Фиона Харпер - Медовый месяц в Париже
Дженни закрыла глаза, стиснула зубы и взяла девочку на руки, стараясь не думать о том, как близко ее руки находятся к источнику проблемы.
— Я думаю, тебе нужно в ванную комнату, — беспечно сказала Дженни и пошла по коридору, а затем вверх по лестнице.
Должно быть, она делала нечто неправильное, ибо Молли перестала морщить личико и изумленно уставилась на Дженни. Считать это положительной реакцией? Дженни удалось заставить «сирену» выключиться. Дженни решила, что пусть лучше на нее смотрят как на инопланетянку, чем напрягают криком ее барабанные перепонки.
К своему огромному облегчению, она нашла в ванной комнате подгузники и детские принадлежности. Она поставила Молли на пол, сняла через голову ее платье и бросила его в дальний угол ванной комнаты. Затем сняла с девочки майку и промокшие носки, используя большой и указательный пальцы как пинцет. Дженни уже заканчивала ее раздевать, когда в дверях ванной комнаты появился Алекс. Он выглядел смущенным и взъерошенным.
— Что дальше? — спросил он, с надеждой глядя на Дженни.
Она одарила его взглядом, говорящим «вдохни глубже и поймешь!». Откуда ей знать, что делать дальше? Наличие дополнительной Х-хромосомы не дает Дженни знаний о том, как решать проблемы с малолетними детьми. Например, ту проблему, которая сейчас течет по левой ноге Молли.
— Ладно, — медленно произнес Алекс, до него явно дошло. Он посмотрел на душевую кабину. — Может, поставим ее туда и, ну… польем на нее из душа?
Дженни моргнула. Отличный план, как и все планы Алекса. Возникла только одна проблема. Как только они включили воду в душе, девочка снова «включила сирену». Алекс поспешил к ванне и стал наполнять ее водой.
Через сорок минут Молли спала в кровати Алекса. Он и Дженни стояли лицом друг к другу в ванной комнате его спальни.
— Я думаю, мы ее доконали.
Алекс улыбнулся.
Дженни не сдержалась и хихикнула:
— Полагаю, и она нас доконала.
На краткий миг драматизм прошедших нескольких недель забылся. Дженни хотелось смотреть на Алекса, не отрываясь. Именно такого Алекса она запомнила: смешливого, спокойного, роскошного. Она вздохнула и учуяла отчетливый запах, идущий от испачканного платья Молли.
— Ты вытащил подгузник из туалета? — спросила она.
Алекс скривился:
— В конечном счете.
— Что, по-твоему, она пыталась сделать? — произнесла Дженни и начала сворачивать полотенце, запоздало понимая, что складывает его неровно.
Алекс выдохнул и прислонился к стене с кафельной плиткой.
— Ну, Тони мне говорила, что Молли приучается к горшку.
Брови Дженни взлетели вверх.
— Ты так думаешь?
Он снова улыбнулся в той же манере. Затем еще раз, без предупреждения. Алекс поступает несправедливо.
— Очевидно, во время приучения к горшку возникли сложности, — сказал он. — Поэтому Тони надела ей подгузник. Я думаю, Молли просто не поняла, что происходит.
Дженни нахмурилась:
— Значит, ей лучше объяснить, что подгузники нельзя смывать в туалет. Вопрос в том, что с ними делать?
Он возвел глаза к потолку:
— Я думаю, нам не помешал бы атомный расщепитель подгузников.
Дженни громко рассмеялась, потом закрыла рот руками, понимая, что в нескольких метрах от нее спит Молли. Глаза Алекса сверкнули. И в этот самый момент, взъерошенная, как после торнадо, Дженни поняла, что снова влюбляется в своего мужа.
Глава 8
Алекс никогда еще не видел Дженни такой красивой. Но когда его разгоряченное сердце снова забилось чаще, он поборол эмоции, и его улыбка померкла.
— Нам нужно поговорить, — сказал он, поймав ее взгляд.
Она кивнула, улыбка также сошла с ее губ. Алекс увидел грусть в ее глазах, и ему стало тошно.
Они прошли мимо свернувшейся калачиком Молли, устроившейся на краю кровати.
— Думаешь, с ней будет все в порядке? — прошептал Алекс. — Она не упадет?
Дженни пожала плечами и кивнула ему на дверь. Оба остановились в дверном проеме и посмотрели на дышащий комочек на кровати.
— Где она спала до этого? — спросила Дженни приглушенным тоном.
— У моих родителей, — ответил Алекс. — Последние две недели я жил у них. У меня были дела… Организация похорон. Я подумал, будет лучше познакомить ее с моими родителями. Она привыкла бы к ним и не чувствовала себя брошенной, если бы я уехал.
Дженни слегка кивнула, и он обрадовался, что она согласилась с его решением.
— Тони и ее мальчики были рядом почти все Рождество, поэтому она предложила присмотреть сегодня за Молли, пока ее мамочка и папочка будут на дне рождения у друга, а затем привезут ее вечером домой.
Молли пошевелилась, и они замерли. Как только они убедились, что она не проснется и не завопит снова, Алекс приложил палец к губам и медленно и осторожно закрыл дверь. Не желая уходить далеко на тот случай, если Молли проснется, он присел на лестничную площадку и прислонился спиной к стене спальни. Дженни всплеснула руками и прислонилась спиной к стене.
Алекс посмотрел на жену, и у него неожиданно потеплело на душе. Она оказалась не такой эгоистичной, как он думал, когда она оставила его в Париже. Да, она импульсивна, забавна, но не себялюбива.
— Если отбросить оглушающие крики и заталкивание подгузников в унитаз, Молли очаровательная малышка, — сказала Дженни, нарушая затянувшееся молчание.
Оба уставились на лестничные перила. Снова наступило неловкое молчание.
Итак, они снова вернулись к формальным вежливостям, обмену мнениями, хотя всего несколько минут назад все казалось иным. Каждый день, проведенный с Дженни, казался Алексу поездкой на аттракционе «русские горки». Просто прежде он не подозревал, что помимо восторгов и волнения на этом аттракционе придется испытывать периоды эмоционального упадка, словно катясь то вверх, то вниз.
— Что ты скажешь ей о нас? Обо мне? — спросила Дженни.
— Я не знаю.
Снова тишина. Ну, не совсем тишина; просто никто не произнес ни слова, но Дженни, разволновавшись, поерзала на месте.
— Она достаточно настрадалась, в ее жизни было много неопределенности. Я собирался рассказать тебе о ней до того, как вас познакомил. Я не хотел ее озадачивать на случай, если ты не пожелаешь продолжать отношения со мной. — Он повернулся, чтобы на нее посмотреть. — Понимаю, это сложно…
Он замолчал на полуслове, и она встретила его пристальный взгляд. В другой ситуации она съязвила бы по поводу его умения недоговаривать, но сейчас лишь пристально на него смотрела. Ее глаза были широко раскрыты.
— Я хочу, чтобы у нас с тобой было будущее, Дженни. Мы дали друг другу обещание любить в горе и радости. Тебе решать, как представиться Молли. — Он глубоко вздохнул и задал ей вопрос, которого оба избегали весь день: — Ты хочешь сохранить наш брак?
