, — мило сказала она, когда он поднял на нее глаза. — Спасибо, что показал мне «Джандеру». Теперь я понимаю, что это действительно сердце нашего бизнеса.
Он устало кивнул.
— Это все?
— Также я хочу поблагодарить тебя за то, что ты поделился со мной самым сокровенным, своим прошлым. Хотя ты был не прав, когда говорил, что это прошлое не важно. Очень даже важно. Ведь оно сделало тебя тем, кто ты есть.
Она увидела в его глазах сомнение и быстро взяла его руку в свои.
