Керрелин Спаркс - Мужчина ее мечты
Луи, безусловно, обладал экстрасенсорными способностями вампира, но Жан-Люк не мог в этом признаться.
Фиделия посмотрела на него с беспокойством:
— Он почувствовал меня. Я это ощутила. Он был холодный. Очень холодный.
— Все хорошо. — Хизер погладила ее по спине. — Все позади.
Фиделия покачала головой:
— Я пыталась определить его местонахождение. Думаю, что он пытался сделать то же самое со мной.
Жан-Люк поморщился. Ему следовало для этого отвезти Фиделию в другое место.
Лицо Хизер побледнело.
— Он ищет нас.
— Хизер, должен еще раз просить вас переехать ко мне, — сказал Жан-Люк. — Пройдет еще немного времени, и Луи узнает, кто вы и где живете.
— Мы должны найти его раньше, чем он найдет нас. — Ее глаза прищурились. — Кто он такой?
Жан-Люк откинулся на спинку кресла.
— Хотелось бы и мне это знать. Если бы мне было известно его настоящее имя, я бы давным-давно выследил его и убил.
— Вы… совершили бы убийство?
— Я бы сделал все, что угодно, лишь бы защитить тех, кто мне дорог.
— Ты настоящий мужчина, Хуан, — одобрительно кивнула Фиделия.
Жан-Люк посмотрел на Хизер, желая узнать, согласна ли она с этим мнением. Выглядела она озадаченной.
— Вы сказали «давным-давно», — пробормотала Хизер. — Сколько же вам лет? Мне двадцать шесть, — тут же объявила она сама. — А вам?
Он смущенно шевельнулся.
— Я буду постарше.
— Так сколько?
— Мне было двадцать восемь, когда… — Он почесал лоб. — Мне было три года, когда умерла моя мать…
— Прошу прощения. Я не знала… — Ее глаза потеплели и наполнились сочувствием. — Душевные раны долго заживают.
— Да. — Он услышал, как к дому подъехала машина, и встал, схватив рапиру. — У нас гости.
Хизер вскочила на ноги.
— Но ведь это не Луи, правда?
Он не мог приехать так быстро.
— Я готова его встретить. — Фиделия запустила руку в сумку.
— Не думаю, что это Луи.
Жан-Люк сомневался, чтобы его древний неприятель пользовался автомобилем. Но все равно вышел в прихожую с клинком в руке. Он услышал, как хлопнула дверца машины.
Едва Хизер приблизилась к двери, как от удара кулака дверь заходила ходуном. Жан-Люк держался рядом с ней.
— Я вижу его! — громко прозвучал мужской голос. — Ты снова пригласила дружка на ночь, да?
— О нет, — простонала Хизер. — Это Коуди. Тельма, должно быть, видела, как вы приехали, и позвонила его матери.
Жан-Люк выглянул в дверное окошко. Стоявший на крыльце мужчина был крупного телосложения и имел лицо, разгоряченное алкоголем.
— Я вижу тебя, задница! — прорычал Коуди. — Хочешь трахнуть мою бывшую? Давай. Но посмеешь прикоснуться к моей дочери, я…
— Прекрати! — прошипела Хизер, отпирая дверь.
— Не нужно его впускать, — шепнул Жан-Люк.
— О, пожалуйста, пусть он войдет, — протянула Фиделия. Стоя у лестницы, она размахивала в воздухе своим «глоком». — Сегодня мой день.
— Фиделия, убери оружие, — приказала Хизер и открыла дверь. — Как ты смеешь…
Коуди ворвался в коридор и, свирепо сверкая глазами, уставился на Жан-Люка.
— Кто ты такой, черт побери?
Жан-Люк ответил ему не менее яростным взглядом.
— Я перед тобой не в отчете.
— Жан… — начала Хизер, но ее бывший перебил:
— Джон? Значит, таскаешь своих джоников домой? — Коуди повернулся к Жан-Люку: — Ты паркуешь машину перед домом, и теперь все в городе знают, что ты трахаешь мою жену!
— Бывшую жену. — Жан-Люк сощурил глаза. — Только круглый дурак мог позволить ей уйти.
— Хватит. — Хизер встала между ними. — Коуди, сбавь тон, пока Бетани тебя не услышала. Ты пьян и не имеешь права шпионить за мной и осуждать.
— Как раз имею, — усмехнулся он. — Здесь живет моя дочь, и теперь, когда все знают, что ты шлюха, я могу требовать, чтобы ее отдали мне.
— Я не шлюха. И никогда не позволю тебе отнять ее у меня.
— Как же.
Две сотни лет назад Жан-Люк просто проколол бы ублюдка рапирой и сбросил его тело в реку, но современный мир не одобрил бы такой поступок. Он решил воздействовать на Коуди силой внушения.
«Ты таракан».
Под воздействием алкогольных паров Коуди не оказал силе, вторгнувшейся в его сознание, никакого сопротивления. Он плюхнулся на пол и принялся бегать по прихожей на четвереньках.
Хизер с визгом отскочила.
— Коуди, что с тобой?
— Я таракан, — пробормотал он скрипучим голосом.
— Вовремя ты это сообразил, — хмыкнула Фиделия.
Коуди попытался взобраться вверх по лестнице, но упал на спину. Корчась на полу, он молотил руками и ногами по воздуху.
— Прекрати этот спектакль, Коуди, — потребовала Хизер. — Убирайся отсюда, пока не напугал Бетани.
— Что происходит? — спустилась по ступенькам Эмма, глядя вопросительно на дергающееся тело Коуди.
— Нужно принести баллончик спрея против насекомых, — усмехнулась Фиделия.
— Облава!
Коуди перевернулся на четвереньки и шмыгнул за дверь наружу.
«Вернешься в норму к рассвету», — мысленно приказал Жан-Люк.
— Слушаюсь, господин. — Коуди скатился вниз со ступенек крыльца.
— Боже милостивый, бедняга спятил. — Хизер закрыла дверь и щелкнула замком.
— Это было интересно. — Эмма многозначительно посмотрела на Жан-Люка. Наверное, слышала его мысленные команды.
Может, и Луи его слышал, промелькнуло у Жан-Люка. Хотя вряд ли успел запеленговать.
— Как Бетани?
Хизер метнулась вверх по лестнице.
— О, мне нужно выпить. — Не выпуская «глок» из рук, Фиделия направилась на кухню. — Пиво в самый раз будет. А вы не желаете пивка, Хуан, Эмма?
— Нет, спасибо.
Жан-Люк вернулся в гостиную и поставил рапиру рядом с креслом.
Эмма с улыбкой прислонилась к дверной раме.
— Таракан?
— Он это заслужил, — улыбнулся Жан-Люк в ответ.
Эмма кивнула.
— Пойду наверх. — И, помедлив, добавила: — Думаю, ты произвел на Бетани неизгладимое впечатление. У игрушечной мамы, которая живет в кукольном домике, появился новый друг по имени Джон. У этого кукольного Джи-Ай Джо такой вид, будто он мозги готов вышибить из живущего в гардеробной Кена.
— В самом деле? — У Жан-Люка сжалось сердце. Неужели его и впрямь могут принять в эту семью? Ему всегда хотелось иметь семью. Его отец умер, когда ему было шесть лет, а за три года до этого от родов скончалась его мать. Самыми близкими для него людьми, почти братьями, были Роман и Ангус.
Жан-Люк обвел взглядом гостиную и понял, каким одиноким был все эти столетия. Хизер вызывала у него симпатию во многих отношениях, но Бетани и Фиделия тоже трогали его сердце. Как сильно изменилась бы его жизнь, если бы каждая ночь его существования наполнилась дружеским общением и любовью. В свете такой жизни все предыдущие века казались пустыми и бессмысленными.
