Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь
Опасность была не в их неизбежной близости, а в неизбежном расставании. Но Бренд решил, что то, что должно произойти между ними, стоит любых переживаний, но Фалин должна сама решиться на это. Он не хотел принуждать ее, что, однако, не мешало ему время от времени ее подталкивать.
Она появилась на другом конце бассейна, мокрая футболка облегала ее тело, словно волшебная чешуя.
— Видите? — спросила она, откидывая назад мокрые волосы. — С духами покончено. Цель достигнута.
Ее цель — возможно. Но только не его.
— Я уверен, что Фэнг будет доволен, — сощурившись, сказал он.
Уж он, по крайней мере, доволен. Бренд с удовольствием заметил, как мокрая ткань облепила ее плечи, повторяя форму ее груди и выступающих сосков. Ему нравился блеск ее гладкой, мокрой кожи, жаждавшей его прикосновения.
Она немного порезвилась в воде, ныряя и вновь появляясь на поверхности, словно ночная сирена, заманивая его к себе. Бренд хотел присоединиться к ней, подчиниться ее зову, но остановил свой порыв, решив, что еще не время. Она перевернулась на спину, шлепая ногами по воде, ее грудь то всплывала, то исчезала под водой. Бренд подошел к краю бассейна, довольный картиной.
Краем глаза он заметил ее халат, лежащий поодаль, и поднял его.
— Что это вы делаете? — с беспокойством спросила она.
Держа халат на вытянутой руке, Бренд внимательно осмотрел его.
— Ничего особенного, я подержу его, пока вы не выйдете.
— Положите обратно. Не могу же я выйти… — она взглянула на мокрую футболку, — …вот так.
Он помахал халатом в воздухе:
— Тогда вам придется оставаться в воде. Надеюсь, вы любите плавать.
Она скорчила недовольную мину. Бренд, видимо, решил пошутить над ней. Он медленно подошел к огромному дубу, подпрыгнув, ухватился за ветку и аккуратно повесил халат на сучок.
— Попробуйте достать его.
Она бросила на него свирепый взгляд в надежде, что ветка обломится и он с треском упадет на землю.
Потому что только это могло стереть эту наглую и самодовольную улыбку с его лица. Он явно был хозяином положения, и ничто не может ее спасти сегодня.
— Тогда отвернитесь.
Она увидела, как в темноте блеснули в улыбке белоснежные зубы.
— Нет уж, я лучше посмотрю.
Ее пульс участился при мысли о том, что ей сейчас предстоит. Ей придется завершить это представление. Но вместо стриптиза ей придется изображать из себя участницу конкурса на самую элегантную мокрую футболку. Зрители были готовы и радостно приветствовали ее.
— Значит, так вы обращаетесь с вашими гостями? — в отчаянии спросила она.
Бренд сидел на ветке и болтал ногами, совсем как мальчишка.
— Только с теми, которые шпионят за мной по ночам. Я шокирован вашим неприличным поведением, мисс Истбрук. Вас, видимо, плохо воспитывали.
Фалин покраснела от злости и смущения. Зачем он напоминает ей об этом?
— Зуб за зуб, так что ли? Еще один дикий закон джунглей?
Он задумчиво почесал подбородок:
— Нет, скорее глаз за глаз.
Она хотела обдать его брызгами, но промахнулась.
— Очень смешно. Ну все, пошутили — и хватит. Подайте мне халат.
Бренд с интересом посмотрел на нее:
— Кто это, интересно, шутил?
— Но мне же нужно прикрыться чем-то, — настойчиво повторила она, поежившись не то от ночной прохлады, не то от его пристального взгляда.
Бренд положил руку себе на пояс, на единственный узелок, который удерживал узкое полотенце вокруг его бедер.
— Может быть, вам дать мое полотенце? Оно очень теплое. Я согрел его своим жаром.
— Н-не… снимайте его! — Она протестующее подняла руку.
Что же ей делать? Она уже начала стучать зубами от холода, необходимо было срочно что-то предпринять. Фалин с тоской подумала о теплом человеческом теле и вообще о чем-нибудь теплом. Она сделала несколько шагов к ступенькам.
Бренд завороженно смотрел на нее. Так бронзовый идол смотрит на приносимую ему жертву.
— А еще говорите о хорошем воспитании, — пробормотала Фалин, постепенно показываясь из воды.
— Что вы, у меня, как у всех варваров, вообще нет никакого воспитания, — засмеялся Бренд, но выражение его лица было не очень веселым. Оно было жестким, суровым и сексуальным.
Когда она вышла из воды и ночной воздух окутал ее, Фалин зябко поежилась. Холод сковал ее тело, проникая в каждую клеточку, в каждый нерв, заставляя ее трястись в ознобе. Но внутри себя она чувствовала всепоглощающий жар, она словно вся горела, охваченная каким-то непонятным огнем.
Бренд свесился с ветки и окликнул ее:
— В чем дело, киска?
Фалин не могла поднять на него глаз. Такой стеснительной и скромной женщине, как она, которая никогда раньше не показывалась в таком виде незнакомому мужчине, это было не под силу. Слишком страшно, слишком болезненно, слишком волнующе.
— Я не могу, — прошептала она. — Вы не понимаете.
— Попробуйте объяснить мне.
Она отвернулась, все еще боясь посмотреть на него.
— Помните, я говорила вам о своем бывшем партнере? О том, что он меня предал? Ну вот, я до сих пор не могу забыть ту боль. Она, наверное, будет жить во мне до конца моих дней. Я не способна открыться кому-то снова.
По крайней мере, не так, как хотел он. Не до конца. Она стояла сейчас перед ним в мокрой футболке, облепившей ее тело словно вторая кожа, выставляя себя на показ. Но дело было не только в ее наготе. Она не могла открыть ему свое сердце. Фалин сказала ему правду и теперь чувствовала себя вывернутой наизнанку, уязвимой и беззащитной. И это было еще хуже, чем быть раздетой.
Футболка плотно облегала ее тело, повторяя каждую его линию. Ее соски напряглись от холода — темные бугорки отчетливо виднелись под тонкой тканью.
Она была возбуждена, а ведь он еще даже не коснулся ее. Фалин ненавидела его за то, что он видит ее в таком состоянии. Это было бессловесное признание в собственном желании. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять, как сильно она хотела его.
— Ты сможешь, Фалин, — заверил ее Бренд. — Ты уже на полпути к этому.
«Скорее, я на полпути к тому, чтобы окончательно замерзнуть», — подумала она. От холода. От страха.
— Бренд, — невольно она произнесла его имя. Она просила его о помощи, но эта мысль почему-то не казалась ей такой уж нелепой. Хоть однажды она может позволить себе такую роскошь. Ей не обязательно все время быть сильной и бесстрашной.
Он снял халат с дерева и, спрыгнув вниз, быстро подошел к ней.
— Ты совсем замерзла. Иди сюда.
Фалин позволила ему обнять себя и потянулась к нему, как ночная бабочка тянется к опасному, но вместе с тем желанному свету. Бренд подхватил ее на руки и понес к дереву. Осторожно посадив ее около ствола, он склонился над ней. Его руки нежно растирали ее спину, руки, ноги, возвращая им тепло с каждым прикосновением.
