Со всей любовью на которую способен (ЛП) - Амабиле Джусти

Телевизионщики закончили свои съёмки, а горожане старались не рассматривать город-призрак (так они его называли), как место для прогулок, особенно после того, что случилось с Карлой. Ладно, история с маленькой девочкой закончилась хорошо, но слухи о том, что её похитили или, во всяком случае, привезли к этому месту злым умыслом, и что на Верхнее Роветто наложено своего рода проклятие, распространились, как любая сплетня, в которую все утверждают, что не верят, но ведь, как знать... В итоге Соле столкнулась с обычной заброшенностью.

Соле была счастлива в этом месте летними утренними часами, проведёнными за игрой, рисованием, когда держались за руки и обменивались сладкими поцелуями, и была напугана, а затем счастлива, после того как нашли Карлу.

Теперь она чувствовала себя меланхоличной, словно забыла, как улыбаться. Она бродила среди домов, захваченных лесом, но красота природы больше не поражала её, как раньше. Она скучала по смеху Карлы в этой обстановке, она скучала по нежным чувствам Даниэля под этим небом и по тому, как его присутствие заставляло её чувствовать себя возвышенной и очень живой.

Даниэль написал ей из Рима, и именно он сказал ей отправиться в Верхний Роветто.

Иди к дому Лиалы, в глубине есть окно с открытыми ставнями. Внутри для тебя два подарка.

Вот почему Соле пришла туда.

Она нашла окно, перелезла через него, затем помогла подняться Диору.

Должно быть, в прошлом дом был красивый. Большие комнаты, парадная лестница, ведущая на верхний этаж, лепнина вдоль стен и роскошные люстры. Соле попыталась представить его с мебелью, без мусора и разбросанных повсюду фрагментов кровли и без плесени вдоль трещин. Строение напоминало один из тех домов в исторических романах, где давались балы для дебюта девушек, юноши носили смешные брюки, а для освещения комнат использовались не лампочки, а свечи в бронзовых подсвечниках.

Вдруг из соседней комнаты Диор начал лаять. Соле направилась к нему, и, перешагнув порог, замерла, ошеломлённая.

Всю стену в комнате покрывала огромная фреска. И звездой этой фрески была она. Соле узнала себя по чертам лица, длинным рыжим волосам и точному расположению родинки между ключицами, потому что в остальном она сильно отличалась от себя обычной.

На рисунке Соле была воплощением воинственной феи, в одежде, похожей на платье эльфа из «Властелина колец». На голове красовалась сияющая корона, усыпанная драгоценными камнями, в руках она держала световой меч джедая. Короче говоря, Соле была квинтэссенцией красоты, силы и мужества.

«Так ты меня видишь, Даниэль?

Воином?

Думаю, ты ошибаешься.

Прямо сейчас я чувствую себя мокрой травинкой».

Чем дольше она смотрела на этот образ (даже если думала, что он ей совсем не подходит и Даниэль ошибся, представляя её такой решительной и энергичной), тем больше она чувствовала себя растроганной. Очарованная, она рассматривала фреску, сидя на полу со скрещёнными ногами, и затем заметила что-то в углу комнаты. Соле поползла туда, как кошка, и обнаружила книгу. Скорее всего, книга появилась здесь недавно, — обложка была слишком чистой.

Это было издание в мягком переплёте сонетов Шекспира. Одну страницу загнули пополам. Соле развернула её и увидела, что в напечатанном на этой странице сонете номер 116, некоторые строки подчёркнуты. Она читала их с сердцем, которое билось так быстро, что лишало дыхания, пока слёзы капали на страницу.

Любовь не есть любовь,

Когда она при каждом колебанье

То исчезает, то приходит вновь.

Любовь - незыблемый маяк,

Навстречу бурь глядящий горделиво

У времени нет власти над любовью;

Хотя оно мертвит красу лица,

Не в силах привести любовь к безмолвью.

Любви живой нет смертного конца...

А если есть, тогда я не поэт,

И в мире ни любви, ни счастья - нет!

ГЛАВА 10

«Именно в разлуке человек чувствует и понимает силу своей любви».

Ф.М.Достоевский

Для Даниэля. Дневник, содержащийся в посылке, отправленной на его адрес в Риме.

Жила-была девочка, которая не любила говорить о себе и предпочитала жить за кулисами.

Этой девочкой была я.

Я всегда чувствовала себя странной и анахроничной. Я человек не своего времени. Моё время — это социальные сети, селфи, внешний вид, события жизни, рассказанные всем и каждому, и не чувствовать себя живым без этого театра. С ранних лет я знала, что старомодна и немного стара внутри. Застенчивость — это немодная вещь. Она была актуальной столетия назад, её можно было терпеть до конца 1900-х годов, но с 2000-го это как масляная лампа для освещения дома вместо электричества.

Заметим, не то чтобы я себе нравилась. Если бы себе нравилась и гордо несла флаг своей странности, я была бы не застенчивой, а смелой и уверенной в себе.

Я ограничивалась пониманием, что моя личность — это хаос, но повторю, я себе не нравилась. В зеркало я смотрела на себя рассеянно, чтобы не зацикливаться на проклятых рыжих волосах. Не очаровательный рыжий, нет: морковно-красный, граничащий с оранжевым.

Всегда ненавидела этот рыжий, с детства, потому что он только подчёркивал мою непохожесть. Я не знала никого с таким цветом волос. Даже в семье. Папа сказал однажды, что у него есть тётя с рыжими волосами, и он даже показал мне очень старую фотографию. И глядя на неё, я испытала ещё большее сожаление, — было несправедливо, что никто другой не получил этот цвет, кроме меня.

И поскольку беда не приходит одна, мне дали нелепое имя. Соле. О чём думал отец, когда выбирал мне имя? И почему мама не воспротивилась этому? Именно потому, что у меня были эти смехотворно необычные волосы, они должны были дать мне обычное имя, чтобы создать баланс!

Но нет, я была рыжей с дурацким именем, которое мне совсем не подходило.

Я не говорю, что виной стало имя и волосы, если я росла странной и застенчивой, но они определённо не помогали. Я хотела остаться незамеченной, хотела быть кудрявой, но мои кудри были чертовски рыжими.

Однако внезапно я кое-что поняла: любопытство мира меня беспокоило, но любопытство родителей мне нравилось. Я была их маленькой девочкой, я была центром их мира. И я даже простила своего отца за то, что он выбрал для меня это абсурдное имя, и за то, что у него была тётя с рыжими волосами, которые совершили огромный тур, миновав множество кузенов и племянниц, чтобы добраться до меня напрямую. Я никогда не была душой компании, но, по крайней мере, я была душой и главным героем своей семьи.

Пока не родилась моя сестра, и я не стала статисткой. Всё внимание было предназначено ей. Вдобавок ко всему, через год после рождения Карлы, папа и мама разошлись, он ушёл, и всё, что у меня осталось, — это моя странность, рыжие волосы, древний характер. Я оказалась одна. Странная и одинокая.

Как никогда раньше я хотела, чтобы меня звали Мария, или Даниэла, или Федерика, и чтобы я была брюнеткой, нет, лучше шатенкой, как тысячи других. Вместо этого я всегда была собой, и вдобавок ко всему я стала «бедной девочкой с трусливым отцом и младшей сестрой с синдромом Дауна». Невозможно остаться незамеченной с такими «апгрейдом».

И вот, однажды, вот... появился ты.

Как только я тебя увидела, клянусь, ни секундой раньше, ни секундой позже, моё сердце взорвалось. Я узнала, что такое любовь с первого взгляда, о которой всё время говорила Лаура, и о которой я читала в романах. Признаюсь, мне это всегда казалось абсурдным; даже моё понятие любви, хотя я никогда её не испытывала, было понятием старого человека. Для меня было необходимо провести время вместе и узнать друг друга. Определённо — одного взгляда недостаточно. Что можно понять по взгляду?