Дебора Тернер - Развеянные чары
И прикусила язык, но было уже поздно. Господи, что за чушь она несет!
Брови Коннора взлетели вверх, а улыбка стала шире и ехиднее.
— Я имел в виду кофе, а ты?
Простой здравый смысл подсказывал: им предстоит прожить здесь вместе целую неделю, так не стоит ли наладить легкие дружеские отношения, вместо того чтобы постоянно язвить и подкалывать друг друга? Глупо искать в каждом его слове двойной смысл, а в каждой фразе непристойный намек. Коннор Брендон достаточно интеллигентен, чтобы обойтись без этого.
Она вздохнула и произнесла почти спокойно:
— С удовольствием выпью чашку чая. Потом думаю пойти прогуляться.
— Что ж, почему бы и нет.
Пока чайник закипал, он показал ей подсобные помещения, заметив, что она может пользоваться всем, что ей может понадобиться. Линда с любопытством рассматривала книжные полки, на которых стояли книги по истории, религии, бизнесу, а также богатая коллекция классической литературы.
— Широкий выбор, хотя несколько эклектичный.
— У меня разнообразные вкусы. Куда хочешь пойти? До противоположной стороны острова около получаса бодрой ходьбы, но если не взбираться на холм, то кружная дорога займет у нас еще минут двадцать.
— Ты вовсе не обязан идти со мной.
— Да, но тебе понадобится проводник.
Вероятно, именно так жмурится сытый лев, прихлопнув тяжелой лапой загнанную «про запас» антилопу.
— Что ж, спасибо.
— Не за что.
Меняя туфли на кроссовки, Линда сердито думала о том, что у Коннора, судя по всему, имеется какой-то скрытый план. Ее не на шутку тревожил какой-то странный холодок, мерцавший в глубине насмешливых золотистых глаз.
Чай пили на веранде. Линда честно пыталась расслабиться и радоваться тишине и покою, пению цикад и шороху волн, аромату цветов, солнцу, небу… Но что-то ей мешало.
— У тебя есть солнечные очки? А панама? Надень обязательно.
— Разумеется.
Она сказала это легко и небрежно, хотя на самом деле понятия не имела, есть ли у нее очки и панама. Как будто ничего не произошло. Как будто она все помнит. Как будто она не занималась любовью с этим мужчиной и они просто знакомые.
— Как пойдем? По берегу или через холм?
— Давай через холм.
— Хочешь убедиться, что это действительно остров?
Она улыбнулась.
— Конечно.
— Умная девочка. Вот за это ты мне и нравишься. Стальная воля и холодный разум.
— Я думала, ты скажешь, что у меня мужской ум.
— А тебе уже приходилось такое слышать?
— Думаю… да. Но не помню.
— И тебе это нравилось?
— Я не считаю, что это подходящий комплимент для женщины. Когда так говорят, подразумевают, что обычно женщины умом вообще не обладают.
— Да нет, просто они думают по-другому.
— Почему ты в этом так уверен?
— Потому что правила устанавливают мужчины, а женщины придумывают, как их нарушать. Линда, перестань со мной сражаться. Я тоже не считаю это хорошим комплиментом, и у меня работает масса женщин, которых я ценю за то же, за что и мужчин: за умение добиваться решения поставленных задач. Смотри под ноги. За зиму тропу совсем размыло.
— Ты это называешь тропой?
— Скажи спасибо, что хоть такая есть. Здесь же дикий лес. Возможно, эти деревья помнят первых поселенцев. Иди, не бойся. Поскользнешься — я поймаю.
— Я не поскользнусь.
Линда шла впереди и не могла видеть, каким огнем пылают глаза Коннора. Он жадно рассматривал ее соблазнительную фигуру, изо всех сил борясь с желанием обнять ее, прижать к себе, сорвать с нее одежду и любить, любить до безумия, целовать эти губы, зарываться лицом в черную волну волос, чувствовать, как наливается в его руках жаром и страстью безупречное тело…
Прошлой ночью все запреты были нарушены. До этого Коннор Брендон лишь знал, что в каждом человеке прячется дикарь, но даже не предполагал, как трудно укротить однажды вырвавшиеся на волю инстинкты. Сейчас он чувствовал себя шестнадцатилетним юнцом, который не в силах справиться с голосом плоти.
Подумать только, ведь в свое время он даже усомнился в сексуальной ориентации Линды Чериш! Нет, он не был самовлюбленным красавцем, но прекрасно знал, как реагируют на него женщины. Иногда это раздражало, иногда забавляло, иногда мешало, временами приносило пользу. Но Линда Чериш уже при первой встрече ясно дала понять, что видит в нем только партнера по бизнесу, а это было по меньшей мере непривычно. С тех самых пор он неотрывно следил за красавицей Линдой, ловя хоть какой-то проблеск чувств в фиалковых глазах. Там, в цивилизованном мире, Коннору это так и не удалось, хотя иногда ему казалось, что она не так равнодушна к нему, как хочет показать. Зато здесь, на острове…
Пусть прошедшая ночь была только прекрасной случайностью, но теперь Коннор Брендон точно знал, что ни за какие богатства мира не откажется от ее повторения.
Только зачем она придумала эту дурацкую и абсолютно неправдоподобную историю с потерей памяти? Это не может быть правдой, это просто смешно и нелепо, хотя…
Несколько раз за сегодняшний день он ловил в ее глазах такую растерянность, что это его на самом деле тревожило. Может, она и впрямь ничего не помнит?
Одно из двух: либо она великолепная актриса, либо она действительно потеряла память.
Честно говоря, какая-то часть его сознания даже надеялась на это. Если Линда Чериш забыла все… Это значит, что она забыла и Ника.
Кое-что от прежней Линды осталось. Возможно, на уровне инстинктов. Вот сейчас она идет впереди него по узкой и заросшей густой травой тропе по довольно крутому склону, но ни разу не попросила остановиться передохнуть, не оперлась на его руку. Прежняя Линда Чериш тоже не просила о помощи. Никогда.
Что могло вызвать амнезию? Признания Пенни? Развенчание светлого образа ее ненаглядного Ника? Занятия любовью этой ночью? Последнее могло бы польстить его мужскому самолюбию, будь он хоть чуточку примитивнее. Как говорится, она любила его до потери памяти…
А еще эти опасения Тони Херда! Время для выяснения этой ситуации он выбрал явно неудачное, к тому же ничего конкретного Коннор не услышал. Растраты в фонде Чериша… причастность к этому Линды…
Что ж, теперь у него есть неделя. Целых семь дней. Он должен за это время выяснить правду.
На вершине холма они остановились. Линда сорвала несколько листьев эвкалипта и растерла их между ладонями. Поднесла к лицу и с наслаждением втянула пряный аромат. Коннор тоже вдыхал этот чудный запах. Если бы Линда не знала, что он стоит рядом, то ни за что бы об этом не догадалась: даже по траве и опавшим листьям Коннор двигался совершенно бесшумно, словно крупный хищник, уроженец здешнего леса.
