Фиона Харпер - Две недели в Венеции
Опасаясь, что голос может ее подвести, Руби кивнула.
Он потупился, затем снова встретился с ней взглядом:
— Простите меня.
— Хорошо, — пробормотала она.
— Тогда, может, останетесь? Пожалуйста.
До сих пор Руби сомневалась, что в лексиконе Макса Мартина есть это слово.
Руби отвернулась и закрыла глаза. Ей очень хотелось уехать, но в этот момент она, к своему удивлению, обнаружила, что ее желание остаться не менее велико. Не просто продолжить быть няней Софии, а остаться в Венеции. С Максом.
Она глубоко вдохнула и задержала дыхание. Хорошо, что Макс не знает, какие чувства она испытывает. Бесспорно, он думает, что она ушла потому, что он задел ее гордость, или потому, что испугалась. Он прав. Когда на ее пути возникают трудности, она действительно испытывает страх и убегает. Так было всегда. Как иначе можно защитить себя от боли, которую может вызвать разочарование в тебе других людей.
Руби открыла глаза. Вдалеке на небосклоне, где не было облаков, поднималась луна, бросая серебристый свет на крыши, колокольни и воду канала. Картина напоминала сказочную.
Будь это сказкой, она бы осталась. Макс влюбился бы в нее и женился на ней. Она исцелила бы его душевные раны, и они были бы счастливы вместе.
Но в реальной жизни все это невозможно. Если она останется, то влюбится в него по уши, и ее сердце будет разбито. Потому что Макс никогда не ответит на ее чувства.
Подняв свой рюкзак, она посмотрела на своего босса:
— Я не знаю, Макс. Вряд ли для всех будет лучше, если я останусь.
В этот момент у причала остановилось такси. Из лодки выпрыгнул на причал человек, пришвартовал ее и что-то крикнул по-итальянски.
Вытерев ладонью мокрое лицо, она помахала ему рукой, надела на плечи лямки рюкзака и сказала Максу:
— До свидания. Извинитесь за меня перед Финой и Софией.
Затем она повернулась и направилась к лодке. Не успела она в нее шагнуть, как за ее спиной раздался голос Макса:
— Не уезжайте.
Он бросила на него взгляд через плечо:
— Почему, Макс? Почему я не должна уезжать?
Он посмотрел ей в глаза и мгновение спустя произнес:
— Потому что вы мне нужны.
Глава 10
Макс в ней нуждается? Она не ослышалась?
У Руби перехватило дыхание.
«Он имеет в виду совсем не то, о чем ты сейчас подумала. Не будь идиоткой».
— Нет, вам просто нужна хорошая няня, не конкретно я.
Макс не произнес ни слова, но она прочитала возражение в его взгляде. Тогда ее сердце забилось так громко, что его стук отозвался эхом у нее в ушах.
Она спустила лямки рюкзака с плеч, и он со стуком упал на деревянную пристань. Ее кардиган промок насквозь, но она не замечала холода.
Макс тоже не обращал внимания на ливень. Все его внимание было сосредоточено на ней.
Похоже, он никакой не бесчувственный. Но это вовсе не означает, что она собирается совершить глупость и остаться.
— То, что я сказала вам до этого, правда. Работа няни — это не то, что мне нужно.
Он кивнул:
— Я согласен. Но я вовсе не прошу вас быть няней до конца вашей жизни. Я просто прошу вас еще неделю побыть няней Софии. После этого вы будете абсолютно свободны.
— Если вы не считаете, что мне подходит работа няни, почему вы хотите, чтобы я осталась и продолжила заботиться о Софии?
Макс устало посмотрел на нее:
— Я не говорил, что вы не справляетесь с этой работой. — Он мягко улыбнулся. — Я просто имел в виду, что вам не следует этим заниматься, потому что у вас талант к другим вещам.
Глаза Руби расширились.
— Вы считаете, что у меня есть талант?
Макс нахмурился:
— А вы так не считаете? Вы замечательно рисуете. Когда я увидел ваши рисунки на моем чертеже, у меня возникло столько новых идей, что я едва успел перенести их на бумагу. — Он улыбнулся шире. — Теперь мне есть чем удивить руководство института, и все благодаря вам, Руби.
Не веря своим ушам, она уставилась на него:
— Вы думаете, что мне следует стать художницей?
— Если бы вы захотели, вам бы это удалось. Ваши рисунки своеобразны и полны жизни. Они такие же необычные, как и вы.
Его слова подействовали как бальзам на ее раны. Похоже, она пропала. Как она сможет после этого уехать?
Возможно, Макс прав. Возможно, ей пора перестать убегать. Она сможет доделать эту работу до конца. Если она уедет. София снова начнет капризничать, и Макс не сможет сосредоточиться на работе.
Она понимала, что между ней и Максом не может ничего быть, но ей хотелось бы, заходя всякий раз в атриум института, созданный по его проекту, думать, что она вложила в этот проект частичку себя.
Лодочник, про которого она совсем забыла, кашлянул и что-то пробурчал насчет погоды. Он бросила на него взгляд, полный отчаяния. Он выразительно пожал плечами. «Вы садитесь или нет?» — говорило его лицо.
Руби перевела взгляд на Макса. Он ждал ее решения. Выбор был целиком за ней. Она знала, что Макс не обидится на нее, если она уедет.
Сглотнув, она достала из кармана мелочь и, протянув ее лодочнику, сказала:
— Простите, что побеспокоила, синьор.
Когда Руби проснулась, ее комната была залита ярким солнечным светом. Она подошла к окну, выходящему на канал сбоку от палаццо. Ничто не указывало на то, что прошлой ночью был ливень. В небе не было ни облачка. На воде играли яркие блики.
За завтраком Фина была занята своей внучкой и ни разу не упомянула о том, что вчера Руби попыталась уехать.
Макс с раннего утра работал в библиотеке. Она думала, что он просидит там до тех пор, пока ему не нужно будет собирать вещи и ехать в аэропорт. Она не знала, что хуже — совсем его не видеть или провести с ним несколько часов перед его отъездом. Когда она вчера соглашалась остаться, у нее вылетело из головы, что ему пора возвращаться в Лондон. Поэтому когда в десять часов дверь открылась и в гостиную вошел Макс, ее сердце одновременно подпрыгнуло и сжалось.
— Чем ты хочешь сегодня заняться? — спросил он у Софии, кивнув Руби в знак приветствия.
— Хочу рыбок! — воскликнула София и побежала в чулан, где хранилось снаряжение.
Макс вручил ей ведерко, и она, весело смеясь, побежала к двери. В лодке Руби надела ей спасательный жилет и стала следить за тем, чтобы малышка не бросила ведро в воду.
Когда они прибыли на то же место, что и в прошлый раз, Руби с умилением наблюдала за тем, как Макс помогает Софии разматывать провод и забрасывать его в воду. С ней, Руби, он сегодня утром мало разговаривал, но был вежлив, даже дружелюбен.
Может, она все это себе придумала? Может, это странный сон или чары красивого города?
