Кристин Лестер - Вместо свадьбы
Впрочем, нет! О чем она думает? Разве Шарль обязан измерять свою любовь к ней ценой покупок? Нет, конечно. И эта шкатулка, может быть, будет ей во сто крат дороже, чем дорогущая камера Бернара!
И, почувствовав прилив благодарности своему мужчине за то, что он дарит ей такие ночи и такие шкатулки, Эвелин вальсирующей походкой вышла из-за столика и повела его танцевать…
Шарль старался изо всех сил, весь вечер сыпал шутками, следил за «программой праздника» и не отходил от Эвелин ни на шаг. Теперь, если у кого-то и были сомнения относительно степени близости их отношений, они развеялись в пух и прах. «Эта красивая девушка — моя!» — читалось на лице довольного обладателя виновницы торжества.
Бернара нигде не было видно. И Эвелин, хотя ей и некогда было грустить, с легким чувством вины отметила этот факт. Впрочем, это и к лучшему, подумала Эвелин. На что ему тут смотреть? Как я обнимаюсь и целуюсь с Шарлем? Или как по очереди танцую со всеми желающими? Если он такой ревнивый, тогда ему явно нечего делать рядом со мной. Вот Шарль не закатывает ей сцен, когда она позволяет другим мужчинам обнимать ее.
И тут новая мысль пронизала Эвелин: а почему, собственно, Шарль не закатывает сцен? Ему что, все равно? Или он сказал правду тогда на берегу, что сегодня можно завтракать с одной, а потом — с другой?.. Мысли ее стали путаться. Эвелин принялась обмахиваться ладонями: все-таки для небольшого помещения здесь слишком много народу. Надо выйти на улицу, остыть немного. Заодно и отдохнуть от шума. Она накинула куртку и вышла на крыльцо.
Над головой сияли звезды. Пахло весной.
Эвелин отошла в сторонку, чтобы ее не смогли найти сразу, и прислонилась к стене, глядя на небо. Потом закрыла глаза и просто дышала воздухом… Неизвестно сколько она так вот стояла, но, только когда уже стало холодно, Эвелин почувствовала, что кто-то так же молча стоит рядом с ней. Испуганно открыв глаза, она узнала Бернара.
— Уф!.. Ты?
— Я. — Он тоже смотрел в небо, не поворачивая головы к Эвелин.
— Не спится?
— Спится.
— А чего же стоишь?
— Вышел подышать воздухом. А тебе не празднуется?
— Празднуется. Тоже вышла подышать воздухом.
— Хорошо тут.
— Ага. Звезды… — Она поплотнее запахнула куртку. — Скоро весна.
— Весной тут красиво, — согласился Бернар, разглядывая Млечный Путь.
Оба помолчали.
— А почему ты сегодня не пришел?
— Не хочу.
— Не хочешь?
— Не обижайся.
— Но это же мой праздник, — сказала Эвелин Полярной звезде.
— Ну и что? — ответил Бернар, тоже обращаясь к Полярной звезде.
— Ты на меня обижаешься?
— Нет.
— Ты меня ревнуешь?
— Нет.
— Ты…
— Я тебя люблю.
Эвелин стало жарко:
— Что?
— Я тебя люблю, — повторил Бернар, глядя все на ту же звезду.
Эвелин повернулась к нему:
— Бернар.
— Эвелин.
— Почему? — спросила она с такой обидой в голосе, словно раскрыла бессовестный обман. — Почему ты мне об этом сейчас говоришь?
— Потому, что… люблю.
— Я надеюсь, ты пошутил.
— Ты же знаешь, что нет.
— Вот как? И что мне… и что мне с этим делать?
— Не знаю. — Он пожал плечами, наконец отрывая взгляд от неба и тоже разворачиваясь к Эвелин. — Решай сама.
Эвелин глупо моргала. Вот тебе и пожелание на день рождения! Вот тебе и загадала получить признание в любви. Получила?!!
Она молчала, а сердце отчего-то разрывалось. Если бы Шарль сказал ей такое! Если бы…
Бернар осторожно взял ее за подбородок, наклонился и так же осторожно поцеловал в губы.
— Будь счастлива, Эвелин!
А потом ушел. Она даже не поняла, каков на вкус его поцелуй. Несколько бесконечно долгих секунд она стояла, словно оглушенная. Потом к глазам подкатили слезы, в горле сильно заболело, и Эвелин, усевшись на корточки, с воодушевлением, какого не испытывала, наверное, с пятого класса, громко заревела.
В эту минуту настежь раскрылась дверь, и кто-то очень быстро и шумно выпрыгнул на снег прямо возле Эвелин, заставив ее испуганно замолчать.
Это был незнакомый парень из тех, кто попал на праздник случайно, кого привели друзья друзей. Он увидел Эвелин, сфокусировал нетрезвый взгляд на ее лице и спросил:
— Ты именинница?
— А что?
— Ну просто… Сидишь тут… почему-то… скучаешь.
— Что вам надо? — строго спросила Эвелин, вставая и отряхивая джинсы.
— Что мне надо? — Парень тоже поднялся и торжественно посмотрел ей в лицо.
— Да.
— А знаешь что?!
— Ну что?
— Выходи за меня замуж. А?
Эвелин показалось, что она сейчас упадет. Но не просто на землю, а провалится в самую преисподнюю.
— Куда?
— Замуж, а не «куда»! — Он, кажется, обиделся. — Я, между прочим, серьезно.
Эвелин снова шагнула к стене, чтобы не упасть от ужаса:
— Замуж?.. Серьезно?..
— Да.
— И ведь самое главное, что все сбылось! — сказала она и вдруг с размаху ударила ладонью по стене.
Парень вздрогнул и попятился от нее.
— Эй, ты чего?
— И ведь самое главное, что дословно!!! — добавила Эвелин и ударила еще раз.
7
Впоследствии, вспоминая этот день, Эвелин не понимала, как вообще могла согласиться на такую авантюру. Именно авантюру, потому что другого названия мероприятию, случившемуся во вторник, подобрать было нельзя.
Едва закончился последний выходной, Бернар с самого утра собрал совещание и объявил: сегодня они готовят пробную вылазку на остров, где давно уже планируется поставить лагерь. Лагерь будет потом, а сегодня им-де надо обязательно слетать посмотреть, как там.
Группа из десяти человек, в которую входила и Эвелин (в последнее время она все чаще работала по специальности, то есть с экологами), погрузилась в вертолет.
Вылет планировался всего на несколько часов, чтобы вернуться до того, как стемнеет, а может, даже и после обеда. По возвращении Бернар обещал всем дополнительный отдых.
Остров был недалеко от берега, но все равно Эвелин не очень спокойно отнеслась к этому мероприятию. Во-первых, она не любила вертолеты. Во-вторых, она побаивалась льда, а вокруг острова вода еще не собиралась таять, и суша почти вся была покрыта толстым слоем снега, как в Антарктике. Конечно, в Антарктике она ни разу не была, но в университете изучала климат континентов.
В общем, Антарктика это или Северная Америка, ей было уже все равно. Сейчас ей больше всего хотелось спать: полночи они с Шарлем предавались любви, потом его пробило на разговоры, и Эвелин пришлось поддерживать беседу. В результате на сон осталось примерно часа три. И сейчас, сидя напротив Бернара, Эвелин натужно улыбалась окружающим и отчаянно зевала в кулачок.
