Генриетта Рейд - Опасная соперница
Миссис Киннифер оборвала себя на полуслове, потом поспешно добавила:
— С приездом графини все будет как при миссис Гайлз Ситон. Она обожала устраивать приемы, правда, тоже любила простую атмосферу. Этот бал — нечто другое. Мистер Гарт твердо настроен произвести впечатление на графиню. Комнату переделают, мебель перетянут — и все это за несколько дней.
Она продолжала говорить о том, что будет сделано к приезду Арманелл. А мои мысли обратились к матери Дианы, последней хозяйке Треджиллиса, которая любила гостей и веселье. Здесь должна была быть Диана, с негодованием подумала я. Если бы Гарт обращался с ней с уважением, разве не вернулась бы она в Треджиллис после смерти матери? Если бы она оказалась в лодке в тот роковой день, смогла бы она спасти своего отца? Возможно, Гайлз и его дочь сейчас жили бы в Треджиллисе, вместо этого захватчика Гарта. И все больше я убеждалась в том, что Диана была права: Гарт Ситон не имел права на ту жизнь, которой он наслаждался в Треджиллисе.
Глава 6
Пару дней спустя, когда я направлялась в комнату для занятий, шум внизу напомнил мне о завтрашнем приезде Арманелл. Утром, возвращаясь с прогулки, я прошла мимо больших оранжерей с экзотическими цветами — огромными гвоздиками, фрезиями и орхидеями. Значит, во время празднества в честь приезда Арманелл недостатка в цветах не будет.
Закрыв за собой дверь, я оказалась в мрачной, запущенной комнате: на окнах не было занавесок, на поцарапанном столе и неудобных деревянных стульях лежал тонкий слой пыли, а карта мира, висевшая на стене, пожелтела и потрескалась. Служанки не стали убирать эту комнату, все их внимание было сосредоточено на тех частях дома, которые увидит Арманелл.
Я открыла дверцу одного из широких, выкрашенных зеленой краской школьных шкафов. Внутри лежали стопки старых учебников, которые я заметила раньше. Я вытащила их, разложила на столе и тут на учебнике арифметики увидела имя «Диана Ситон», написанное детским корявым почерком. Я взяла растрепанный атлас, карту Европы с очертаниями стран до того, как великие войны изменили границы. На ней стояла надпись «Гайлз Ситон». Там были и другие имена: Беатрис, Эмили, Эдвин! Сколько же поколений училось по этим книгам, подумала я, увидев учебник чтения с изображением маленьких девочек с косичками и в кринолине. В этом доме жизнь продолжалась из поколения в поколение.
Я отложила в сторону последний учебник и оглядела пыльную, неприветливую комнату. Здесь придется проводить большую часть времени мне, Эмилю — разборчивому маленькому мальчику, который любит чистоту и порядок, и Мелинде, я все же втайне надеялась, что она будет присутствовать на уроках. Если комнату привести в порядок, возможно, это положительно повлияет на буйную Мелинду.
Если про комнату забыли во время генеральной уборки Треджиллиса в честь Арманелл, то мне надлежит сделать ее как можно красивее ради себя и ради этих двоих детей.
Прежде всего необходимо избавиться от пыли и грязи, и я, разыскав тряпку и метлу, принялась ими энергично орудовать, а когда закончила, комната уже не казалась такой унылой. Если бы на окна повесить красивые занавески и прикрыть выцветший темно-зеленый линолеум каким-нибудь ковром!
Я отправилась на поиски миссис Киннифер и нашла ее в гостиной в разгар спора с очень внушительным молодым человеком, который демонстрировал ей нежные шелковые ковры. Я жадно взглянула на них: если бы забрать один в унылую школьную комнату! Однако я отбросила эту мысль и, как только миссис Киннифер освободилась, подошла к ней с просьбой.
— Занавески в комнату для занятий?
В ее голосе звучало недоверие.
— Но там на окнах никогда не было занавесок, по крайней мере на моем веку. И зачем они? Туда никто никогда не заходит.
«Кроме меня, — с негодованием подумала я, — и детей».
— Ни одна из старых гувернанток ничего подобного не предлагала, и я уверена, если вы лучше подумаете, то поймете, что это ни к чему.
— Но почему? — спросила я. — Детям будет приятнее, если комната, где они проводят столько времени, станет выглядеть наряднее. Да и я тоже буду вам очень обязана.
Миссис Киннифер нахмурилась.
— И кто же будет делать занавески для школьной комнаты в это время, когда мы ожидаем приезда графини?
— Я. Мне только нужен нарядный материал.
— В таком случае поступайте, как знаете! Я умываю руки и понятия не имею, где вы возьмете ткань. Сейчас все не на своих местах. Может, в пристройках найдете что-нибудь. Когда переделывали кабинет, туда сложили несколько рулонов коричневой ткани.
Коричневый материал мне, конечно, не подходил, но я не решилась больше испытывать терпение миссис Киннифер и собиралась только спросить, где проход в пристройки, как она нетерпеливо сказала:
— А теперь извините. Они хотят, чтобы я одновременно была в сорока местах.
С этими словами она поспешила прочь.
На какое-то мгновение мне захотелось все бросить, но я вдруг вспомнила про Юнис. Уж она-то точно мне поможет.
Я поднялась на верхний этаж, где был ее «кабинет», и постучала в дверь.
Раздался легкий металлический звук, приглушенное восклицание, Юнис распахнула дверь и секунду стояла, непонимающе глядя на меня. Потом она моргнула и пришла в себя.
— А, Джудит, как хорошо, что ты пришла, — обрадовалась она, — заходи.
Юнис жестом пригласила меня в комнату. В руке у нее был маленький, очень старый синий заварочный чайник.
— Я как раз готовила себе чашечку чаю.
Она гостеприимно освободила для меня место, убрав на пол книги со стула. Она насыпала три ложки заварки из жестяной банки с надписью «Желудочная смесь: мгновенное облегчение при повышенной кислотности», затем влила туда кипяток из чайника, кипевшего на маленькой спиртовке.
— Ты очень вовремя зашла, Джудит. Я рассказывала тебе, что закончила главу о Гражданской войне и оказалась лицом к лицу с Реставрацией. И можешь не верить, я просто не знала, как к ней подступиться.
Она открыла крышку квадратной коробки, на которой было написано «Настоящий шотландский песочный пирог», вытащила большой кусок пирога и разрезала его пополам ножом с почерневшей ручкой.
— Внезапно ночью до меня дошло, как надо писать. Я проснулась в три часа утра и недавно закончила. Мне так не терпится, чтобы ты ее прочитала. Хочется услышать, удалась она или нет.
Юнис сунула мне в руку стопку исписанных листов и протянула зеленую кружку с дымящимся чаем. Сама она пила из хрупкой фарфоровой чашки с розочками, но без ручки.