Кетлин О'Брайен - И жизнь подскажет…
И одному Богу ведомо, что случится дальше.
Все произошло так, как и опасалась Хилари. Не успели они и часа погулять по ярмарке, как девочки куда-то исчезли, оставив ее наедине с Коннером. Сперва Марлин не отставала от Коннера, кокетничая с ним напропалую, но он не поддавался на ее заигрывания, а Марлин, в конце концов, была еще ребенком, и кукурузные хлопья и уличные музыканты оказались для нее непреодолимым искушением.
— Сейчас она выглядит по-настоящему счастливой, — заметил Коннер.
Хилари взглянула на собеседника, ожидая увидеть на лице у него признаки сарказма, но, к своему удивлению, не заметила ничего подобного. Он не отрывал взгляда от удаляющихся фигурок Марлин и Терри, и изгиб его чувственных губ поразительно напоминал улыбку.
В самом деле, сегодня он был необычно терпелив с невесткой. Почему? — спрашивала себя Хилари. Она еще раз украдкой взглянула на него — он по-прежнему улыбался. Что все это значит?
Издалека донеслись звуки банджо и потянуло картофельными чипсами. Да, эту деревенскую ярмарку не назовешь мечтой бизнесмена!
— Кажется, на нее хорошо действует присутствие вашей сестры, — заметил Коннер, когда они шли мимо прилавков с деревянными кружками, ковшами и вешалками, украшенными затейливой резьбой.
Хилари кивнула, вдруг испугавшись показаться невежливой.
— Для Терри это тоже полезно. Спасибо, что позволили мне пригласить ее на выходные.
Коннер махнул рукой, как бы говоря: «Пустяки, не стоит благодарности».
— Как у нее дела? В колледже все нормально?
— Отлично!
Слава Богу, это была чистая правда. Впервые за два кошмарных года Терри вновь стала сама собой. Судебное дело закончилось, и бывшая жена содрала с мерзавца все, что хотела, и даже больше. Терри никто больше не беспокоил; она была счастлива забыть эту историю и начать жизнь заново. Ей очень нравился колледж, полный студентов — симпатичных, молодых и, главное, неженатых.
— Терри совсем оправилась, — продолжала Хилари. — Так полюбила свой колледж, что уже уговаривает Марлин после рождения ребенка поступать туда же.
Коннер замедлил шаг, уставившись на ряды одинаковых плюшевых мишек, и молчал, наверно, целую минуту, прежде чем ответить.
— Думаю, учиться ей будет нелегко, — заметил он бесцветным голосом, не глядя на Хилари. — Особенно с младенцем на руках!
Несмотря на наигранно спокойный тон, от Хилари не укрылось ни волнение в его голосе, ни напряжение, с которым его сильные загорелые пальцы стиснули ни в чем не повинную игрушку. Коннер не хочет отпускать Марлин в колледж. Хочет, чтобы она осталась с ним.
Хилари украдкой вздохнула. Так вот что означает сегодняшняя необычная мягкость Коннера? Он решил, что должен быть с Марлин добрым и ласковым, чтобы удержать ее и ребенка при себе? Что, если ради этого он готов даже жениться на ней?
Совладав с собой, Коннер положил тряпичного мишку на место и перешел к следующему прилавку. Хилари тряхнула головой и последовала за ним. Должно быть, у нее просто разыгралось воображение. Коннер на четырнадцать лет старше и, что гораздо важнее, не способен находиться в одной комнате с невесткой больше пяти минут. Едва ли мысль о женитьбе даже приходила ему в голову. А если и приходила — он слишком здравомыслящий человек, чтобы серьезно обдумывать такую глупость!
Однако эта глупость, несомненно, свила себе гнездо в уме кузины. Уже два дня девочки только и делали, что болтали обо всем на свете, и Хилари, приставленная к ним, вроде дуэньи, услышала немало интересного. Марлин и Терри строили кучу безумных планов, какие часто рождаются у неопытных юных девушек, воображающих себя совсем взрослыми… А Хилари ломала себе голову, но не могла придумать, как же заставить кузину забыть о замужестве с Коннером.
— Ну, до этого еще далеко, правда? — твердым голосом, хоть и с некоторой поспешностью, продолжил Коннер. — Лучше оглянитесь вокруг. Когда мы купим Драконов Ручей, это место станет частью комплекса.
— А?.. Надо же, а я и не знала… — смущенно пробормотала Хилари, застигнутая врасплох переменой темы. Она уже готовилась к спору о будущем Марлин, но этот странный новый Коннер Сент-Джордж, кажется, совершенно не желал спорить.
— Куда идем дальше?
Издалека долетела мелодия народной песенки. Коннер, вытянув губы, просвистел несколько тактов и, не дожидаясь ответа, потянул Хилари к прилавку с деревянными куклами, так искусно сделанными, что казалось, они сейчас заговорят.
Хилари нерешительно последовала за ним; ее не оставляло чувство нереальности всего происходящего. Можно подумать, у Коннера других дел нет! Как будто ему не надо звонить по делам, встречаться с партнерами, обдумывать планы по возвращению Драконова Ручья…
И вдруг ее озарило. Как она раньше не догадалась? Конечно же, его поездка в Техас увенчалась успехом, вот он и радуется! Коннер выглядел… не то чтобы счастливым, это слово к нему не подходило, но повеселевшим, словно сбросил с себя какую-то тяжкую ношу. Словно от чего-то освободился.
— Посмотрите, какая прелесть! — И он указал на куклу-младенца в льняной «крестильной» распашонке.
Но Хилари даже не взглянула на игрушку. Теперь, когда Коннер повернулся к ней спиной, она могла без помех разглядеть его и сообразить, что же в нем изменилось.
Прежде всего, конечно, одежда, думала Хилари, глядя, как Коннер берет в руки другую куклу. Первый раз она видела его в джинсах — они сидели на нем безупречно, как и все остальное.
Честно говоря, несколько часов назад при взгляде на Коннера у нее подкосились ноги. Хорошо, что к тому моменту она уже слезла с дерева, а то непременно бы свалилась наземь! Да и сейчас, стоило посмотреть на него, сердце начинало отчаянно биться и все тело охватывала крупная дрожь.
Кроме джинсов, на Коннере были ковбойские ботинки и белая хлопковая сорочка без ворота. Расстегнутые пуговицы открывали горло и грудь, покрытую темными волосами, заставляя ее вспомнить о вчерашнем дне, когда он вошел на кухню полуголым, вытирая пот собственной курткой. Синоптики обещали похолодание к вечеру, посему на плечи он накинул плотную темно-синюю фланелевую рубаху.
Коннер заговорил со стариками за прилавком, повернувшись к Хилари в профиль. Сегодня он не побрился, и тени над верхней губой и на подбородке придавали его мужественному облику какую-то трогательно-домашнюю ноту.
— Как вы думаете, будущему малышу понравится такая кукла? — неожиданно спросил он, взяв в руки одного из деревянных младенцев.
Девушка вспыхнула. Что, если Коннер заметил, как бесцеремонно она его разглядывала?
