Мишель Кондер - Больше ни слова лжи
Она кивнула, поблагодарила мужчин и осталась с Лукасом в шумном баре.
Он расстегнул пиджак и засунул руки в карманы.
– Мне пришлось побывать в трех барах, прежде чем я тебя нашел.
– Хочешь получить за это медаль? – вскипела Элеанор.
Они испепеляли друг друга взглядами.
– Я хочу, чтобы ты думала о моем отеле, а не о мужчинах, которые над ним работают.
– Теперь я знаю, почему твой архитектор уволился, – отрывисто бросила она. – Ты помешан на контроле.
Она устремилась к выходу, но Лукас удержал ее.
– Куда это ты собралась?
– Не прикасайся ко мне! И не задавай вопросы. Мой рабочий день закончился. – Она ткнула в него пальцем. – Как ты смеешь отчитывать меня, словно ребенка, подрывая мой авторитет?! Это была деловая встреча, а ты выставил меня в дурацком свете!
– Стоило тебе намекнуть, и эти мужчины охотно поделились бы с тобой не только мыслями о работе.
– Что?! – Элеанор недоверчиво уставилась на него. – Не могу поверить, что ты это сказал! – вскипела она.
Лукас и сам не мог поверить. Похоже, образ Элеанор, склонившейся над бильярдным столом в узкой юбке и черных сапожках на шпильках, затуманил его мозг. Но, главное, его сводила с ума мысль о том, что она была с кем-то еще, а не с ним…
– Ты просто шовинист с взбесившимися гормонами подростка! – Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не толкнуть его. – Хуже того, такое поведение стало бы оскорблением даже для подростка!
– А ты – избалованная принцесса, которая привыкла, что люди перед ней ходят на задних лапках и готовы выполнить любую ее прихоть!
Лукас знал, что это не так. Элеанор усердно работала. Но и он не считал себя шовинистом, хотя был готов согласиться с тем, что сейчас им управляют гормоны.
Элеанор бросила на него свирепый взгляд, и Лукас почувствовал, что ему не терпится стереть усмешку с ее губ.
– Если кто и привык, что перед ним все склоняются и кидаются выполнять каждую его прихоть, так это ты! Позволяешь себе грубые замечания, угрожаешь…
– Угрожаю? Кому это я угрожал?
– Мне! Когда сказал, что обратишься к Чатсфилду, если я не соглашусь на тебя работать.
Лукас рассмеялся:
– Если у вашей семьи паранойя в отношении Чатсфилда, это не моя проблема. Что же касается работы на меня, думаю, тебе это нравится.
Элеанор подошла ближе к нему, и Лукас уловил запах яблок. Черт, он любит яблоки!
– Ты заблуждаешься, – отрезала она.
Лукас был сыт по горло этой перепалкой. И он устал бороться с всепоглощающим желанием, поэтому сделал то, о чем мечтал всю неделю. Он наклонил голову и коснулся ее губ.
Как только он почувствовал их вкус, реальность отступила на второй план. Особенно когда Элеанор вместо того чтобы оттолкнуть его, как он ожидал, сжала лацканы его пиджака и притянула Лукаса к себе.
Она целовала его так, словно ее, как и его, мучили чувственные сны. Все причины, по которым он должен держаться от нее на расстоянии, были забыты. Лукас заставил Элеанор приоткрыть губы, его язык проник в ее рот. Он вкладывал в поцелуй всю свою досаду, раздражение и гнев.
Лишь частично осознавая, что они находятся в баре, Лукас засунул руку под ее красную блузку и стал ласкать шелковистую кожу у талии. Элеанор была гладкой и теплой, и она льнула к нему. Он издал хриплый стон, положил руку на ее ягодицы и сжал их, одновременно давая ей почувствовать свое возбуждение.
Элеанор протяжно простонала, и Лукас мгновенно воспламенился. Его жадный рот скользил по ее шее, наслаждаясь медовой сладостью женской кожи.
– Снимите номер! – посоветовал кто-то и рассмеялся.
Вот черт!
Отстранившись, Лукас подождал, пока Элеанор откроет затуманенные глаза, и отпустил ее.
– Подожди здесь! – хрипло приказал он.
Элеанор, коснувшись языком своих припухших губ, огляделась. Несколько мужчин насмешливо смотрели на нее, и она почувствовала, что готова провалиться сквозь землю от унижения. Как ее гнев превратился в страсть за несколько секунд?
И почему она ждет Лукаса? Он только что доказал, что он эгоистичный самоуверенный тип. Она не станет с ним больше целоваться, даже если от этого будет зависеть ее жизнь.
Кипя от ярости на себя и на него, немного напуганная силой своего влечения к нему, не говоря уже о том, что ее живот помнил силу его желания – господи, нежели он в самом деле такой большой? – Элеанор устремилась на улицу.
Уже стемнело, хотя вряд ли было поздно. В лицо ей ударил порыв холодного ветра, прогоняя из головы мысли о Лукасе.
Элеанор вспомнила, что оставила рядом с бильярдным столом свой чудесный пуховик. Но возвращаться не стала.
Вспомнив, что они выбрали этот бар потому, что он находился недалеко от ее квартиры, и увидев знакомые здания, она поняла, в каком направлении ей следует идти. Не теряя ни секунды, Элеанор заспешила по заснеженному тротуару. И пожалела, что не надела более подходящую обувь.
Еще пять минут, и она будет дома. И примет горячий душ. Ежась и кутаясь в одежду, Элеанор ускорила шаг.
Через несколько метров она осознала, что свернула не туда и оказалась на незнакомой улице. Неожиданно Элеанор услышала какие-то звуки. Она насторожилась и прислушалась. То ли ребенок, то ли кошка. Пристально вглядываясь в темноту, она увидела маленького котенка между контейнерами для мусора. И кажется, его задняя лапка была привязана к контейнеру.
– Ах ты, бедняжка, – вырвалось у нее. Не раздумывая, она наклонилась, стараясь не напугать котенка, и отвязала его.
Котенок был крошечный и дрожал от холода. Элеанор подхватила его на руки, но задела большую пластиковую коробку, и та свалилась на нее.
Элеанор поскользнулась и упала. Пытаясь сесть, она вдруг увидела чумазое мальчишечье лицо. Паренек вцепился в ремешки ее сумки. Неожиданно она услышала чей-то топот и почти сразу почувствовала, что ей чуть не вывихнули руку. Но напавший на нее мальчишка отлетел в сторону. Он закричал, а затем припустился бежать.
Элеанор, сжимая мяукающего котенка, свернулась в клубок. Ее спаситель выругался, и, услышав его голос, она облегченно вздохнула и неуклюже поднялась.
– Лукас! О боже, как ты меня напугал!
– Я напугал? – прорычал он. – А что, по-твоему, делала ты?!
Гнев, который на время заглушил страх, вновь поднялся в ней.
– Шла домой. И увидела котенка…
– Дай я догадаюсь, – отрывисто произнес Лукас. – Он был привязан к контейнеру.
Глаза Элеанор расширились.
– С тобой такое тоже случалось?
– Нет. – Он нагнулся и поднял что-то с земли. – Я сам занимался этим когда-то.
– Что?
Вещью, поднятой им, оказался ее пуховик. Лукас накинул его на плечи Элеанор и покачал головой.
– Санкт-Петербург – это вовсе не зимняя сказка. Почему ты, черт возьми, не подождала меня?
