Кэтрин Арчер - Отвага и любовь
Ну, нет, он этого не потерпит! Роланд отодвинул еду в сторону и, не сказав ни слова, встал. Направившись через главный зал в покои жены, он вдруг вспомнил о Саймоне.
Интересно, где тот сейчас? Он специально просил его не спускать глаз со своей жены. Роланд поджал губы. Скорей всего, рыцаря нет в замке: предается сладким утехам с какой-нибудь покладистой девчонкой.
Перескакивая через три ступеньки, Роланд помчался вверх по лестнице, обдумывая по пути, что сказать Мередит. А начать надо с главного — он не допустит того, чтобы ребенок стал пешкой в ее игре!
Когда он вошел в верхнюю гостиную, там никого не оказалось. Услышав звуки лютни, а потом пение, донесшееся из внутренних покоев, он остановился. Тембр голоса был одновременно женственно-нежным и притягательно-хрипловатым. Чувствуя, как по позвоночнику пополз странный приятный холодок, Роланд осторожно приблизился к открытой двери и заглянул в комнату. От увиденного там его брови поползли вверх.
Мередит сидела перед очагом на толстом ковре, опираясь спиной на подушки и держа на коленях лютню. Расположившаяся рядом Матильда слушала ее, широко открыв глаза и рот в восхищении. Мередит взяла финальный аккорд и, подняв нежную белую руку, дотронулась пальцем до носика малышки.
— Это все.
— Ну, пожалуйста, Мэрри, еще, — хлопнула маленькими ладошками Матильда.
Роланд с изумлением услышал нежный смех своей жены.
— Не сейчас, — ласково произнесла Мередит. — Пора ложиться спать.
— Завтла?
— Может быть. Если ты будешь очень хорошей девочкой и прямо сейчас ляжешь в кроватку, тогда я сыграю тебе и спою завтла.
В голосе Мередит явно слышалось поддразнивание, и Матильда ответила, смеясь:
— Я буду очень хорошей девочкой.
Мередит притянула ее к себе и крепко обняла. И в этот момент с кресла, стоявшего напротив них, поднялся высокий человек. К своему изумлению, Роланд узнал в нем сэра Саймона. Рыцарь кивнул Мередит и ребенку и с улыбкой произнес:
— Пожалуй, я воспользуюсь этим моментом, чтобы удалиться.
Роланд стиснул зубы, услышав, как фамильярно прозвучал голос друга. От неожиданного укола собственнического чувства он жестко спросил:
— А что ты вообще тут делаешь?
Явно опешивший, сэр Саймон обернулся, и Роланд увидел, что он держит на руках маленькую белую собачку Мередит. Глаза Роланда еще больше расширились. Даже если бы он снизошел до того, что удостоил бы этого крысенка вниманием, он ни за что не взял бы его на руки! По причинам, которые он не мог объяснить себе самому, его закипающее раздражение только усилилось.
Вольф, пришедший следом за Роландом, тут же с громким лаем бросился к Саймону.
Взгляд Мередит остановился на стоявшем в дверях муже. Ласково-снисходительное выражение ее лица сменилось настороженным.
Вольф, подбежав к сэру Саймону, толкнул своим здоровенным носом маленького песика, отчего тот громко завизжал и спрятал голову под руку рыцаря. Ни звука не издало больше это жалкое подобие собаки, дрожащее от страха. По крайней мере, с горьким удовлетворением подумал Роланд, он нашел способ заставить это существо молчать в своем присутствии. Вольф должен постоянно находиться при нем. Вот если бы еще найти способ заставить жену не делать того, что ему не нравится, на мгновенье подумал Роланд, пока она переводила неодобрительный взгляд с Вольфа на него самого.
Роланд тяжело вздохнул. Он следил за тем, как помрачневшая Мередит, не выпуская из рук Матильду, старалась отогнать большую собаку.
Собрав остатки терпения, Роланд выпрямился и вошел в комнату. Он убеждал себя в том, что должен был, по крайней мере, радоваться тому, что его жена по-доброму обращается с ребенком.
Но почему Саймон находился здесь, в ее верхней гостиной?
Очевидно поняв, что Вольф не причинит никакого вреда ее собачке, Мередит круто повернулась к Роланду и выдохнула:
— Зачем вы пришли?
— Взглянуть… на Матильду, — ответил он, злясь на самого себя за эту запинку. Он здесь хозяин, и будет делать то, что считает нужным!
— Она в полном порядке, — вызывающе ответила Мередит.
— Вижу, — ровным голосом произнес Роланд и обратился к Саймону: — Почему ты здесь? Ты прекрасно знаешь, что в этом замке было достаточно предательства…
Сэр Саймон не дрогнув, встретил холодный взгляд Роланда.
— Я пришел посмотреть, как малышка. Ты же говорил, что мне надлежит со всем вниманием следить за тем, что происходит в замке.
Роланд не ощутил ни малейшей вины за проявленную холодность к другу. Он знал: в высшей степени глупо слепо доверять кому бы то ни было, даже Саймону.
— Не будете ли вы любезны отвести Матильду вниз, чтобы она выпила молока? — обратилась Мередит к сэру Саймону. — Мне нужно переговорить с вашим господином. — Она взглянула на Вольфа. — И, пожалуйста, попросите Джоли присмотреть за Суитингом, пока я не освобожусь.
— Как пожелаете, — почтительно ответил рыцарь. — Я сожалею обо всем, миледи.
Она пожала плечами.
— Тут нет вашей вины, и вам не о чем сожалеть. Вы были со мной чрезвычайно любезны.
Мередит показывала своим тоном, что сравнивает его с кем-то, кто не был столь любезен, и Роланд знал, что этот «кто-то» — он сам.
Сэр Саймон взял Матильду за руку и ушел, не простившись с Роландом даже взглядом. И это не очень-то ему понравилось.
Когда они остались вдвоем, Мередит повернулась к мужу. Ее нежное лицо горело от едва сдерживаемого гнева.
— Вы приставили своего человека, чтобы шпионить за мной?
Роланд пожал плечами.
— Не то чтобы шпионить — просто сообщать обо всем, чтобы я был в курсе дела. Не думали же вы, что я оставлю вас в моем собственном замке совсем без присмотра?
— Каким-то образом… — Мередит вздохнула и развела руки в стороны, — я согласилась с вашим нелепым требованием обращаться к вам за разрешением по поводу любого моего намерения. Более того, я нахожусь в окружении ваших людей. Как я могу сделать, что бы то ни было без того, чтобы вы об этом не узнали?
Он не мог отрицать того, что это ее заявление было ему неприятно.
— В окружении моих людей? Да вы, кажется, заставили их всех плясать под вашу дудку! Энн, Саймон и даже Талла — все они, похоже, становятся вашими людьми. Боюсь, Талла меньше доверяла бы вам, если бы узнала, как вы негодовали по поводу Матильды.
Мередит подошла к нему ближе и, сузив зеленые глаза, уперла руки в бока.
— Яразозлилась не из-за ребенка, а из-за того, что вы совершенно не знакомы с правилами приличия. Безусловно, малышка не виновата в том, что вы позволили мне поверить, что причастны к ее появлению на свет. Я ничего не имею против нее. Она желанный гость здесь, пока ее мать не вернется за ней.
