Карен Брукс - Незваный гость
Волнующе было видеть его вместе с Дональдом. Они уже образовали теплый, любящий, хохочущий союз. Дуг обращался с сыном так, словно мальчик был самым ценным подарком, который он когда-либо получал. Точно такое же ощущение испытала и Трейси в день рождения Дональда, и продолжала испытывать с тех пор. Разве мог быть совсем уж плохим человек, который так любил их сына? Может, он все же изменился? Может, эти перемены сказались не только в появившемся у него желании делать уборку в доме, стирать белье и заботливо готовить ей еду, когда она возвращалась домой после долгого и утомительного дня?
Каждый раз, когда подобные мысли возникали в ее голове, она прочитывала себе лекцию по логике и самосохранению и вспоминала, что должна согласиться еще на одно вполне невинное свидание с Чарльзом. Как жаль, что она наметила встретиться с ним лишь завтра, а не сегодня. Ее обуревало предчувствие, что приготовленный Дугом обед таит в себе немалую опасность.
— Сейчас вернусь, — бросила она ему, взбегая по ступенькам, чтобы взглянуть на Дональда и переодеться.
Открыв дверь в комнату Дональда, она не увидела обычной кучи-малы из одеял на его постели.
— Дуг Магир! — прокричала она, стоя на верхней площадке и уперев руки в бока.
— Что случилось? — Он вышел в холл и взглянул вверх на нее.
— Где мой сын?
— Наш сын у твоих родителей.
— Опять? Парнишка запутается и не будет знать, где вообще он живет.
— Не думаю, — отозвался он, насмешливо глядя на нее. — Он тебе понадобился в роли гувернантки?
— Все же лучше, чем ничего, — прошептала она, наградив Дуга яростным взглядом перед тем, как захлопнуть за собой дверь своей спальни. Прислонившись спиной к закрытой двери, она подождала, пока ее пульс придет в норму. Разумеется, прошло несколько лет с тех пор, как она вышла замуж, и годы эти отнюдь не были заполнены бурной светской жизнью, но все же она была еще в состоянии узнать сцену соблазнения, приготовленную для нее. Теперь-то она не сомневалась, что Дуг не собирался позволить вечеру завершиться на платонической ноте.
Опустившись на кровать, она попыталась привести в порядок свои беспокойные мысли. Чего она хотела… кроме его тела? Это-то было так же несомненно, как и пламенные токи, что пронизывали все ее естество при его прикосновении. Но на сей раз этого было недостаточно.
Он же твой бывший муж, уговаривала она себя. Что такого уж страшного в том, чтобы провести еще одну ночь в его объятиях?
Но эта потянет за собой еще одну ночь, и еще одну, тут же привела возражение ее логика, и это ничего не решит.
Тогда тебе лучше как следует подготовиться, прежде чем ты спустишься вниз, подсказал ей еле слышный голосок.
Она приняла душ, напялила на себя брюки цвета хаки и бледно-голубую блузку, вспушила влажные волосы и протянула руку за флакончиком любимых Дугом духов, но тут же отдернула ее.
— Не пойдет, — проворчала она.
Когда она наконец спустилась по лестнице, у нее все еще не было никакой ясности. А это было даже хуже, чем появиться в гостиной, в чем мать родила. Если к ней не вернется здравый смысл, она скорее всего будет слишком чувствительна к чарам Дуга.
Но Дуг даже и не пытался очаровать ее. После столь очевидной подготовки, которая была понятна и невинному ребенку, он не бросил на нее ни единого заинтересованного, выжидающего взгляда. Он подал обед, расспросил ее о том, как она провела день, поболтал о своей новой работе. Трейси даже забеспокоилась, не вообразила ли она себе его намерение заманить ее в койку. Может, его интересовало только место проживания, как она и говорила матери. Может, сегодняшний вечер не больше чем благодарность за бесплатный угол и стол? Ей бы почувствовать облегчение, а ее охватило уныние.
— Что-нибудь не так? — встревожился Дуг.
— Что может быть не так?
— Это ты должна сказать. Чем-то ты расстроена.
— В самом деле? Извини. Расскажи мне поподробнее о своей работе, — притворилась она заинтересованной. Ей хотелось, чтобы он рассказал ей своим низким, хрипловатым голосом, как он скучал по ней все это время. Она жаждала, чтобы он шептал ей о том, как он хочет заключить ее в свои объятия. Ей просто необходимо было, чтобы он признался в таком же трепетном волнении, которое испытывала и она.
А он, зануда, объявил:
— Я буду отвечать за все стройки «Приозерной» в городе.
— Что это означает? — спросила она, продолжая разрезать бифштекс на все более мелкие кусочки, но не отправляя ни одного из них в рот — у нее внезапно пропал аппетит.
— Буду следить за тем, чтобы все отвечало проекту, чтобы работы осуществлялись вовремя и в соответствии со сметой.
— Я и не подозревала, что ты способен на такое.
— Я работал в строительной бригаде в Денвере, и у меня неплохо получалось. К тому же я изучал бухгалтерию в школе. Меня назначили десятником. Когда компания развернула стройку в Портлэнде, меня послали туда мастером. Я освоил весь северо-запад, — закончил Дуг с небрежной скромностью.
— Впечатляюще. Почему ты ушел из той компании?
— Пришло время вернуться домой. — Его глаза сверкнули дразнящим синим светом драгоценных камней. В первый раз с момента, как они сели за стол, сердце Трейси радостно забилось. Дуг не сказал, что скучал по ней, но был близок к этому.
— Нам нужно было уладить наши дела, — добавил он.
— Разве? — У нее перехватило дыхание. Она была готова уладить кое-какие из их дел. Более чем готова, если честно.
— Трейси, когда я уехал из Сильвер-Фолса, между нами пробежала черная кошка. Что бы ты там ни думала, я не хотел делать тебе больно. И решил, что пора возвращаться и объясниться.
— И что потом?
— Не знаю. Об этом я особенно не задумывался. Мне казалось, как только я снова войду в наш дом, все сразу станет ясным. А тут я узнал о Дональде, и все запуталось еще больше.
Трейси увидела замешательство, ощущение предательства в его глазах и почувствовала, как останавливается ее сердце.
— Не понимаю.
— Ты обманывала меня, Трейси. Вот уже больше двух лет. Наверное, я не лучший муж в округе, но я никогда не лгал тебе.
— И я не обманывала, — с возмущением сказала она, прекрасно сознавая, что не была так уж честна с ним.
— Не говорить всей правды означает почти то же самое, — он как бы отозвался на ее мысли. — Я вернулся потому, что все еще люблю тебя. Как бы я ни пытался выкинуть тебя из головы, как бы я ни вкалывал, ты оставалась в моем сердце. Я практически каждую минуту слышал твой смех и, черт бы все побрал, ощущал твое прикосновение. Это сводило меня с ума.
Глядя в ее глаза, он вздохнул.
