Кэтти Уильямс - Будущее в наших руках
— Мы собираемся окунуться в мир культуры, — произнес Марк торжественно, не глядя на отца, сосредоточив все внимание на Джессике, — совершить те обряды, которые обычно совершают туристы. Например, посетить дом старого Вильяма Шекспира, восхитительный с точки зрения искусства, не говоря уж обо всем остальном.
При этих словах Энтони фыркнул и посмотрел на сына с презрением.
— Звучит заманчиво, — ответила Джессика, — когда вас ждать обратно?
— Ну вот, снова старая песня — мама опять за свое.
— Мы пробудем там всего несколько часов, — сказал Марк, и они с Люси удалились.
— Отправились смотреть дом Шекспира! — произнес Энтони, как только они отошли на достаточное расстояние. — Если бы я попросил его прийти посмотреть, как я работаю, как идут дела в компании, он бы за милю убежал.
Джессика лежала, откинувшись в шезлонге, и ничего не говорила. Каждый раз, когда отец с сыном были вместе, между ними возникало словно какое-то электрическое напряжение непонимания и неловкости, и она уже давно решила игнорировать это. Ей хватало резких смен настроения ее собственной дочери.
— Считайте, что вам повезло. У вашей дочери есть голова на плечах.
При этих его словах Джессика слегка повернулась, так, чтобы его видеть. И напрасно это сделала: топ купальника был создан для женщины с более плоской грудью, и Джессика почувствовала, что этот кусочек материи с трудом прикрывает ее сосок. Она поспешно поменяла положение.
Энтони Ньюман не смотрел на нее — был занят мыслями о сыне, вероятно.
— Что вы имеете в виду, говоря «у нее есть голова на плечах»?
— Планирует заняться чем-то полезным в своей жизни.
— А по-вашему, счастье — это делать что-то полезное в жизни?
— А по-вашему, нет? — Он сузил глаза и холодно посмотрел на нее.
— Конечно, нет!
— Тогда почему же вы обеспокоены тем, пойдет Люси в университет или нет?
— Мне все равно, будет она изучать искусство или экономику, лишь бы она была счастлива.
— Продолжая свое образование.
— Но вы тоже, кажется, хотите, чтобы Марк продолжил свое образование?
— Было бы лучше, если б он выбрал иную специальность.
Он провел рукой по волосам, и она почувствовала внезапный, неожиданный прилив симпатии. Наверное, тяжело, предположила она, занимать такое положение в обществе, проворачивать серьезные финансовые операции и знать, что твоему сыну совершенно неинтересен мир, которому ты посвятил всю свою жизнь. Что случилось с его женой? Она не в первый раз задавала себе этот вопрос.
— По-моему, было бы лучше, если бы вы уделяли ему больше внимания, — сказала Джессика как бы между прочим.
— Как бы вы мне посоветовали делать это? — недовольно спросил Энтони. — Оставить работу на время и таскаться по галереям?
— Это не такая уж плохая мысль! Вы когда-нибудь были в галерее?
— Естественно! Но хотите верьте, хотите нет, у меня слишком мало времени на подобное праздное времяпрепровождение.
Зато у вас достаточно времени для праздного времяпрепровождения с обладательницей этих бикини, подумала Джессика. Она вспомнила, что, еще будучи незнакомой с Энтони Ньюманом, составила о нем мнение как о трудоголике, слишком занятом, чтобы заботиться о сыне. Но теперь она начала понимать, что ситуация вовсе не так проста.
Она взглянула на него и поняла, что ее гнев только частично вызван его отношением к сыну. В основном он происходил от мыслей о нем и Фионе.
— Вы могли бы найти время, — продолжала она. — Возможно, для вашего сына будет огромным облегчением узнать, что вы совсем не против того, чтобы он изучал искусство в университете.
— Но я против, — возразил Энтони.
— Почему?
— Потому что… — Он резко остановился и бросил на нее мрачный взгляд.
— Потому что?..
— Потому что его мать была художницей. Она тратила много времени, болтая о том, как важно быть творческой личностью. В действительности же она занималась тем, что жила в свое удовольствие.
— Что с ней случилось? — Джессика затаила дыхание, ее сердце готово было вырваться из груди.
— Она попала в аварию, когда Марку было два года. Самолет, в котором она летела, разбился.
— Простите… Бедный Марк…
— У бедного Марка было все, что можно купить за деньги.
— Ну, в таком случае, какой счастливый ребенок! — воскликнула Джессика саркастически. И с удовольствием заметила, как покраснело его лицо.
— Вам нужно быть учителем, — произнес он. — У вас дар, вы своими замечаниями просто бьете человека по рукам.
Его слова обидели Джессику до слез.
— Я, пожалуй, поплаваю, — пробормотала она. И не успел он ответить ей, как она подошла к бассейну, соскользнула в него и поплыла под водой. Она хотела бы плыть так вечно.
Вода была холодной, но приятной. Джессика плыла с закрытыми глазами — не хотела, чтобы глаза потом болели от хлорки. Ей было неприятно, что она так близко приняла к сердцу несправедливое замечание Энтони.
Внезапно она столкнулась с ним под водой и резко всплыла на поверхность.
— Извините, если огорчил вас. — При этих его словах Джессика еще больше разозлилась на себя и на него.
— Забудьте! — Она уже собиралась развернуться и уплыть, но он схватил ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Вполне возможно, вы правы. Я должен проявлять больший интерес к увлечениям Марка или хотя бы притвориться, что мне это интересно, но жизнь — непростая штука, и он недалеко уйдет, если будет рисовать картины.
— Вы говорите так, будто это самая банальная вещь в мире — «рисовать картины». К тому же я не думаю, что вы имеете хоть малейшее представление о том, чем собирается заниматься ваш сын. Вы уверены, что его цель — изобразительное искусство? Он сам, кажется, говорил, что его интересует коммерческое искусство или графика.
Да, она говорила разумные вещи. Да, ее рот делал то, что должен был делать, — озвучивал рациональные мысли. Но в голове все смешалось, противоречивые чувства охватили Джессику. Руки Энтони лежали на ее плечах, и от этого вся ее кожа покрылась мурашками. Не приведи Господь, он заметит ее смущение!
— Какая разница? — спросил он мягко. Он взял ее лицо в свои ладони, и она совсем растерялась. Ей следовало бы отодвинуться от него, твердо, но вежливо дать ему понять, что он вторгается на ее частную территорию, но как могла она сделать это, если тело не повиновалось ей?
— Разница… — начала она храбро, но сбилась. Его глаза сверлили ее. — Нельзя ли продолжить разговор где-нибудь в другом месте? — попросила она.
— Где бы вы хотели?
Он флиртует с ней? Одна возможность этого повергла ее в новую волну смущения.
