Джекки Мерритт - Фиктивный брак
— Сюда, — сказала она, заходя в дом. Она остановилась у двери комнаты для гостей и, толкнув, распахнула ее. — Вот твоя комната. Вторая ванная — дальше по коридору.
— Угу, — кивнул Корд. — Замечательно. Пойду за вещами.
— Вешалки в шкафу, — напомнила Эбби, когда он уже шел к выходу. Как только он исчез из виду, она медленно, устало облокотилась на стену, давая волю слабости, которую отчаянно сдерживала последние полтора часа. На несколько блаженных мгновений она погрузилась в ту крошечную частичку самой себя, где не было места для постоянного напряжения.
Но потом она услышала шаги Корда, оттолкнулась от стены и скрылась в своей спальне, закрыв за собой дверь.
Переодеваясь и складывая одежду в небольшую дорожную сумку, Эбби слышала, как Корд несколько раз выходил из дома и возвращался с вещами. Чужие шаги в доме звучали так странно. Эбби с чувством неловкости поняла, что он так же хорошо слышит ее, как и она — его.
Теперь ее личная жизнь — дело прошлого. Корд будет всегда знать, когда она встает ночью, когда принимает душ и сколько времени на это у нее уходит. Он будет слышать шум ее фена и всплески воды в туалете, звуки ее шагов, если бродить по дому бессонной ночью ей покажется привлекательней, чем ворочаться в постели.
Они женаты. Боже милосердный! Эбби облокотилась на раковину в ванной и бессильно свесила голову. Если она сейчас разрыдается, у нее покраснеют глаза, и все же ей так хотелось выплакаться.
Она рывком поднялась и вынула из шкафчика щетку для волос. Причесавшись, собрала кое-какие необходимые мелочи и положила в сумку, лежавшую на кровати.
Больше причин медлить не было, она настолько подготовилась к путешествию в Калифорнию с Кордом — со своим мужем, — насколько это было возможно.
Переезд не занял у Корда много времени. Почти всю свою одежду он привез прямо на плечиках, поэтому достаточно оказалось пару раз сходить от машины до его нового жилища. Белье, носки, разные мелочи перекочевали из чемодана в ящики, туфли выстроились в ряд на полу стенного шкафа. Все, что ему понадобится из вещей, он будет постепенно перевозить из своей квартиры.
Он осмотрел комнату. Небольшая, но со всеми удобствами, даже с телефоном. Предназначенная для него ванная прекрасно оборудована и сверкает чистотой — впрочем, он ничего другого и не ожидал. Сменив костюм и выходные туфли на джинсы и мягкие мокасины, он сунул в свой самый маленький чемодан электробритву, добавил еще кое-что и отнес чемодан в машину.
Он вернулся еще раз, чтобы пройтись по дому Эбби. Здесь ощущался домашний уют. В обстановке бросалось в глаза сочетание современной и старинной мебели. Не каждый смог бы так удачно и со вкусом создать такую комбинацию, как это удалось Эбби. В ее просторной кухне стоял круглый стол с четырьмя стульями. Спальня, очевидно, переделана под кабинет, и здесь стоял единственный в доме телевизор, если только второго нет в спальне Эбби.
Корд стоял у балконных дверей на кухне, изучая задний двор. Здесь его и застала Эбби. Он обернулся.
— Мне нравится твой дом, Эбби.
— Спасибо.
Корд окинул взглядом ее фигурку в светло-коричневых слаксах и свитере. То, что они женаты, вдруг обрело для него ощутимое значение. Она так же великолепно выглядит и в повседневной одежде, столь же привычно элегантна. Он всегда находил ее красивой, даже до их встречи, когда она была всего лишь образом на экране телевизора. Округлости ее фигуры нравились ему гораздо больше, чем ее дом, но он прекрасно понимал, что эта мысль, высказанная вслух, мгновенно разрушит хрупкое равновесие их отношений.
— Ты готова?
— Моя сумка в прихожей, — кивнула она.
Десятки мыслей пронеслись в голове Корда. Ему бы так хотелось разгладить ее лоб, смягчить морщинки в уголках глаз, заставить ее улыбнуться, а еще лучше — рассмеяться.
Ему хотелось бы сказать, что все не так уж плохо и он ей, может быть, даже понравится когда-нибудь.
Но он только произнес:
— В доме все закрыто?
— Если только ты не открывал заднюю дверь. Нет?
— Нет.
Но, привыкшая полагаться на себя, Эбби прошла к двери, чтобы убедиться, — и оказалась совсем рядом с ним. Корд украдкой вдохнул аромат, исходивший от нее, испытывая горьковато-сладкое напряжение в паху. Та декабрьская ночь так отчетливо представилась ему, и он подумал, что непременно напомнит о ней Эбби.
Она посмотрела на него. Корд улыбнулся, подавляя влечение.
— Ну, тогда поедем?
Эбби закрыла за ними входную дверь. Корд донес ее сумку до машины и положил в багажник рядом со своим чемоданом. Эбби устроилась на переднем сиденье, а Корд, обойдя машину, сел за руль и завел двигатель.
Они тронулись в путь, и каждый думал о своем.
Где-то на границе штата Корд нарушил молчание:
— Обычно я летаю самолетом. На машине давно не ездил в Калифорнию. — И, помолчав, добавил: — А ты часто бываешь в Лос-Анджелесе?
— Мне туда ездить незачем.
— Как ты попала на телевидение, Эбби?
Она вздохнула.
— Это длинная и скучная история, Корд.
— Расскажи мне.
Она очень старалась говорить так, словно беспокойство и раздражение остались в Лас-Вегасе. Однако было непросто забыть властные манеры Корда, заставившие ее уступить, и поэтому в тоне ее сквозил холодок.
— После колледжа я попала на маленькую радиостанцию, совсем крошечную, но там-то я и полюбила эту работу.
Эбби обрисовала несколько следующих радиостанций, где работала, и становилось понятным, что каждая ступенька этой лестницы приближала ее к нынешней должности. Корд внимательно слушал, впитывая не только слова, но и интонацию, оттенки голоса. Она не получает удовольствия от общения с ним, наверное, ей даже неприятно рассказывать ему о себе. В ее позе и устремленном на дорогу взгляде все та же напряженная скованность.
Он тяжело вздохнул. На пути к мало-мальски нормальным отношениям постоянно возникали жестокие препятствия, и в глубине души его, не переставая, терзал вопрос: каким образом женщина столь строгих правил смогла отправиться в постель с мужчиной, которого увидела впервые? Та ночь явно была отступлением от ее обычного поведения, но тогда он бы этого ни за что не сказал, видя ее беззаботность и раскованность. Она казалась прелестной бабочкой, она порхала, смеялась, ускользала, чуть флиртовала с ним, она просто ослепила его. Наступившее потом утро можно сравнить, пожалуй, только с неприятным приземлением после долгого падения, сорвавшего романтический налет с их отношений.
Эбби снова почувствовала, как растет напряжение. Чем больше они удалялись от Лас-Вегаса, тем оно становилось сильнее. Она заговорила быстрее, пытаясь не обращать внимания на это ощущение, бормоча какой-то вздор о людях и событиях, о которых у Корда наверняка нет никакого желания слушать.
