М. Хайнце - Любовные игры
Что стало с публикой, она взорвалась! Кто-то кашлял так громко, как будто хотел обрушить стены театра. Кто-то топал ногами по полу. И почему-то голове под париком стало так жарко, хотя Маги обливалась холодным потом.
Она уставилась на Алекса, согласно роли любимого Алекса, и взор ее был подобен взгляду сатаны. Она ничего не понимала, пока текст после векового молчания не всплыл в ее памяти.
«Навеки с тобой, — должна была сказать она, но вышло что-то невообразимое: — На кикис с какой…» Текст вернулся, но и маринованный огурец был здесь: Маги не могла вытащить проклятую гадость изо рта, потому что Алекс, этот таракан, держал, якобы нежно, но на самом деле мертвой хваткой ее руки. «Я дюбдю тыпя и быды печна двыя». Вот что получилось из возвышенной фразы: «Я люблю тебя и буду навеки твоя».
Катастрофа, скандал! Она хотела громко застонать, глубоко вдохнула и подавилась маринованным огурцом. Она вытаращила глаза и надрывно, резко закашляла.
Раздался странный звук, и огурчик пролетел мимо Алекса, едва не задев его, ударился обо что-то из декорации, и это что-то, опрокинувшись, задребезжало. Что тут началось! Люди в зале ревели от восторга и выли от смеха, так как приняли происходящее за эффектный трюк. Но случилось неслыханное: Алекс стал предателем, душителем сценического таланта Маги, и она этого не простит.
Она положила на кровать свое золотое платье и уже заранее радовалась, предвосхищая действие бомбы, которую приготовила для гостей этого вечера.
Кончита сообщит, конечно, что служба заказов уже привезла все, хотя и не важно, что сегодня будут подавать на стол. Никто не станет думать о наслаждении едой, когда она взорвет бомбу.
Ожидая увидеть свою служанку, Маги обернулась к двери и замерла. В спальню входил улыбающийся таракан.
— Дорогая! Наипрекраснейшая из прекрасных! — Алекс приближался к Маги, широко раскинув руки. Его лицо озаряла улыбка, зеленые глаза сияли и были еще зеленей, чем обычно, а светлые волосы делали его значительно моложе тридцати. Сегодня Маги дала бы ему только три года. Недоразвитый трехлетка.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она ледяным тоном и неловко уклонилась от него. — Я же сказала тебе после представления, что не хочу тебя больше видеть. До скончания века!
— Конечно, сахарный кусочек. — Алекс знал, что Маги не переносит, когда ее так называют. — Но эта вечность продлилась только до сегодняшнего вечера, до семи часов. Ты пригласила меня к семи, или ты забыла эту договоренность, как текст?
Маги остановилась перед шкафом, выпрямилась и медленно обернулась. Она была не очень высокая, а босые ноги не добавляли величия ее осанке, но она, по крайней мере, постаралась держаться, как подобает даме.
— Алекс, в этот раз ты зашел слишком далеко.
— Могу ли я вообще зайти слишком далеко, когда речь идет о моем сахарном кусочке? — Он весело ухмылялся.
— Во-первых, прекрати называть меня так. Во-вторых, я пригласила тебя не потому, что хотела бы видеть на своем приеме в качестве любимого гостя. В-третьих, я пригласила тебя не потому, что что-то в тебе притягивает меня. — Она презрительно посмотрела на его коренастую сильную фигуру. — Ты меня не волнуешь. — Сейчас это была правда, и Маги удивилась.
Алекс посмотрел на себя, чтобы выяснить, что же в нем так изменилось.
— Вчера утром ты…
— Вчера утром ты не совал мне в рот маринованный огурец! — бушевала Маги.
Алекс засунул руки в карманы брюк и, раскачиваясь с пятки на носок, довольно рассмеялся.
— Нет, вчера утром я ничего не делал с огурцом, это так.
Маги оторопела, подумала и рассердилась еще больше. Ну, она ему еще покажет. Она уже давно не использовала свои сценические приемы, выясняя отношения с Алексом, и вот она подошла к нему с мягкой соблазнительной улыбкой на устах. Ее небесно-голубые глаза излучали нежность.
Алекс молниеносно сменил насмешливую ухмылку на такую же нежную улыбку и протянул руки навстречу Маги. Он хотел погладить ее слегка растрепавшиеся локоны, но она остановилась на безопасном расстоянии, и его рука повисла в воздухе, а что-то в ее голубых глазах насторожило его и не позволило сделать решающий шаг.
— Алекс, дорогой, — нежно мурлыкала Маги. — Ты прав, вчера утром ты ничего не делал с маринованным огурчиком… — Она сладострастно вздохнула и закончила стальным голосом: — Единственное различие заключается в том, что предмет, которым ты что-то делал, не зеленый! — Голос Маги стал угрожающе низким. — Два года мы вместе на сцене, и тебе известно, что я прирожденная актриса. Известно тебе это или нет?
Алекс снова засунул руки в карманы и начал раскачиваться. Он знал, когда начинает приближаться гроза, а сейчас все говорило о сильном шторме.
— Конечно, я знаю…
— Прекрасно! — Маги удовлетворенно кивнула, но голос ее оставался сдержанным и твердым. — Я терпела твое шутовство на сцене, но то, что ты выкинул вчера, было уж слишком. Выражаясь возвышенно, ты загубил мою лучшую сцену! И вместо того чтобы прийти с повинной к назначенному времени, ты являешься уже в пять!
— Ты же часто упрекала меня в непунктуальности.
— Не уклоняйся от темы! — Маги вскинула брови. — Я пригласила тебя и Генри ровно на семь часов, и если я говорю семь, то…
Блеск ее глаз насторожил Алекса.
— Генри? Ты имеешь в виду Генри Мортимера?
— Моего адвоката, агента и постановщика «Роз и поцелуев». Ну?
Это «ну» Алексу совсем не понравилось.
— Я уже здесь, и вообще…
— И вообще ты сейчас отдашь мне ключ от пентхауза! — Маги властно протянула руку.
Внутренний голос сказал Алексу, что надо подчиниться и отдать ключ.
— Дорогая, сахар… я думаю, Маги, я…
Маги повернулась к одному из шкафов и вытащила золотистого цвета штанишки. Бюстгальтер она — почти как всегда — решила не надевать. Темно-коричневые чулки с золотым продольным швом и золотые лодочки с шумом полетели на кровать к золотому платью.
Маги пропустила мимо ушей язвительный свист Алекса.
— Ты сгораешь от любопытства узнать, почему Генри Мортимер приглашен вместе с тобой, — сказала она.
— Нет.
Маги ощутила беспокойство.
— Твое преждевременное появление сбило меня с ритма, — пожаловалась она ему. — Это как на сцене. Ни один жест не должен быть раньше или позже.
— Что же я, жест, что мое появление так помешало тебе? — спросил Алекс и медленно стал подкрадываться к Маги сзади.
— Нет, — возразила она и покачала головой. — Да, ты жест. Бывают хорошие и плохие жесты. — Ее тон не оставлял сомнений, к какому сорту жестов она его относила.
