Энн Мэтер - Обратный билет
Однако старая женщина сделала вид, что не слышит ее слов, и Тамара, как в прежние времена, почувствовала свою слабость. Как она могла противостоять такой настойчивости?
Росс не появился, пока они не выпили чай. Только после этого он встал в дверях и сказал:
— Если мисс Шеридан готова, я могу сейчас отвезти ее в деревню, прежде чем займусь другими делами.
Тамара с готовностью поднялась на ноги, но миссис Фалкон ее остановила.
— Оставайся на ужин, дитя мое, — начала было она, но Тамара решительно покачала головой.
— Не сегодня, миссис Фалкон, — сказала она. — Я уже провела у вас достаточно времени. Спасибо за обед.
— Спасибо тебе, моя дорогая. Ты не забудешь, что я тебе говорила?
— Как я могу забыть? — сухо ответила Тамара.
Росс подал ей пальто, но она забрала его из его рук и надела сама, не желая, чтобы он касался ее, будя давно похороненные ощущения.
От утренней ясной погоды не осталось и следа. Непрерывный мелкий дождь снизил видимость почти до нуля, а на холмах залег густой туман. Однако в машине было тепло. Тамара жалела, что сзади не сидит Люси, избавлявшая ее от ощущения близости, которого Тамара всячески старалась избежать. Ее беспокоили ее собственные предательские чувства, с которыми она не могла справиться.
Росс медленно вел машину. Внезапно Тамара почувствовала, что ее ладони стали влажными. Она слишком много думала о нем. Тот факт, что он стал вдовцом и теперь может быть доступен, не должен ничего значить для нее. Много лет назад он разрушил все ее надежды. Глупо начинать все сначала! Тогда, разбуженная в кабинете, она была просто застигнута врасплох, это не может иметь никакого значения!
Не выдержав напряженного молчания, которое повисло между ними, она робко спросила:
— Вы… вы все еще продолжаете писать?
Росс посмотрел на нее и пожал плечами:
— Время от времени.
— Я купила в Лондоне пару ваших книг. Они мне понравились.
— Да что ты! — Тон его был теперь насмешливым. — А почему тебя интересует то, что я написал?
— Я люблю читать исторические книги, — ответила она, словно защищаясь.
— Книги по истории Ирландии?
— Любые исторические книги, — ответила Тамара, глядя в окно машины.
— Я сожалею, но не могу похвастаться, что видел какую-нибудь из твоих выставок, — холодно пробормотал он.
Тамара сердито взглянула на него.
— У меня была только одна, — сказала она с ударением на последнем слове.
— Ты меня удивляешь. Такая девушка, как ты… Я думал, что тебе будет гораздо легче добиться успеха!
Большего гнева и бессилия Тамаре еще не доводилось испытывать. Она мечтала выскочить из машины и оказаться как можно дальше от его саркастического, жалящего языка. Тамара нагнулась и повернула ключ зажигания, чтобы машина замедлила ход и она могла бы выйти.
Но она не учла мгновенной реакции Росса, и, когда он резко затормозил, ее бросило вперед так, что она едва не ударилась головой о ветровое стекло. Она повернулась, нащупывая ручку дверцы, но Росс быстро наклонился и схватил ее за руку, не выпуская из машины.
Именно этого она и боялась больше всего: он был так близко от нее! Словно почувствовав ее состояние, он повернулся и в упор взглянул на нее. Его лицо было совсем рядом, глаза по-прежнему смотрели холодно и насмешливо, но в их глубине мелькнуло что-то еще, что гипнотизировало ее. Тамара была не в силах отвести взгляда от этих глаз.
Ресницы Росса дрогнули, скрывая магнетизм его глаз, а рука обхватила ее шею, притягивая к себе все сильнее. Она чувствовала, как пульсирует жилка на ее виске. Казалось, больше всего он хотел причинить ей боль. Он крепко сжимал ее шею и хрипло пробормотал:
— Я хотел бы убить тебя, Тамара!
Тамара шевельнулась, стараясь освободиться, преодолеть силу, с которой Росс сжимал ее. Его объятия творили с ее нервами страшные вещи. Внезапно она почувствовала, что уже не хочет вырваться и бежать. Она хотела прикасаться к нему, она хотела любить его.
Отпустив ручку дверцы, он запустил другую руку в ее волосы, захватил их и, потянув, откинул ее голову. Но теперь его прикосновение было нежным и ласковым. Взгляд Росса пробежал по ее лицу, шее и остановился там, где глубокий круглый вырез кремового платья приоткрывал нежные очертания ее груди.
Со стоном он притянул ее к себе и твердым безжалостным ртом впился в ее приоткрывшиеся губы. Он целовал ее раньше, когда она была моложе, и, хотя в то время он страстно любил ее, эти поцелуи не были такими неистовыми и яростными. Его животная страсть передалась Тамаре и захлестнула ее. Она судорожно обхватила его шею и жадно ответила на поцелуй. Ее пальцы запутались в густых волосах Росса. Она ласкала его шею, еще больше возбуждая его.
— Боже! — охнул он наконец, отрываясь от нее и сердито отбрасывая назад волосы. — Ты для этого вернулась?
Его грубость как холодным душем окатила Тамару, и она с ужасом очнулась. Она сошла с ума! Снова связаться с Россом Фалконом! Позволить ему вести себя с ней, как с дешевой кокеткой! Нет, она вернулась не для этого!
Больше всего она сейчас хотела причинить ему боль, но осознавала все свое бессилие. В конце концов, не выдержав, она попыталась ударить его по лицу, но он сказал с насмешливым пониманием:
— Теперь уже поздно!
Тамара зло скрутила ремешок своей сумки.
— Я презираю тебя, Росс Фалкон! — воскликнула она. — Отвези меня домой!
Росс пожал плечами и включил двигатель. Тамара молча смотрела в окно. Во всем, что произошло, она винила только себя. Это она выключила мотор, сама чуть ли не бросилась ему на шею! Это было ужасно, унизительно, это было невыносимо!
Когда они подъехали к окраине деревни, Росс сказал:
— Не воображай, что эта сцена что-нибудь означает для меня! Ты очень красива, Тамара, а я, несмотря ни на что, прежде всего мужчина! — Слова его прозвучали жестко и грубо.
Тамара задохнулась.
— Ты сознательно стараешься унизить меня! Почему?
Он остановил машину у калитки, которая вела к дому священника.
— Мне не следует слишком долго сидеть с тобой в машине у всех на виду, — насмешливо заметил он. — Пойдут разговоры.
— О чем?
— О наших отношениях. В конце концов, все уже ждут не дождутся, когда я женюсь во второй раз, а ведь ты, как известно, была когда-то первой в списке претендентов!
— Неужели? — Теперь усмехнулась Тамара. — Я этого не помню.
Выражение лица Росса стало жестче.
— О нет, ты прекрасно все помнишь! — проговорил он яростно. — И клянусь Богом, что прежде, чем ты уедешь, я заставлю тебя заплатить за эту привилегию!
