Кэтрин Гарбера - Очаровательная ведьма
А может, в этом все и дело? — неожиданно подумал Марко. Может, причина счастья его родителей кроется именно в том, что отца мало заботили проблемы компании и утрата ею лидирующего положения в отрасли? К сожалению, он не мог сказать этого о себе. В «Моретти моторз» была заключена если не вся его жизнь, то по крайней мере значительная ее часть.
— Так и есть, — пожал он плечами. — «Моретти моторз» наше детище.
— Может быть, поэтому вы готовы подозревать всех, лишь бы ничто не помешало вам оставаться одной из лучших автомобильных фирм в Италии, но...
— Мы одни из лучших в мире.
Вирджиния замерла на полуслове, закрыла рот и постаралась убедить себя, что не стоит вступать в спор, который ни к чему не приведет. Наверное, дело в том, что они с Марко слишком разные.
Марко сжал губы, осознав, что еще немного — и Вирджиния просто встанет и уйдет. Ему хотелось объяснить, что это всего лишь предположение и он задал прямой вопрос именно потому, что не сомневался в ее невиновности.
Эта мысль неожиданно обеспокоила Марко, заставив нахмуриться. Как-то уж очень быстро он стал доверять Вирджинии во всем, полагаясь лишь на свою интуицию. Что-то слишком много думает о женщине, с момента знакомства с которой не прошло и месяца. Марко и предположить не мог, что окажется таким доверчивым. Как Вирджинии Фесте удалось добиться этого? Может, она наложила на него очередное проклятие?
— Я требую ответа, Вирджиния. Если с тобой кто-то контактировал по поводу запуска в производство новых машин под старой маркой, я хочу об этом знать. Это очень важно.
— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь.
— Я говорю о выпуске одной из самых популярных в прошлом марок автомобилей, но с применением самых новейших технологий. — Он запнулся и прищурился. — Или ты уже в курсе?
— Я устала повторять, Марко. — Вирджиния все же не сдержалась и повысила голос. — И кому я передаю эти секретные сведения, по-вашему? Я даже не знаю, кто ваши конкуренты! И потом, у меня даже доступа к документам нет, а если бы и был, я все равно в этом ничего не понимаю.
— Ну, для тебя доступ к ним — самая легкая задача.
— А к чему мне это, не скажешь? Промышленный шпионаж, насколько я знаю, деяние уголовно наказуемое. Не говоря уже о том, что чрезвычайно рискованное.
— Но и чрезвычайно прибыльное.
— Спасибо, но мне хватает своих денег. Конечно их не так много, но зато они заработаны честным трудом. Спокойствие души для меня дороже любого богатства.
— Увы, обычно все так говорят, но, как только представляется хотя бы малейший шанс заработать кучу денег, многие тут же меняют свои принципы.
— Меня не волнуют поступки других людей. Я уверена, что счастье не в деньгах. Мне очень жаль, что ты не понял этого. Я очень хочу, чтобы ты мне верил, но, если это невозможно, думаю, нам лучше расстаться прямо сейчас.
Вирджиния сделала попытку встать, но Марко схватил ее за руку:
— Подожди.
— Отпусти мою руку, Марко.
— Прости меня, — сказал он, хотя эти слова потребовали от него огромных усилий. Позволить ей уйти он не мог... Пока не мог.
— Ты сейчас очень обидел меня, — не глядя на него, тихо произнесла Вирджиния.
— Поверь, я не хотел.
— Но обидел. Хорошо бы, если бы твои слова меня не задевали, но это, к сожалению, невозможно. Я не желаю, чтобы такое повторилось Ты либо веришь мне, либо нет.
Вирджиния подняла на него взгляд, и Марко почувствовал себя так, словно его ударили в солнечное сплетение. В ее глазах была неподдельная боль.
— Прости, — еще раз с раскаянием проговорил Марко и обнял ее.
Он еще никогда не испытывал такого сильного желания загладить свою вину, как в эту минуту. Вирджиния казалась ему такой хрупкой и уязвимой! А ведь это было не так. Решение прилететь на другой конец света, чтобы встретиться с ним ради ребенка, а затем воспитывать малыша без чьей-либо помощи, требует огромного мужества.
Марко приподнял подбородок Вирджинии и поцеловал ее, стараясь вложить в поцелуй все свои чувства, хотя в некоторых из них он еще сам до конца не разобрался. Лишь одно у него не вызывало сомнений — ему есть что терять.
Было еще кое-что, тревожившее его. Случалось, ему приходилось волноваться, но не так, как в эту минуту, стоило только представить, что он может потерять Вирджинию. В этом тоже было необходимо разобраться.
Гнев Вирджинии быстро утих, главным образом потому, что она вспомнила — время, отведенное ей с Марко, ограниченно и не стоит тратить его понапрасну. Конечно, Марко можно понять. Месяц — недостаточный срок, чтобы хорошо узнать человека. При этом следует учитывать, как много компания значит для него.
Вирджиния положила голову на плечо Марко и прижалась к нему, чувствуя силу его рук и тепло тела.
— Простите, синьор Моретти.
Марко, не отпуская Вирджинию, чуть ослабил объятия. Она увидела его дворецкого, которому симпатизировала, и улыбнулась ему.
Винченте всегда сопровождал Марко, тщательно следя за тем, чтобы у его хозяина было все, что требовалось.
— Да, Винченте? — спросил Марко.
— Ваши родители ждут в комнате отдыха.
— Передай им, что мы сейчас подойдем.
— Да, синьор.
Вирджинии очень не хотелось покидать объятия Марко и встречаться с его родителями, но она все же сказала:
— Думаю, мне нужно привести себя в порядок.
— Ты выглядишь прекрасно.
— Все равно, — настаивала она.
Марко взглянул на нее сверху вниз, подняв бровь:
— Ты мне не веришь?
— Верю, но я не хочу встречаться с твоими родителями, пока не буду абсолютно в себе уверена.
Марко легонько коснулся ее губ.
— Клянусь, ты и так бесподобна. К тому же для них главное не то, как человек выглядит, а то, что он собой представляет.
— А они знают? — поколебавшись, спросила Вирджиния.
— Знают что?
— Что я внучка Кассии.
— Да, я сказал им. Тебя это беспокоит?
— Просто я боюсь, как они меня встретят, — тихо призналась она. — Ведь моя бабушка...
— Забудь об этом, — твердо сказал Марко. — Никто не собирается тебя ни в чем винить. К тому же проклятие нисколько не помешало моему отцу быть счастливым, возможно, во многом благодаря тому, что ему, в отличие от деда, не нужно было делать выбор, так как он знал, чего хочет.
Вирджиния повторила про себя его последние слова и вдруг неожиданной ясностью поняла, что ее борьба за Марко будет непростой, а то и вовсе окажется бесполезной. Как в случае с его дедом и ее бабушкой. Лоренцо Моретти предпочел семейному счастью гонки. Что, если Марко такой же? Она постаралась отогнать от себя эти мысли.
— Так значит, они будут относиться ко мне непредвзято?
