Марта Гудмен - Идеальная невеста
Еще миг — и Сильвия окончательно теряет самообладание, превращается в покорную игрушку в его руках и мысленно молит о большем. О, как много он может ей дать!..
Во власти лихорадочного возбуждения Винсент стянул с нее сорочку и на мгновение всем телом прижался к молодой женщине, давая ей почувствовать свою готовность к финальному сближению. Более чем готовность. Стремление давать и брать все то, что только могут предложить друг другу мужчина и женщина, овладело обоими.
Винсент подхватил Сильвию на руки и понес к кровати — ощущение было такое, словно она взмывает к небесам. И едва оба упали на кровать, молодая женщина нетерпеливо развела бедра.
Он вошел в нее быстро и резко, и она инстинктивно стиснула его ногами и задвигалась в такт с ним, стремясь уловить все оттенки ощущений, самую суть этого волшебного слияния. В экстазе Сильвия впивалась ногтями ему в спину, изгибалась всем телом. Винсент, без слов понимая, что за чувства ею владеют, все ускорял ритм этого первобытного соития, вкладывая в каждое движение яростную, дикарскую радость и неуемное ликование, что нарастали и нарастали. Так продолжалось до тех пор, пока Винсент не рухнул обессиленно на уставшую, но счастливую Сильвию…
Они лежали на кровати, тяжело дыша, по-прежнему соприкасаясь. Однако апофеоз безумного единения уже остался в прошлом.
До глубины души потрясенная Сильвия не верила в то, что только что произошло. Она в жизни своей ничего подобного не испытывала. Да еще с Винсентом Бьюмонтом. Винсентом Бьюмонтом! И теперь Винсент Бьюмонт лежит рядом с ней, нагой, как и она, и возможно в равной степени потрясенный сближением столь стремительным. О да, желание было обоюдным, но ни один из них не планировал этой встречи посреди ночи, как и столь взрывного ее завершения.
Однако сделанного не воротишь. К добру или к худу, но все уже произошло. И если бы Сильвии предоставили выбор, она не пожелала бы иного исхода. Даже если этой ночи суждено остаться одной-единственной и продолжения не последует, все равно опыт пережитого бесценен… и не связан ни с какими сожалениями. Как странно, она ведь искренне любила Бруно, но даже с ним не испытывала такого всепоглощающего восторга, такого безумия страсти.
Винсент Бьюмонт…
Винс…
Молодая женщина повторяла про себя заветное имя, точно магическое заклинание. Ей так хотелось произнести его вслух, попробовать, каково оно на вкус в ее устах, насладиться каждым звуком так же, как она упивалась прикосновениями.
А Винсент тоже радостно изумлен произошедшим? Или вспоминает Оливетт?
«Забудь про Оливетт!»
С какой яростью он это произнес!
И Сильвия послушно выбросила мисс Колдуэлл из головы. В пламени страсти все мысли о сопернице постепенно сгорели дотла. Более того, ни тени вины она не испытывала. В конце концов, Винсент еще не женат на Оливетт. Хотя они уже помолвлены, напомнила себе Сильвия.
Жалеет ли он о случившемся? Терзается ли угрызениями совести? Как воспринимает сегодняшнюю ночь? Как результат физического влечения, которое искало выхода? Что, если теперь, добившись желаемого и избавившись от соблазна, Винсент возвратится к Оливетт — женихом предупредительным и нежным?
— Сильвия…
Ее имя в устах Винсента прозвучало так бархатисто и вкрадчиво, так нежно и чувственно, что она ощутила во всем теле легкое волнующее покалывание. Винсент нашел ее руку и переплел ее пальцы со своими. Нет, он явно не собирается ее покидать. Пока еще не собирается.
— На сей раз я извиняться не стану, потому что ни в чем не раскаиваюсь и ни о чем не жалею, — произнес Винсент, медленно поднося ее руку к губам и нежно целуя.
Казалось, он упивается изяществом ее тонких пальцев, совершенной формой ее кисти, шелковистостью кожи… Или благодарит за то, что Сильвия подарила ему как женщина.
— Скажи, что и ты ни о чем не жалеешь, — глухо попросил он.
— Я ни о чем не жалею, Винс, — чистосердечно ответила она.
Винсент облегченно вздохнул.
— Ну что ж, по крайней мере, этот вопрос улажен. Есть еще проблема… я не пользовался презервативом. А ты как-нибудь предохраняешься?..
Сильвия похолодела: эта мысль ей в голову не приходила. Про противозачаточные средства она давным-давно не вспоминала, поскольку при ее «монашеском» образе жизни необходимости в них просто не было. И даже вздыхая тайком о Висенте Бьюмонте, о мерах предосторожности она не позаботилась, потому что в подобный исход их знакомства не верила. Чтобы здесь, в замке, сегодня же ночью — и вдруг такое!
Молодая женщина лихорадочно подсчитала дни со времени последних месячных. Благодаря регулярности цикла ей не составило труда вычислить безопасные дни. Похоже, беспокоиться не о чем.
— Все в порядке. Никакого риска, — заверила она.
— Я так понимаю, таблетки ты не принимаешь, — отозвался Винсент, правильно истолковав ее затянувшееся молчание.
— Нет. И я вовсе не рассчитывала, что…
— Я тоже не рассчитывал. — Винсент легонько сжал ей руку, словно подтверждая: все произошло стихийно, помимо их воли. — Но не могу сказать, что не думал о тебе… — он снова вздохнул, — весь сегодняшний вечер.
— Я тоже мечтала о тебе, — призналась Сильвия, стремясь отчасти снять с Винсента ответственность за случившееся.
К чему отрицать, что влечение их взаимно? К чему отрицать, что ей отчаянно хотелось изведать, каково это — быть с ним…
Винсент выпустил ее руку, приподнялся на локте и внимательно посмотрел на молодую женщину. Она храбро выдержала его взгляд, понимая, что прятаться от правды бесполезно. Что у него на уме? В темноте выражение лица понять трудно. Однако особой озабоченности на нем вроде бы не отражалось. Скорее, легкая задумчивость.
— Что есть, то есть, — прошептал он, как если бы не совсем еще привык к неожиданному повороту событий, хотя, безусловно, оценил его по достоинству.
Сильвии отчаянно хотелось упокоиться на том, что Винсент вроде бы рад и счастлив, и прогнать все прочие мысли. Но в мозгу снова и снова звучали его слова: «Что есть, то есть». Невольно возникал мучительный вопрос: а как же Оливетт? Она ведь тоже есть!
А получается, что о своей невесте Винсент и не вспоминает…
Вопросы так и рвались с языка, и все же не разумнее ли не поднимать болезненной темы? Всего лишь несколько часов назад Винсент признал, что целовать ее, Сильвию, «несправедливо и нечестно». Куда же с тех пор подевались его представления о чести и порядочности?
Взгляд его скользнул по ее обнаженной фигуре, а вслед за взглядом тот же путь проделала рука, нежно лаская мягкие, плавные изгибы, отчего во всем теле вновь пробудилось электризующее покалывание. А все тревожные мысли об Оливетт Колдуэлл в очередной раз вылетели из головы.
