Терри Эссиг - Счастье рядом
— Мы можем не вывозить его из дома, пока он окончательно не поправится.
Джейсон пожевал губу, словно обдумывая предложение.
— Я пошутил. — Он вздохнул. — Они все равно уже знают, что он намного старше их отцов, так что, думаю, это неважно. Хотя насчет переезда не знаю.
Люк пожал плечами.
— Школа та же самая, так что с этим проблем не будет. — Затем выложил свой главный козырь: — И у меня есть стереосистема. — Люк взял связку ключей со стойки и позвенел ими. — Ну так мы едем или как? — Джейсон загикал от радости, и Мари шикнула на него. Люк заставил его убрать рюкзак с дороги. — Тебе еще надо помочь? — спросил он.
— Нет, идите, — со вздохом сказала Мари. — Только верните машину в целости, хорошо?
— Машина — это всего лишь вещь, — буркнул Джейсон, выхватив ключи из руки Люка. — А ты всегда мне твердишь, что вещи не важны в жизни. Важны только люди.
— Если эта машина не вернется целой и невредимой, — крикнула Мари вслед их удаляющимся спинам, — тебе не поздоровится! Так что подумай об этом.
— Постарайся не волноваться, — попросил Люк. — Он же со мной. Если что, я покажу ему, почем фунт лиха.
Не успела за ними закрыться дверь, как проснулась Каролина. Вялая после сна, она приковыляла в кухню с одеялом на плечах.
— Привет, котенок! — приветствовала ее Мари. — Хорошо поспала?
Девочка заморгала, как сова, и спросила:
— А где папа?
— Они с Джейсоном ненадолго вышли. Скоро вернутся. — И, чтобы малышка не разревелась, поскольку уже была близка к этому, Мари заговорщицки произнесла: — Знаешь, что я думаю?
— Что? — заинтересовалась Каролина, хотя одна крупная слезинка уже дрожала на краешке нижнего века.
— Держу дари, папа с Джейсоном вернутся голодные.
Малышка ткнула себя в грудь.
— Я тоже голодная, — заявила она.
— Ну конечно. Сон — тяжелая работа. А давай испечем печенье!
Каролина энергично кивнула.
— Я помогаю, — твердо заявила она.
Мари присела на корточки, обняла девочку и чмокнула ее в макушку.
— Спасибо. Что бы я без тебя делала? Пришлось бы печь печенье самой.
Малышка обхватила и сжала своими пухлыми ручками шею Мари.
— Полегче, кнопка, — попросила та, — мне же надо чем-то дышать.
Каролина заулыбалась.
— Ты смесная.
— Бываю иногда, — согласилась Мари. — Как ты думаешь, папа любит печенье с ореховым маслом? Орехи полезны для тебя. В них много протеина. Еще можно приготовить фруктовое желе, чтобы сделать двойное печенье.
Каролина опять энергично кивнула.
— Я хочу ореховое масло с печеньем.
Мари не удержалась от улыбки.
— Ореховое так ореховое.
Не успели они взбить масло с сахаром, как распахнулась задняя дверь, и вошел насупленный Джейсон.
— Что случилось? — удивленно воскликнула Мари.
— Это просто ни в какие ворота! А я-то думал, что хуже тебя уже никого не может быть…
— Что ты сделал?
— Да ничего. Я всего-навсего…
— Так что же все-таки: ничего или всего-навсего?
— Мари, я честно не понимаю, чего он погнал пургу. Ну, пропустил я знак «стоп», так никто же не ехал и не шел. Подумаешь! И что же, из-за какого-то вонючего знака сразу катить на меня баллоны? У него точно не все дома.
— Ага. Ты пролетел мимо знака «стоп», а у него не все дома?
— Я знал, что ты станешь на его сторону. Взрослые всегда держатся вместе. — Джейсон негодующе вскинул руки, признавая несправедливость жизни. Он ткнул указательным пальцем в Мари: — Так вот что я тебе скажу. Нечего пудрить мне мозги, будто я должен заслужить привилегию водить. Вождение не привилегия, это право, и плевать мне, что ты, Люк, отец и весь штат Индиана об этом думают. Мне пятнадцать. Я уже взрослый, и если захочу, то сяду за руль и поеду, и ничего вы мне не сделаете.
— Только через мой труп, — парировала Мари, но Джейсона уже и след простыл. Он умчался на второй этаж.
Задняя дверь снова открылась в тот момент, когда наверху загремела музыка.
— Наконец-то. А я уж забеспокоилась, что он переехал тебя и оставил лежать где-нибудь на улице.
Люк выглядел раздраженно.
— Мальчишка — угроза на дороге.
— Настолько все было плохо? — поинтересовалась Мари и едва не рассмеялась. Она же ездила с Джейсоном и знает, что это такое. — Вернулись вы скоро.
— А показалось — целая вечность. — Люк взъерошил волосы рукой. — Думаю, у нас с ним вышло что-то вроде борьбы за господство. Джейсон пытался утвердиться в качестве главного волка, а не вышло.
— Полагаю, я сейчас разговариваю с вожаком стаи?
— И ты еще шутишь? — буркнул Люк и провел двумя пальцами по ее щеке жестом, о котором мечтал с тех пор, как впервые увидел ее. Он больше не чувствовал потребности сдерживаться. В конце концов, они помолвлены. Если обучение Джейсона вождению — часть издержек, то возможность прикоснуться к кремовой коже Мари, когда ему захочется, — компенсация за них.
Мари собиралась продолжать легкое подтрунивание. Это был единственный способ не свихнуться, воспитывая Джейсона, но прикосновение Люка мгновенно стерло улыбку с ее лица. Она заглянула в его глаза. Они были серьезны. Неосознанным жестом она положила руку поверх его ладони.
— Что он наделал? — спросила Мари прерывистым шепотом, глядя в его глаза. Глаза Уэйда и в то же время не Уэйда. Она изучала их. Они того же цвета, но на этом сходство заканчивается. Считается, что глаза — зеркало души, но ей никогда не составляло труда оторваться от глаз Уэйда. Глаза же Люка — бездонный колодец, в который она может смотреть вечно. — Так что наделал Джейсон?
Люк поддался соблазну. Он поцеловал ее в лоб. Сердце учащенно забилось.
— Лучше спроси, чего твой Джейсон не наделал, — проворчал он, нарушая чары между ними. — Не успели мы отъехать на пару кварталов, как он чуть не сбил велосипедиста. Если на поворотах он не вставал на два колеса, то не потому, что не старался. И знак «стоп» он бы не прозевал, если бы не разинул рот на какую-то Мэри Бет, загорающую в купальнике на крыше своего крыльца.
Мари вздохнула.
— Я неоднократно говорила ему о том, что надо следить за дорогой.
— Еще пара-тройка наших с ним поездок, и он это усвоит.
Мари вскинула голову.
— Ты собираешься ездить с ним еще?
Не то чтобы он горит желанием. Хотелось бы еще пожить, по крайней мере до того, как Каролина пойдет в школу, но он человек слова, черт бы все побрал! Временами, вот как сейчас, Люк жалеет, что он не такой, как Уэйд. В конце концов, они же были братьями.
— А ты думала, что при первом же затруднении я сбегу?
Да, думала. И, выходит, ошибалась. Мари покраснела, чувствуя себя виноватой.
