Люси Дейн - Отразись в моих глазах
- Верю. Но ты не учитываешь одного важного обстоятельства.
Голос Макса был едва слышен, но тон не оставлял сомнений в его уверенности.
Энни встревожилась.
- Какого еще обстоятельства?
- Видишь ли, дело в том, что я, как победитель, имею право тебя поцеловать. И в каком-то смысле даже обязан это право осуществить.
- Право? - Голос Энни заметно дрогнул, и она непроизвольно напряглась при мысли, что Макс это заметил.
Он слегка пожал плечами.
- Не я это придумал.
- А у меня что же, никаких прав нет?
Казалось, он на миг задумался.
- Похоже на то. Видишь ли, традиция поцелуя возникла в те давние времена, когда у женщин прав было гораздо меньше, чем у мужчин.
- Но…
Договорить Энни не удалось. В толпе засвистели, затем раздался мужской голос:
- О чем можно столько болтать, старик? Приступай к делу! Или, может, требуется помощь?
Макс усмехнулся.
- Слышала? Неужели хочешь, чтобы парни тебя держали, пока я буду заниматься делом?
А ведь они, чего доброго, и впрямь схватят меня, и я даже шевельнуться не смогу! - промелькнула в мозгу Энни паническая мысль.
Тут Макс еще подлил масла в огонь.
- Ну же, не ломайся! Стоит ли устраивать спектакль из-за такого пустяка, как поцелуй…
Энни вскинула на него испуганный взгляд. Спектакль? Неужели Макс знает, что она режиссер? Неужели и сюда докатываются волны, порожденные всплесками лондонской театральной жизни?
Но в следующую минуту Энни немного успокоилась, сообразив, что слово «спектакль» Макс употребил просто как расхожее выражение.
Дьявол, похоже, он прав! - подумалось ей. Пусть уж лучше чмокнет меня в щечку, чем скандалить с ним на виду у всей этой толпы.
- Ну хорошо, - буркнула она. - Целуйте - и я ухожу.
Глаза Макса вспыхнули.
- Мне нравится твой деловой подход. Что ж, не будем напрасно тратить время.
С этими словами, действительно больше не мешкая, он несколько картинно заключил Энни в объятия и плотно прижал к себе. И не успела она опомниться, как он прильнул в поцелуе к ее - не щеке, нет - прямехонько к губам!
Энни ахнула от неожиданности - вернее, попыталась это сделать, - и в ту же минуту, почувствовав, что ее губы приоткрылись, Макс скользнул меж них языком.
Энни обдало жаром, исходившим от его сильного, разгоряченного после соревнований по армрестлингу тела, и ее саму будто охватило пламя. Она вдруг испытала такой мощный прилив желания, что этому оставалось лишь удивляться. Давно у нее ничего подобного не было. Да что там давно - пожалуй, и за всю свою жизнь она ничего такого не испытывала.
Причем приступ желания возник на битком набитой людьми площади, под множеством пристальных взглядов!
Похоже на какое-то извращение.
Если бы Энни сказали, что это с ней произойдет, да еще при таких обстоятельствах, она только усмехнулась бы. Все эти знойные эмоции не для нее.
Но оказалось…
Оказалось, что она заблуждалась на свой счет.
Неожиданное открытие требовало осмысления, которое в свою очередь подразумевало уединенность, но уединенность здесь, на площади - да и во всей деревне, - являлась недостижимой мечтой. Иное дело хутор Фармерс-Хамлет, конечный пункт предпринятого Энни путешествия. Но если поцелуй продлится хотя бы еще несколько мгновений, она рискует так до хутора и не добраться…
Боясь окончательно растаять в объятиях кузнеца Макса, Энни сделала над собой усилие и уперлась ладонями в его широкую грудь. С явной неохотой, но все же Макс отстранился.
Энни отвернулась от него, и в ту же минуту прямо ей глаза полыхнула вспышка фотокамеры. Потом еще одна. И еще.
Наверное, нас давно уже фотографируют, догадалась Энни. Как только начался этот дурацкий поцелуй.
И тут произошло нечто совсем неожиданное.
- Мисс Уайлдер, взгляните сюда, пожалуйста! - крикнул кто-то.
Энни машинально повернула голову в том направлении, откуда прозвучал голос, и только потом с ужасом поняла, что ее инкогнито раскрыто. По крайней мере одному человеку из толпы известна ее фамилия, а значит, он знает, кто она такая. Хуже всего, что это, кажется, репортер.
Даже не взглянув на Макса, Энни решительно направилась прямо на публику.
- Простите! Разрешите пройти! Посторонитесь, пожалуйста!
Похоже, люди не понимали, почему она решила уйти. Многие бросились ее поздравлять, как будто своим поцелуем кузнец Макс Ричардсон, победитель состязаний, оказал ей большую честь. Впрочем, не исключено, что, по местным понятиям, так оно и было.
Сама Энни думала иначе. И вообще, в эту минуту ее интересовал не кузнец Макс, а как бы поскорее убраться с площади.
Но публика, будто сговорившись, делала все, чтобы намерения Энни не осуществились. Люди выкрикивали шутки, хохотали, пытались пожать Энни руку или просто дотронуться - последнее раздражало больше всего.
А тут еще деревенский староста крикнул ей в спину:
- Энни! Куда же вы? Еще не все. Вернитесь, я должен сказать несколько слов!
Еще не все?!
У Энни гневно раздулись ноздри. Сколько это будет продолжаться? Как долго она должна разрешать делать из себя посмешище? Разве толпа еще не натешилась?!
Чуть помедлив, она обернулась - идти все равно было некуда, публика не пропускала - и хмуро спросила:
- Что еще?
Староста радушным жестом пригласил ее вернуться на прежнее место.
- Прошу сюда. Всего два слова.
- Ну, если только два… - Энни двинулась обратно. Для этого ей потребовалось сделать шага три, не больше.
- Благодарю! - поедая ее взглядом, произнес староста в микрофон. - А сейчас, леди и джентльмены, для меня наступило время исполнить свою последнюю на этом празднике миссию. Что я сейчас с удовольствием и сделаю. - С этими словами он слегка обнял Энни.
Та мгновенно напряглась, потому что не терпела фамильярности, и покосилась на свое плечо, где находилась рука старосты, но тот не обратил на это ни малейшего внимания. Взамен торжественно произнес, глядя на Макса:
- Макс Ричардсон! Властью, вверенной мне жителями Лоубриджа, отдаю тебе, как победителю нынешних состязаний кузнецов, выбранную тобой женщину на известный срок!
Произнесено это было таким тоном, будто заранее известно, что «выбранная женщина» согласна и никаких возражений не последует.
Энни разинула рот.
Она не ослышалась? Что значит «отдаю тебе»? В каком смысле? Уж не означает ли это, что поцелуй был всего лишь прелюдией?
Кажется, я влипла по-настоящему! - промчалось в ее мозгу.
Пристально взглянув на старосту, едва сдерживая гнев, она негромко произнесла:
- Что значит «на известный срок»?
