Марк Перини - Первый раз – 2 (сборник)
Она уставилась на мостовую. Из окна наверху до нас доносились негромкие девичьи голоса, и в груди у меня все сжалось. Она должна уйти до того, как Элис станет по-настоящему больно.
Да только мне было так хорошо разговаривать с Трессой о чувствах, о жизни…
– Может быть, то, во что мы верим, – ложь, и поэтому мы перестаем это искать.
– Какая ложь?
Она повернулась ко мне, золотистые крапинки в карих глазах пылали решимостью.
– Что мы перерастаем страсть. Ноэль… я люблю тебя так сильно, что иногда мне кажется, я схожу с ума. Ты любил меня так сильно, что от бессилия каждый день хотел лупить кулаком по стенке. Мы кричали, ссорились и обижали друг друга. И мирились с тем же накалом. И все это помогало мне почувствовать, что я живу. Точно так же я чувствую себя сейчас, в первый раз после нашей последней встречи, – живой.
– Любовь.
– Что?
– Ты сказала, я сильно тебя любил. Я и сейчас тебя люблю, Тресса. Ты права. Все это… оставило след, который никогда не исчезнет. Но больше я так жить не хочу.
Эти слова стоили мне слишком многого. Они вырвали часть моего сердца, может быть, души, принадлежащей Трессе. Словно я хранил их для нее все это время, и теперь, когда она уйдет, они покинут меня вместе с ней. Это немного походит на умирание, но теперь моя жизнь – Элис.
Как часто мне казалось, что отпустить ее просто невообразимо. Даже после ночи, что она провела с Микой, я не смог ее прогнать. В то время я еще мог врать самому себе. Цепляться за надежду, что все изменится, что этот день никогда не наступит.
Тресса вернулась домой поздно, должно быть, она уже знала, что Уэйд рассказал мне про ее ночь, проведенную с Микой. Время от времени она на кратчайшую долю секунды вскидывала на меня глаза. Чувство вины исходило от нее волнами. Мой гнев вскипел, когда Уэйд все рассказал мне, и кипел весь день. Я нафантазировал миллион способов дать ей его прочувствовать.
Но уже было слишком поздно, и выглядела она, как перепуганная маленькая девочка.
Тресса сидела в своем бикини на краю бассейна, загорелые ноги и маленькие дерзкие грудки были так прекрасны в лунном свете. Через какое-то время она соскользнула в прохладную воду, ее пальцы нашли плоть моего живота. Она подтянула меня к себе, но я не мог взглянуть ей в глаза. Мне было слишком больно смотреть на нее и представлять отвислые толстые губы того засранца на ее губах, его руки на ее коже, даже в тех местах, куда меня она не допускала.
Ее прерывистое дыхание царапало мой слух. Уэйд остановился, нашарил ступнями пол бассейна и приблизился к нам с заметной осторожностью. Тресса двигалась у меня за спиной, ее руки обнимали меня за талию, лицо прижималось к моей спине. Это казалось странным – такое выражение привязанности, в котором она обычно мне отказывает, после боли, причиненной ее изменой.
Уэйд смотрел на меня.
– У тебя сейчас очень странное выражение лица. Она, что, под водой дергает тебя за что-то?
– Кретин, нет!
Тресса опустила руки и встала, затем побрела к краю бассейна и выбралась наружу. Она обхватила руками грудь.
– Я иду спать.
Я последовал за ней в комнату, опустился на край кровати. В этот момент я понял, что не готов ее потерять, как бы мне ни было больно.
– Ты занималась с ним сексом?
– Что? Нет. Нет, Ноэль.
Молчание затянулось. Я пытался набраться мужества, чтобы закончить эти выворачивающие внутренности отношения.
– Вели мне уйти, Ноэль. – В ее дрожащем голосе послышались слезы. – Я провела ночь с Микой. Я этого заслуживаю. Вышвырни меня, скажи, что больше никогда не хочешь меня видеть. Сделай это!
Каждое ее слово словно сдирало с меня кожу. Впервые страдание в голосе Трессы связано не с попыткой меня избежать, а с тем, что она меня разочаровала, и, несмотря на прошлую ночь, это вселило в меня надежду.
– Не думаю, что я смогу это сделать.
Я повернулся к ней и положил ладони ей на щеки. Мокрые слезы пропитали мои ладони. В карих глазах, зеленеющих от всплеска эмоций, я увидел мольбу.
Но о чем они молят, я не представлял.
Отпустить ее? Удержать? Наказать? Простить?
Накрыв ее рот своим, я упивался соленым вкусом ее губ и тем, как каждый дюйм меня оживает, когда мы теряемся в объятиях друг друга.
Тресса
Хотя была я к этому готова, хотя много дней твердила себе, что таким и будет его ответ, слова «больше я так жить не хочу» разорвали мое сердце на лоскутки. Мы никогда не будем вместе.
Он навсегда останется моей первой любовью, но никогда не станет моим первым всем остальным.
Мои глаза наполнились слезами, но я их сморгнула и выдавила жалкую улыбку. Он меня выслушал. Больше я ни о чем просить не могла. Несколько этих слезинок – для Ноэля, ведь не важно, что он скажет сейчас, он все равно вот-вот женится.
А может быть, и нет. Может, я на сто процентов ошибаюсь. Может, зрелые отношения – это умение выбрать лучший вариант, а страсть запирается где-нибудь подальше вместе с безумными летними днями и мальчиками, которых нам лучше бы и не встречать. И все же я не могу представить себя счастливой с чем-нибудь таким пустым и поверхностным. Только не после Ноэля.
Так много чего хотелось высказать, но слова застряли в горле. Это жизнь Ноэля. И пусть мне невыносимо больно, пусть потребуются годы, чтобы собрать воедино разлетевшиеся обломки моего сердца, я знаю – я должна его отпустить.
– Какого черта она тут делает?
В ушах зазвенело от этих негромких сердитых слов. Ноэль застыл. Мы оба повернулись и увидели Элис в открытых дверях. Мне пришла в голову глупая мысль: в этой пижаме она похожа на ребенка, невысокая, тонкокостная, полная противоположность моим пяти футам и семи дюймам и слишком тяжелой фигуре – на десять фунтов больше, чем следует.
Ноэль поднялся на ноги, придя в себя на долю секунды раньше меня, и потянулся к Элис. Она его оттолкнула, смерив обвиняющим взглядом, и ждала ответа, не глядя на меня. Я думала, не уйти ли мне, но тут она отвела глаза от Ноэля и пронзила меня взглядом настолько свирепым, что тот пригвоздил меня к месту. Элис, может, и ванилька, но свои отношения защищает люто.
– Мы просто разговаривали, – сказала я.
– Ты являешься сюда за две ночи до моей свадьбы, и я должна тебе поверить?
Вопрос напомнил мне об одной из множества причин, по которым я не люблю эту девушку, – она не доверяет Ноэлю, самому верному человеку на планете.
– Тебе бы следовало верить ему чуть больше. Он этого заслуживает.
Она шагнула в мою сторону, эльфийские ручки сжались в кулаки.
– Это не твое дело, Тресса.
Ноэль положил ладонь ей на руку, но Элис отшатнулась и скрестила руки на груди. В глазах ее блестели слезы.
