Долли Нельсон - Живи и люби!
Как этот человек умудрялся оставаться столь… невозмутимым? Когда Тенгвальд вошел в детскую и предложил съездить пообедать, Сигрид ощутила такой прилив энергии неизвестного происхождения, что это окончательно выбило ее из колеи. Она сумела справиться с собой, но искушение спросить, как ему удается не обращать внимания на происходящее, было слишком велико.
— Невозмутимым?..
Сигрид подняла глаза.
— Что?
Черные брови Тенгвальда выгнулись, и он с удивлением вновь спросил:
— Я действительно кажусь вам невозмутимым?
Испуг лишил Сигрид дара речи. Неужели она задала этот вопрос вслух? Да, она была взбудоражена, но разве можно говорить, не отдавая себе в этом отчета? Видимо, можно.
На его точеных губах, соблазнительных, как смертный грех, появилась ленивая сексуальная улыбка, и Сигрид едва не облизнулась.
— Значит, я тщательно соблюдаю наше соглашение. Ведь так?
Этот человек был явно доволен собой. Его сильные плечи были расправлены, верхняя часть груди обнажена, уголок рта приподнят. Не будь Сигрид так напряжена, она посмеялась бы над ним.
Однако не успела она моргнуть глазом, как поза Тенгвальда изменилась. Его губы плотно сжались, подбородок напрягся, а глаза… глаза уставились на нее так пристально, что Сигрид не смогла этого выдержать и отвернулась.
Но ладонь Тенгвальда легла на ее руку, а глаза притянули ее взгляд так же властно, как магнит притягивает легкий металл.
— И все же я что-то чувствую. — Его голос был негромким и хрипловатым. — Несмотря на наше совместное решение не замечать этого.
Тенгвальд сделал паузу, давая Сигрид возможность усвоить эту мысль.
— Например, сейчас. Я сижу здесь и борюсь с желанием сказать вам комплимент.
— Угу. Как же… — Если бы она могла забыть о хороших манерах, то фыркнула бы ему в лицо.
Он стиснул ее пальцы.
— Сигрид, вы и впрямь думаете, что я не заметил происшедшую с вами перемену? Вы стали… не знаю, как это назвать… более непринужденной. Без косметики ваша кожа напоминает спелый персик. А ваши волосы… то, как они падают на плечи… Они отражают свет. Так и манят прикоснуться к ним. Запустить в них пальцы…
Тенгвальд осекся и мучительно покраснел, но вскоре продолжил:
— Я хотел сказать только одно: ваша новая внешность не ускользнула от моего внимания. — Он облизал губы и добавил: — И она мне нравится. Очень.
А она-то думала, что добилась своего. Что без косметики стала почти дурнушкой…
— Она не должна была вам нравиться.
Губы Тенгвальда слегка дрогнули.
— Так эта перемена была сделана для меня? А я-то вывихнул себе мозги, пытаясь понять, почему вы так решительно расстались с имиджем мисс Профессионалки.
Разоблаченная Сигрид ощутила острую досаду и попыталась выдернуть руку, но Тенгвальд сжал ее пальцы и негромко рассмеялся.
— Ну, хватит, — увещевающим тоном сказал он. — Не злитесь. Признайтесь, что сидящая здесь Сигрид разительно отличается от той молоденькой женщины, которая приехала сюда месяц назад.
Она не собиралась ничего признавать. А особенно то, что изменила свою внешность из-за него. Конечно, это была правда, но признать ее было бы слишком унизительно.
— Вы сказали, что я выгляжу невозмутимым. — Он пожал плечами и улыбнулся. — Если так, то знайте: я без ума от вашей новой внешности.
Признание Тенгвальда доставило Сигрид острое удовольствие. Она очень не хотела, чтобы он это заметил, но лгать все же не стала.
— Кстати о вывихнутых мозгах… — От греха подальше она решила поскорее сменить тему. — Я и сама зациклилась на одной мысли.
Тенгвальд приподнял брови, в его зеленых глазах зажглась искорка интереса.
— Зациклились, вот как? Мне нравится это слово.
Сигрид бросила на него осуждающий взгляд и выдернула руку.
— Серьезнее, пожалуйста. Я хочу задать вам вопрос.
Он снова направил на нее пучок сконцентрированной энергии, и разделявший их воздух сгустился так, что Сигрид ощутила приступ удушья.
— Перестаньте! — сердито прошептала она.
Если Тенгвальд не прекратит, то на ее сопротивлении ему и тому, что происходит между ними, можно будет поставить крест.
Сердце Сигрид стукнуло раз, другой… Когда она уже было решила, что он будет и дальше нагнетать чувственную атмосферу, его плечи расслабились, взгляд стал спокойным, а на губах появилась легкая улыбка.
— Ладно, перестану. Но знайте: я делаю это против своей воли.
Как и она сама.
— О чем вы хотели спросить?
Внезапно Сигрид представила себя со стороны и смутилась. Она сидела, прижав локти к бокам и низко опустив подбородок. Теперь, когда ей удалось свернуть с рискованной тропы, которую прокладывал Тенгвальд, она пришла в ужас от того, что полностью разоблачила себя и посмела проявить любопытство.
Да, он вызывал ее любопытство. Но она боролась с этим. Изо всех сил. И будет продолжать бороться.
Глядя на красивое лицо Тенгвальда сквозь опущенные ресницы, Сигрид заметила, что он тоже пытается обуздать свои эмоции.
Она думала, что он владеет собой и остается равнодушным к сложившейся ситуации. Но Тенгвальд быстро переубедил ее. Его слова, а также сексуальная аура, создать которую ему ничего не стоило, доказывали, что он сражается с собой так же яростно, как и сама Сигрид.
Если так, то что случится, если он узнает, что ее интересует причина этой войны? Ничего, решила она.
Сигрид тяжело вздохнула, подняла взгляд и слегка улыбнулась, стараясь ободрить себя.
— Ну, — начала она, — когда мы разговаривали с вами на веранде… Я рассказала вам, к чему стремлюсь. Объяснила, что пришла пора реализовать мои мечты и что я не хочу, чтобы что-то помешало этому…
Он кивнул.
— Я честно изложила причины, которые заставили меня заключить… — на мгновение Сигрид запнулась, но вскоре нашла подходящее слово, — наш пакт.
— Да.
Ее плечо слегка приподнялось.
— Но ваши причины остались для меня загадкой. Я имею в виду то, что вынудило вас согласиться на заключение нашего… нашего соглашения.
Язык Сигрид продолжал спотыкаться на слове, описывавшем их ситуацию, и это действовало ей на нервы. Но тут она была бессильна.
— Мои причины? Вы зациклились на моих причинах?
От тона, которым Тенгвальд произнес это слово, по спине Сигрид побежали мурашки. Он удит рыбку в мутной воде. Пытается снова создать сексуальную атмосферу. Но она не клюнет на крючок.
Наконец он издал смешок и смягчил свой тон.
— Ладно, ладно… Обещаю не отклоняться от темы.
Его негромкий сексуальный смех заставил ее улыбнуться.
