Барбара Макмаон - Спасенная шейхом
Туарег остановился на краю небольшого скопления палаток. Он быстро представил Лайзу, что-то сказал, и ей тотчас же предложили чашку прохладной воды. Жители сдержанно, но дружелюбно приветствовали ее, а Туарег переводил их слова.
Однако, как только Лайза вынула ириски, женщины заулыбались, а дети возбужденно запрыгали.
— Их нечасто балуют сладостями, — пояснил Туарег. — Очень хорошо, что вы подумали об угощении!
— Жесткие конфеты — это, похоже, единственное, что не раскисает на жаре. Я бы, конечно, предпочла черный шоколад, а профессор Сандерс отдал бы половину месячного жалованья за мороженое! Очень приятно, что детям понравились конфеты!
После короткого спора, отнюдь не понравившегося собравшимся мужчинам, Туарег предложил показать Лайзе лагерь кочевников. Пока они шли, дети прыгали вокруг них, робко улыбаясь Лайзе и протягивая руки за конфетами.
Их сопровождала пара мужчин постарше, беседующих с Туарегом.
— Они недовольны строительством дамбы, — тихо произнес Туарег.
— А вам бы понравилось, если бы это изменило всю вашу жизнь? — спросила Лайза. — Похоже, ваш проект вызывает восторг не у всех. Археологам, разумеется, он тоже не нравится, как и этим пастухам.
Туарег помотал головой.
— Возможно, но ведь их жизнь изменится к лучшему!
— Изменения, к лучшему или худшему, всегда тяжелы, — заметила Лайза, остановившись и направив камеру на кочевников. Туарег что-то сказал им по-арабски, и те, улыбаясь, закивали головами. По крайней мере они без проблем позволили фотографировать себя.
День пролетел быстро. Когда Туарег сказал, что, если они хотят добраться до лагеря засветло, им пора ехать, Лайзе стало грустно.
За время их визита ветер немного поутих. Природа застыла, словно в ожидании. Древняя земля столетиями ждала — Туарега и его проект? Вернется ли она когда-нибудь, чтобы увидеть цветущую пустыню?
— Спасибо, что привезли меня сюда. Приятно было познакомиться с ребятами. Вокруг меня не так-то много детей.
— А должно быть много. У вас, кажется, с ними очень хороший контакт, даже без знания языка.
— Но вы ведь переводили.
Они приехали в лагерь экспедиции засветло. В общей палатке уже обедали, и Туарег с Лайзой быстро пошли умыться, чтобы присоединиться к остальным.
Он снял с себя арабскую одежду, бросил ее на табуретку возле ряда раковин и остался в западном костюме. Лайза вымыла лицо и руки, борясь с сексуальным напряжением, охватывавшим ее всякий раз, когда она находилась рядом с этим человеком. Он для нее запретный плод! Помни об этом, Лайза! — увещевала она себя.
Профессор Сандерс сидел за столом в общей палатке вместе с двумя студентами, работавшими в лагере. Он жестом пригласил к себе Туарега. Через какое-то мгновение Туарег сидел за столом профессора, и между ними завязалась оживленная беседа.
Лайза помедлила, а потом намеренно села за стол с двумя аспирантами. Наскоро пообедав, она встала и поспешила в свою палатку. Ей хотелось скорее проявить сегодняшние пленки.
Через некоторое время она уже разглядывала пейзажи, которые днем видела вживую. Вдруг раздался голос Туарега, зовущего ее.
— Я здесь! Погодите входить, чтобы не засветить снимки! — ответила она.
Пять минут спустя она отодвинула темную ткань и вышла из-за занавески. Туарег сидел на ее койке и разглядывал альбом с фотографиями, сделанными на дне рождения Джеппы.
— Надеюсь, вы не откажетесь передать это Джеппе? Я не знаю, как их переслать, — сказала она.
— Отличные снимки. Вы не просто сфотографировали, а передали сущность каждого человека, — похвалил он. — А почему два альбома?
— Второй для вашей мамы в знак благодарности за ее доброту и гостеприимство.
Она посмотрела на часы. Было одиннадцать.
— Вы не уезжаете?
— Профессор предложил мне остаться еще на день. Он просил передать, чтобы вы зашли к нему, — сказал он, поудобнее устраиваясь на ее койке.
— О’кей. Хотите посмотреть на сегодняшние снимки? Я проявила пленку и уже отпечатала.
— Да. — Он встал, возвысившись над Лайзой и касаясь головой потолка. Она провела его за самодельные темные шторы. Когда они оказались в тесном пространстве фотолаборатории, она почувствовала теплоту его кожи. Здесь было просторно для одного человека, но не для двух.
Красный свет придавал помещению таинственность. Фотографии выглядели серыми, но Лайза знала, что цвета получатся яркими. Она ждала, пока Туарег рассматривал снимки, надеясь, что они ему понравятся.
— Хорошие снимки. Вы уловили дух здешних мест. Вы собираетесь поместить эти фотографии в вашу книгу о Мокансаиде?
— Да. Они будут в разделе, посвященном пустыне, чтобы показать контраст со столицей.
Он повернулся, коснувшись плеча Лайзы. Она почти подскочила. Сердце было готово выскочить из груди. На секунду ей захотелось, чтобы он ее поцеловал. Она почти прижалась к нему, но, испугавшись, отступила назад и ударилась об стол с химическими реактивами. Он ужаснется, если догадается, что у нее в голове! Это только подтвердит его догадки о матримониальных планах матери.
— Пойду узнаю, зачем я понадобилась профессору, — сказала она. — Еще раз спасибо за интересную экскурсию.
Просто Туарег проявил доброту к гостье своей страны. Ничем другим истолковать его поступок невозможно.
— Вы хотели видеть меня, профессор? — спросила Лайза, входя в большую рабочую палатку.
— Ах да! — Он посмотрел через ее плечо и поманил к себе. — Ты знаешь, кто на самом деле Туарег?
— Человек, который спас меня во время песчаной бури, — ответила она.
— Он племянник человека, который дал нам право на раскопки. Я решил, что Туарег мог бы остаться на несколько дней в лагере, чтобы посмотреть, насколько важны наши открытия. Тогда, возможно, он убедил бы своего дядю продлить срок работы экспедиции. Поговори с Туарегом, убеди его повлиять на дядю!
— Я не могу! У меня с ним не те отношения. Он просто проявил милосердие к человеку, который мог погибнуть во время песчаной бури.
— Ерунда! Ты хорошенькая девушка, Лайза! Вряд ли тебе нужно объяснять, как использовать свои хитрости для достижения цели, — сказал профессор.
Лайза засмеялась.
— Мне кажется, вы слишком заработались, профессор! Кроме того, я вряд ли в его вкусе!
Она повернулась и вышла из палатки, почти наткнувшись на Туарега. Смешно даже надеяться, что он не слышал их разговора!
Она нервно улыбнулась, обошла его и бросилась прочь от палатки.
— Я слышал.
— О!
Он остановил ее и развернул к себе. В лагере было темно, только слабый свет из палаток освещал территорию. Лайза едва различала лицо Туарега.
