Кэтрин Арчер - Отвага и любовь
— Я подумала… в тот день, когда лорд Роланд привез вас и вы… убежали. Я боялась…
Мередит быстро успокоила ее:
— Это не имеет никакого отношения ни к вам, ни к ребенку. Можете быть совершенно спокойны: я не желаю ничего плохого никому из вас.
Высокая белокурая женщина почтительно наклонила голову.
— Примите мою признательность, леди Мередит. Моя мать может не дожить до конца дня, а путешествие с ребенком отдалило бы мой приезд к ней.
Проникнувшись сочувствием, Мередит погладила Таллу по руке.
— Желаю вам благополучного пути и возможности попрощаться с ней. Моя собственная мать умерла при родах, производя меня на свет. Я была лишена возможности знать ее, не говоря уж о том, чтобы попрощаться с ней. Ступайте с Богом.
Это было сказано с некоторым сожалением, но без настоящей боли, поскольку Мередит никогда не знала, что, значит, иметь мать. Она могла только посочувствовать этой женщине.
Талла улыбнулась Мередит неожиданно теплой улыбкой.
— Хорошо, что лорд Роланд выбрал вас, миледи. Может быть, вы и дочь Пинакра, но вы не враг мне.
Не зная, как отреагировать на это одобрение, прозвучавшее из уст возлюбленной ее мужа, Мередит сказала:
— Вам надо поспешить, если вы хотите застать свою матушку живой.
Талла взяла Матильду на руки и поцеловала. По-видимому, она почувствовала облегчение оттого, что ей не пришлось оставлять своего ребенка в руках враждебно настроенной к ней женщины.
Энн отобрала у Таллы малышку и повернулась к своей госпоже:
— Я позабочусь о ней, миледи. Мередит протянула руки:
— У вас и так дел невпроворот, Энн. Я сама присмотрю за ней.
Старшая служанка с сомнением взглянула на нее своими серыми глазами.
— В этом нет необходимости, миледи. Вы уже и так сделали доброе дело, оставив ребенка здесь.
Мередит покачала головой.
— Что за глупости. Я не хочу, чтобы на вас легла еще одна обязанность. Соглашаясь взять девочку, я имела в виду, что буду сама заботиться о ней. Она не виновата в том, что Роланд — ее отец.
Служанка вздрогнула и, поджав губы, передала Матильду Мередит. Та бережно прижала малышку к себе. Видимо, Энн не ожидала, что ее госпожа знает всю правду, подумала Мередит и переключила все внимание на ребенка.
— Я — леди Мередит, — назвала она себя. — Мама объяснила тебе, что ты останешься на несколько дней в замке?
Девочка кивнула:
— С Роландом.
— Ну да, с Роландом, — согласилась с ней Мередит. — Только, знаешь, он очень занят, и у него будет не так уж много времени, чтобы поиграть с тобой. Ты не станешь возражать, если я буду заботиться о тебе?
Девочка посмотрела на нее удивительно умными глазками и, доверчиво кивнув, прильнула к ней головкой.
Мередит почувствовала, как тает ее сердце. Она сказала Энн:
— Пожалуй, я заберу Матильду к себе в комнату. Не принесете ли вы туда ее вещи?
Шествуя с малышкой на руках через главный большой зал и поднимаясь по лестнице, Мередит ощутила на себе множество взглядов. Без сомнения, всех удивил ее поступок. Но она не собиралась никому объяснять свое поведение.
К тому времени, как Мередит дошла до своих покоев, Матильда уже спала. Мередит уложила ее на кровать и прикрыла одеялом. Малышка казалась такой крошечной и беспомощной, когда лежала вот так, подложив пухленький кулачок под бледную щечку.
Мередит с сожалением подумала, что у нее самой никогда не будет такой малышки, которую она бы любила и лелеяла. С Роландом это невозможно!
Она подняла глаза, услышав голос Энн, стоявшей в дверях.
— Миледи, я принесла ее вещи.
Энн протянула стянутый наверху веревкой шерстяной мешок.
— Пожалуйста, положите его на мой комод, — попросила Мередит.
Сделав это, Энн продолжала стоять, глядя на хозяйку с таким видом, словно собиралась что-то сказать.
— Вы хотите о чем-то поговорить? — наконец спросила Мередит, поняв, что служанка колеблется.
— Могу я высказать то, что у меня на сердце? Мередит кивнула:
— Разумеется.
Энн помолчала, а потом, видимо собравшись с духом, выпалила:
— Молю Бога, чтобы вы простили меня за то, что я превышаю свои права. Но я должна вам сказать, что вы кое в чем заблуждаетесь. Матильда — не дочка милорда Роланда.
Мередит выпрямилась, ошеломленная.
— Да вы только взгляните на нее.
— Она его сестра. Все Себастианы похожи между собой.
Мередит сконфуженно покачала головой.
— Почему же он мне ничего не сказал? Энн тоже покачала головой.
— Этого я не знаю, миледи. Но хозяин, конечно, напрасно так сделал. — Служанка долго задумчиво молчала, потом распрямила плечи и произнесла: — Я не хочу, чтобы вы подумали, будто я осуждаю лорда Роланда. Он хороший человек и прошел через многие испытания в этой жизни. Однако я должна вам сказать, что в замке не задерживались никакие женщины — ни нежные, ни строптивые — с тех пор, как леди Джейн, матушка Роланда, умерла.
Мередит не удержалась и спросила:
— Почему, как вы думаете?
Энн долго теребила большими натруженными руками юбку своего серого шерстяного платья, прежде чем проговорила:
— Да, наверное, из-за поступка леди Джейн — она убежала с оруженосцем лорда Алберта. А потом умерла вскоре после этого.
Мередит была настолько потрясена, что даже не попыталась скрыть своих чувств:
— Теперь понятно, почему мой муж так относится к женщинам!
Она вспомнила, как холодно Роланд посмотрел на нее, когда она обвинила его в том, что он отец Матильды. Ее неправильный вывод мог только усилить пренебрежение Себастиана к женскому полу.
Энн продолжала, не спуская с Мередит глаз: — Лорд Алберт был суровым человеком, но всегда заботился и о своих землях, и о народе, который на них жил. Он очень переменился после ухода леди Джейн. Он так был ей предан, так предан, что, кажется, с ее уходом ушла и его способность любить. Хотя я была молода, но понимала, что в женщинах он теперь видел только объект для удовлетворения своих мужских желаний. Так же вели себя и его сыновья. Когда они стали достаточно взрослыми, чтобы интересоваться противоположным полом, они не искали любви, их гнала похоть. Во всяком случае, так было до появления Уинифред, готовой соблазнить любого мужчину. — Энн помолчала, словно ей было больно вспоминать об этом, потом продолжила: — С тех пор прошло двенадцать лет, но я помню все так, словно это было вчера. Ссору между Джеффри и его отцом из-за этой женщины, этой смутьянки Уинифред. Она была любовницей лорда, но я видела — да все видели, кроме самого лорда, — как она подбиралась к юному Джеффри. А парню всего шестнадцать. И красивый, до умопомрачения! Однако и эта бестия, с длинными рыжими волосами и большими серыми глазами, любого за душу брала… Ну, вот и получилось так, как говорит наш священник: люди пожинают свои плоды. Лорд Алберт внушал сыновьям, что женщины нужны только для утех, Джеффри и утешился…
