Алекс Вуд - Прекрасная мексиканка
— Очень приятно. — Кэролайн шагнула к Велме и протянула ей руку. — А я Кэролайн Фолкнер, невеста Мэтью.
Губы Велмы чуть дрогнули. Мэтью мог поклясться, что это сообщение несколько поколебало ее невозмутимость.
— Рада с вами познакомиться, мисс Фолкнер, — тихо сказала она и кинула на Мэтью лукавый взгляд из-под длинных ресниц.
Мэтью словно током ударило. Колдунья, вспомнил он слова Барнета о Велме. Настоящая колдунья.
10
— Почему ты не сказал мне, что Велма работает в поместье? Ты все это время знал и ни слова мне не сказал! Как ты мог! Ты мог бы познакомить нас еще в салуне!
Соломон Барнет спокойно слушал. Мэтью беспокойно ходил перед ним. Они находились в просторной библиотеке, и Барнет с наслаждением устроился в легком кресле-качалке. Он попивал свежевыжатый апельсиновый сок и внимал гневной речи молодого человека. Мэтью распалялся все больше и больше.
— Я вел себя как последний дурак! Что Велма обо мне подумает!
— Ты ни разу не спросил меня о поместье, — флегматично заметил Соломон. — Я решил дать тебе возможность увидеть все собственными глазами. В конце концов, ты приехал сюда, познакомился с Велмой… Я не понимаю, в чем проблема…
— Ты должен был сразу все мне рассказать, — упрямо повторил Мэтью и сел на край стола. — Я должен был знать, что встречу ее здесь.
— Зачем?
Что Мэтью мог ответить? Чтобы подготовиться? К чему? К тому всплеску эмоций, которые она у него вызывала? К тому жару, который охватывал его, стоило ей лишь посмотреть в его сторону? Подготовиться к очарованию ее улыбки? Бессмысленно…
— Вот видишь, — удовлетворенно заключил Барнет, когда Мэтью немного успокоился. — К чему так горячиться? Ты побеседовал с Велмой, она вкратце рассказала тебе о поместье, чего еще тебе надо?
Побеседовал. Мэтью невольно усмехнулся. Вернее, она что-то рассказывала ему об этом доме и землях, а он только кивал головой и делал вид, что все понимает. А на самом деле наслаждался ее мелодичным голосом и любовался ее прекрасным лицом.
— … и, несомненно, она поможет тебе здесь на первых порах, — продолжал Соломон, не замечая молчания Мэтью.
— Что? — встрепенулся он. — Она будет мне помогать?
— Конечно. Мэтью, ты как ребенок! — Барнет всплеснул руками. — Неужели ты думаешь сам во всем разобраться?
— Но, дядя Сол, я планировал… — Мэтью запнулся.
Он на самом деле не знал, что будет делать с этим поместьем в самом центре Мексики. Какой из него землевладелец! Тем более что он должен заниматься делами Соммерсов там, в Америке. Скоро пора возвращаться домой. Наилучшим выходом было бы продать дом. Да, это предательство, ведь бабушка не зря завещала его своему любимому внуку, но что ему остается делать?
Все это Мэтью попытался изложить Барнету. Но то, что казалось таким логичным, когда он рассуждал в одиночестве, звучало сейчас глупо и неубедительно.
— Это твое право, Мэтью, — ледяным тонрм сказал Барнет, когда Мэтью наконец выразил свою мысль. — Но я бы на твоем месте не торопился. Поживи тут пока, подумай. Аннабел не просто так оставила тебе этот дом…
— Если ты что-то знаешь, то немедленно говори!
— Я не имею права подгонять события, — загадочно ответил Соломон и встал. — Думай сам.
Он вышел из комнаты, оставив Мэтью в совершенной растерянности. Наследство. Вот уж подарок так подарок. Что же ему теперь с ним делать? И посоветоваться не с кем. Звонить родителям не хотелось. Разве он не вправе принимать самостоятельное решение? Он обязан сам разобраться с этим домом. И с собственным сердцем…
— Мэтью, когда мы поедем назад?
Две женские руки нежно обняли его сзади, пушистая головка прильнула к его плечу. Что бы только он ни отдал за то, чтобы это были черные косы, а не золотые кудри…
— Не знаю, Кэрри, не знаю, — устало произнес он.
— Почему? — наивно спросила она. — Ты все здесь посмотрел, можно и назад поворачивать. По дороге решим, что делать с поместьем, оставим мистеру Барнету инструкции и поедем в Америку. Ты разве забыл про свадьбу? Мы и так опаздываем…
Свадьба. Напоминание о прошлой жизни. Жизни, к которой нет возврата. Он видел это небо, вдыхал этот воздух, страдал от этой жары, слышал этот голос… Как он может просто взять и вернуться?
— Послушай, Кэролайн, если честно, я не ожидал, что поместье будет в таком отличном состоянии. Понимаешь, если бы это была какая-нибудь жалкая лачуга, то я бы забыл о ее существовании, и дело с концом. Но тут настоящие хоромы, к тому же специально оставленные мне бабушкой. Я должен все, как следует, обдумать.
— Что тут обдумывать? — Кэрри пожала плечами. — Я уверена, кто-нибудь захочет купить этот дом. Он очень милый.
— А ты не хотела бы здесь жить? — сорвалось с губ Мэтью. — Ведь тебе очень понравился этот дом.
— Здесь? — испугалась она. — В Мексике?
— Да.
Мэтью заранее знал ответ. Но он был обязан попытаться…
— Но тут ужасно жарко. — Кэролайн смотрела на Мэтью как на несмышленого малыша. — И ни одного человека в радиусе пяти миль. Дом, конечно, симпатичный, сюда можно было бы иногда приезжать… Но жить тут все время… Брр.
Она вздрогнула. Да, от Мэтью Соммерса можно ожидать всего. Теперь он хочет заточить ее в этом сплетенном из прутьев доме, где нет ни одного приличного телевизора.
— У нас все осталось в Америке, Мэтью. Родители, друзья. Как твоя семья посмотрит на то, что ты переедешь в Мексику? Неужели тебя отпустят?
Она могла бы и не напоминать об этом. Последний час Мэтью раздирали противоречия. С одной стороны — сложившийся жизненный уклад, определенное положение и обязательства, родные люди, привычки… С другой — совершенно иррациональное желание плюнуть на все и остаться здесь, попробовать начать жизнь сначала и построить ее не так, как подобает старшему отпрыску рода Соммерсов, а так, как хочется лично ему.
— Да, Кэрри, ты права, — нехотя согласился он.
Был еще один вопрос, затрагивать который Мэтью боялся даже наедине с собой. Велма Кейрос. Он знаком с ней всего один день, говорил с ней не больше часа и уже не может выкинуть ее из головы. Наваждение какое-то. Думая о поместье, он сразу представляет себе Велму, и разум отказывается ему повиноваться.
Мэтью не узнавал сам себя. В отношениях с женщинами он никогда не отличался легкомыслием, его трудно было сбить с толку нежными улыбками и ласковыми словами. Он всегда считал, что только чувство, основанное на расчете и разуме, реально, все остальное — выдумки киносценаристов. Бесспорно, Кэролайн увлекла его поначалу. Он был мужчиной, и красивая девушка очень понравилась ему. Но это чувство было рассудочно, он понимал, что пора жениться и что его жена должна достойно выглядеть… Такое положение дел устраивало всех.
