Эми Сандрин - Снежный поцелуй
От дурного предчувствия у Джинджер заныло сердце.
— В чем дело, что с тобой случилось? — Она выхватила документ из кулака Робин. Взгляд ухватил верхнюю строчку. «Повестка в суд» — было напечатано на листе. — Что происходит?
Робин подняла голову и пристально посмотрела на Джинджер, в глазах ее стояли слезы.
— Против меня возбужден иск. — Она нервно засмеялась.
— Почему? — Джинджер опустилась рядом с подругой. — Я не понимаю.
— Ты никогда не поверишь, — покачала головой Робин. Темный намокший завиток уцепился за щеку.
— Попробуй объяснить.
Робин глубоко вздохнула.
— Предполагается, конечно, — проговорила она с сарказмом, — что я украла какие-то документы из одного арендованного офиса.
— Хорошо, но мы знаем, что ты никогда не совершала ничего подобного.
Робин зло рассмеялась:
— Ты чертовски права, и мы это знаем. Потому что в ту ночь я была с Риком в Колорадо-Спрингс. В тот вечер там была ты, Джинджер. И офис этот не чей-нибудь, а Винса Данелли.
Глава 6
Кондиционер работал в полную силу, но шелковая блузка Джинджер прилипла к потной спине от полуденного августовского солнца, жгущего через стекло машины. Не шоссе, а автомобильная стоянка!
Она опоздала. Джинджер терпеть не могла опаздывать.
Вырулив, она нашла место, где поставить машину в этом переполненном улье, схватила сумку, лежавшую рядом на сиденье, и помчалась к зданию суда. Джинджер все еще не могла поверить, что ее бывший жених Стивен согласился представлять Робин по этому делу. Он, конечно, не должен после того, как Джинджер рассталась с ним почти год назад. То, с какой легкостью она это сделала, задело его, и очень сильно.
Когда она вошла в офис Стивена, секретарь прикрыла рукой трубку — она говорила по телефону — и прошептала:
— Они ждут вас, мисс Томпсон.
Джинджер открыла дверь, и Робин и Стивен сразу повернулись к ней.
— Ты опоздала, — заявили они одновременно.
— Пробки, — бросила Джинджер, усаживаясь рядом с подругой. Эти двое никогда не любили друг друга, поэтому оставить их наедине в закрытой комнате было очень опрометчиво и недальновидно.
— Суд начинается через полчаса. У нас мало времени, — сказал Стивен.
Полчаса. Трудно поверить, что так скоро она снова увидит Винса.
— Как это дело протолкнули за восемь месяцев? Я думала, понадобятся годы, чтобы дошло до суда. — Джинджер хотела покончить с этим, действительно хотела. Но от мысли, что она увидит Винса, в животе у нее забурлило, а в голове загудело.
— Это называется крутить-вертеть! — заявила Робин.
Стивен утомленно вздохнул. Он запустил пятерню в безупречно подстриженные волосы, и Джинджер подумала, что ему придется много потрудиться, чтобы управлять Робин.
— Это то, что называется судопроизводством, — процедил Стивен сквозь зубы. Он откинул голову и посмотрел в потолок.
— Хорошо, изви-и-ини меня. Мне сдается, я провалилась на экзамене по юридическому языку, — хмыкнула Робин.
Ужасные пробки на дороге, жара и предчувствие предстоящих событий лишили Джинджер остатков самообладания.
— Эй! — завопила она, соскочила со стула и ударила по столу ладонями.
Стивен и Робин вздрогнули от неожиданности и повернули к ней удивленные лица. На такую реакцию она и рассчитывала.
— Теперь, когда я привлекла к себе ваше внимание, давайте оставим борьбу для зала суда, согласны? — Джинджер походила на школьную учительницу, у которой на руках двое недисциплинированных детей. — Я думаю, мы все на одной стороне? Разве можно так? — Она увидела, как Робин и Стивен сердито посмотрели друг на друга, но решила не обращать внимания.
— Меня, а не кого-то другого засадят в тюрьму. Чего ты расстраиваешься? — огрызнулась Робин.
Стивен откинулся на спинку стула, и легкая улыбка заиграла на его губах, словно он откровенно наслаждался мыслью, что женщина, сидящая перед ним, проведет время за решеткой.
— Ты не окажешься в тюрьме, — заявил он. — Если тебя признают виновной, то, вероятно, для начала вынесут постановление суда, а ты поклянешься никогда больше не делать ничего подобного.
— Во-первых, я и так не делала. — Сарказм слышался в каждом слове Робин. — И поверьте, больше никто никогда не даст мне шанса это сделать. Если компания замешана в судебном деле, то этот факт не повышает доверия клиентов.
Они были лучшими подругами, но все же Джинджер никогда не подозревала, что у Робин такие трудности. Она чувствовала себя виноватой, словно сама украла проекты из офиса Винса. Джинджер села на стул и посмотрела Робин в глаза.
— Ты никогда не говорила мне, что у тебя теперь все так плохо.
Робин засмеялась и пожала плечами:
— Не то чтобы плохо. У меня есть еще несколько маленьких контрактов, я должна их выполнить. В любом случае я согласна на макароны с сыром. Тебе, должно быть, невдомек, чем подобный скандал может обернуться для моей фирмы. — Она отвернулась и взглянула в окно.
Чувство вины обожгло Джинджер от корней волос до кончиков пальцев. Возможно, воровство произошло в то время, когда ответственной была она. Джинджер знала, как Робин ей доверяет, но иногда всей веры в мире мало. Они должны доказать, что Робин не виновата. Или умереть, пытаясь это сделать.
— Давайте перейдем к делу и выиграем в суде.
— Великолепно. Ничто не принесет мне большего счастья. И когда мы это сделаем, я выставлю каждому бифштекс и омара, конечно же, с макаронами и сыром.
Страх застрял в горле Джинджер, ей хотелось повернуться и убежать. Но она не могла, будущее Робин зависело от ее показаний. С большей уверенностью, чем она испытывала на самом деле, Джинджер расправила плечи и открыла тяжелую дверь.
Зал был полон, люди шумели, гудели.
— Ничего себе, вы только посмотрите, — сказала Робин. — Что за цирк! — Она опередила Джинджер и направилась к своему месту — месту подсудимого.
Джинджер хотела пойти следом, но ноги отказывались ее нести. Шестое чувство предупреждало: он здесь, невидимый локатор не мог обмануть.
Винс здесь.
Взглянув поверх голов присутствующих, она увидела его. Дыхание перехватило, а сердце застучало с дикой скоростью. Он сидел спиной к ней, темные волосы вились по его белой рубашке, невероятно широкие плечи обтягивал деловой костюм.
Подойдя к воротам, отделяющим публику от адвокатов, судей и присяжных, Джинджер остановилась. Прошло девять месяцев с тех пор, как она видела его в последний раз. Девять месяцев притворства, будто она забыла его. Девять месяцев попыток стереть его из памяти. Девять очень долгих месяцев, потраченных впустую.
