Элизабет Кейли - В этот раз - навсегда
– Три дня я готова подождать. Это же не три недели!
Жан не позвонил ни через три, ни через четыре дня. Спустя неделю Алисия, расстроенная и непонимающая, попыталась дозвониться к нему, но домашний телефон не отвечал, а по сотовому номеру ледяной компьютерный голос сообщал, что абонент недоступен. Еще через неделю Алисия приехала к Жану домой, но не застала его. Ехать в ресторан и уж тем более спрашивать Ричарда Стоворда о Жане Алисия не решилась – этого унижения она бы не перенесла.
Алисии понадобилась еще неделя, чтобы понять: больше ждать она не может. Хватит.
Степлторн, не задумываясь, подписал ей творческую командировку, и уже вечером Алисия вылетела в Париж. Вместо Жана рядом с ней сидел Эрик.
8
Алисия рассеянно барабанила пальцами по сиденью автомобиля, везшего ее и Эрика по авеню Эмиля Золя. За весь полет она не сказала ни слова, да и до отъезда была странно задумчива и молчалива. Эрик с тревогой посмотрел на бывшую жену, нынешнюю напарницу.
– Может, ты все же скажешь мне, что случилось? – осторожно поинтересовался он.
– Что? – переспросила Алисия. Глубоко погруженная в свои мысли, она явно не слышала вопроса Эрика. В том, что эти мысли были безрадостными, он ни минуты не сомневался.
– Говорю, может быть, ты соизволишь рассказать, почему мы сорвались с места резко, без всякой подготовки, я уж не говорю о банальном предупреждении о командировке за неделю! Между прочим, это прописано в моем контракте.
– Вопрос не ко мне, а к Степлторну.
– Проблема в том, что Степлторн попросил меня присмотреть за тобой.
– Зачем за мной присматривать? – удивилась Алисия.
– Хотя бы для того, чтобы ты, задумавшись, не перешла дорогу на красный свет. За последние шестнадцать часов я тебя удерживал за руку раз пять!
– Серьезно?! – изумилась Алисия.
Она закрыла глаза и потерла лицо руками.
– Мне иногда начинает казаться, что ты сходишь с ума! Во всяком случае, той Алисии, к которой я привык, уже нет.
– Да, ты прав, – пробормотала она. – Мне иногда тоже кажется, что я схожу с ума.
– Так что случилось-то?
– Все просто. – Губы Алисии дернулись, словно она пыталась улыбнуться и у нее никак не получалось. – Кажется, меня бросили.
– И из-за этого ты уже почти три недели ходишь как в воду опущенная? – Эрик замолчал, понимая, что его замечание было весьма некорректным.
Алисия покачала головой и запустила пальцы в волосы. Сегодня она отошла от привычного образа прожженной журналистки, и наверное, поэтому было так больно отвечать на вопросы бывшего мужа о новом любовнике. Все же, как бы ни бравировала Алисия, Эрика она в свое время очень любила.
– Прости, – пробормотал Эрик, – я не должен был так говорить. Просто мне всегда казалось, что ты с легкостью можешь пережить любую душевную травму. Ты всегда была очень сильной женщиной, Алисия. Таких, как ты, я больше не встречал.
– Спасибо за комплимент, Эрик. – На этот раз она даже слабо улыбнулась. – Проблема в том, что я не понимаю, почему это произошло! Да и вообще в истории Жана слишком много странностей и совпадений. Я не верю в совпадения. Ничего в этой жизни не происходит случайно!
– Если ты мне все расскажешь, я, посторонний человек... – Эрик позволил себе легкую усмешку, – попробую проанализировать ситуацию со стороны. Может быть, я дам тебе какой-то хороший совет. Или ты больше не доверяешь моему мнению?
– Я вполне доверяю твоему мнению, Эрик. Если бы это было не так, я бы не взяла тебя с собой в эту командировку.
– Это все же командировка? А мне показалось, что ты просто хочешь сбежать от своих проблем...
– Не нужно меня поддразнивать, мне и так плохо, – попросила Алисия. – Тем более что ты прав: я просто сбежала из Нью-Йорка. Если бы я пробыла там еще хоть неделю, от моего чувства самоуважения не осталось бы и следа. Ты можешь представить, чтобы я сторожила под дверью мужчину?
– Нет, – честно ответил Эрик.
– И я не могла до позавчерашнего дня. А вечером сорвалась и почти шесть часов сидела под дверью Жана. Слава богу, он так и не появился! Не представляю, что со мной было бы, если бы он застал меня на лестничной клетке, как побитую и выброшенную собачку.
– Ничего с тобой не было бы, – спокойно сказал Эрик. – Точнее ты была бы гораздо счастливее и спокойнее, если бы нормально поговорила с ним. А в чем, собственно, проблема?
Алисия задумалась, в каких словах лучше описать произошедшее. Все же Эрик был ее мужем, хоть и бывшим.
– Я попыталась ускорить события. Жан ловко увернулся и сказал, что ему нужно подумать три дня. Через три дня он не позвонил, а через неделю я поняла, что он от меня скрывается. Что такое я могла сказать или сделать, ума не приложу! Вроде бы взрослый мужчина...
– И ты решила сбежать от проблемы, вместо того чтобы попытаться ее решить?
– Нет, Эрик, я так устала решать проблему, так устала унижаться, что поняла: лучше бы мне переключиться на что-то другое. Так как кроме работы у меня ничего нет, я решила заняться сбором материала для книги.
Эрик тяжело вздохнул.
– Понятно. К сожалению, в данном случае я тебе помочь ничем не могу. Может быть, когда ты вернешься, он наконец-то на что-то решится.
– Может быть, – эхом повторила Алисия. – Но меня волнует даже не странное поведение Жана. Что-то не так в его отношениях со Стовордом! Я просто чувствую это. Я приехала во Францию еще и для того, чтобы попытаться разузнать, кто такой Жан Роше. Может быть, кого-то и устраивает загадочный незнакомец, но я бы предпочла понимать, с кем имею дело.
– У тебя есть какие-то конкретные подозрения?
– Нет, только предчувствия. Смутные и необъяснимые, но я научилась доверять своему чутью. И это самое чутье говорит мне: в этом деле что-то не так!
– Но должно же быть что-то, что всполошило твою интуицию, да так, что теперь всем вокруг от нее нет покою? – Эрик улыбнулся, и в первый раз за несколько недель Алисия вернула ему улыбку.
– Этого добра как раз вдоволь! – воскликнула она.
Жан сидел на диване, глубоко втянув голову в плечи. Весь его вид расстраивал Кевина чуть ли не до слез. Еще никогда он не видел друга в таком состоянии. Но выдавать свои истинные чувства он не был приучен, да и сомневался, что его сочувствие помогло бы Жану. Все же друг, несмотря на молодость и невинность, считал себя настоящим мужчиной, а, как известно, настоящие мужчины не плачут.
– И долго ты собираешься прятаться? – сварливо поинтересовался Кевин, стремясь скрыть за грубостью боль и сочувствие. Он понимал, что Жану, или Джорджу, как он привык называть друга, только его жалости не хватало.
