Сибилла Чейн - Сады любви
Тина почувствовала, что краснеет. Причем жар солнца был здесь совершенно ни при чем.
— Насколько я понимаю, вы сами только что приплыли с яхты, — заметила она, кивнув в сторону впечатляющих размеров судна, стоящего на якоре на немалом расстоянии от берега.
В ответ Александр окинул Тину насмешливым взглядом, от которого ей как будто стало еще жарче.
— А вы, судя по всему, считаете себя выдающейся спортсменкой, — обронил он.
— Я выступала за свою школу в соревнованиях по плаванию…
— В бассейне?
— Да, но…
— Эгейское море не бассейн, Ксантина.
Обязательно нужно так многозначительно растягивать мое имя? — пронеслось в мозгу Тины. Она все неуютнее чувствовала себя в почти ничего не скрывающем купальнике.
— Здешние воды бывают коварными, — продолжил Александр. — Существующие между скалами течения…
— Сильный пловец сможет преодолеть, — закончила Тина начатую им фразу.
— Сильный пловец, — с ударением произнес он, — должен с уважением относиться к морю.
— Но сюда-то я добралась, — негромко возразила Тина. — Причем, как видите, осталась цела и невредима.
Однако ее замечание не произвело на него никакого впечатления.
— Новичкам всегда везет, — махнул он рукой. — Идемте, я провожу вас за пределы своих владений.
Выходит, мы в самом деле соседи, подумала Тина, стараясь, чтобы эта мысль не отразилась на ее лице.
Когда он сделал движение по направлению к ней, она отступила на шаг.
— Мне все равно придется плыть, ведь у меня нет с собой никакой одежды.
Александр пристально оглядел ее с головы до ног.
— Ничего, в доме непременно найдется для вас какая-нибудь одежонка.
Под его взглядом кровь бросилась в лицо Тины. Море, со всеми его коварными течениями, для нее ничто по сравнению с опасностями, подстерегающими ее на суше, рядом с этим человеком.
— А потом мой шофер отвезет вас, куда пожелаете, — добавил Александр:
— Послушайте, я понимаю, что вы пытаетесь проявить любезность…
Александр нетерпеливым жестом остановил ее.
— Любезность здесь ни при чем. Я лишь хочу уберечь вас от новой ошибки.
О которой я даже не догадывалась, пока не появился ты, усмехнулась про себя Тина, наблюдая, как Александр стискивает зубы, по-видимому впервые сталкиваясь с подобным упрямством.
— Ничего со мной не случится, — твердо произнесла она. — Мне не составит труда обогнуть скалы вплавь.
Он прищурился и вновь окинул Тину взглядом с головы до ног.
— У меня нет времени препираться с вами. К тому же не расценивайте мои слова как приглашение, — многозначительно добавил он. Затем он резким кивком указал на узкую металлическую лестницу, уходившую вверх между скал.
Властный жест Александра возмутил Тину, однако она почему-то повиновалась. Поджав губы, она проследовала мимо хозяина владений. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что на себя Тина злилась сильнее, чем на него. Если бы она сразу согласилась взять сухую одежду, ее давно бы доставили домой в автомобиле и к этому времени все было бы кончено. Однако Тина предпочла продемонстрировать свою строптивость, что в итоге обернулось для нее поражением.
Поднимаясь по крутой лестнице, она с каждым шагом удалялась от дикой прелести морского побережья и внедрялась в весьма изысканное окружение. Ощущение роскоши еще больше усилилось, когда, выйдя наверх, Тина увидела спешащего к ним слугу в белой униформе.
Интересно, сколько времени он здесь простоял? — подумала она, заметив на согнутой руке слуги стопку купальных полотенец — голубое, розовое и белое.
Александр со сдержанной вежливостью кивнул слуге.
— Пожалуйста, Ираклий, проводите мисс Фергюссон в комнату для гостей. И позаботьтесь о том, чтобы она смогла привести себя в порядок перед отбытием. — Он мельком оглянулся на Тину. — Думаю, у Анастасии найдется что-нибудь подходящее из одежды. — После чего, взяв со стопки верхнее полотенце, он набросил его на плечи Тины.
— Спасибо, — кивнула она, старательно игнорируя горячий импульс, пронзивший тело, когда пальцы Александра коснулись ее обнаженной кожи.
Впрочем, он тут же убрал руку.
Манеры этого человека настолько возмутительны, насколько интригуют, пронеслось в мозгу Тины. А как он произнес имя «Анастасия»… Сразу можно догадаться, что эта женщина дорога ему.
Тина на миг зажмурилась, затем мысленно заставила себя встряхнуться.
Что за бред, в самом деле! Она видит человека всего несколько минут, а ее воображение уже уносится невесть куда.
Пока Тина размышляла, Александр взглянул на нее и коротко кивнул, показывая, что встреча окончена.
— Прощайте, Ксантина.
Приложив руку козырьком ко лбу, Тина несколько мгновений наблюдала, как он удаляется в сторону белокаменного особняка. Она не сомневалась, что и дом, и образ жизни Александра Серифноса разительно отличаются от ее собственных. Настолько, что трудно даже вообразить. Но странная штука — почему-то Тину не покидало желание каким-то образом утвердиться в глазах высокомерного соседа.
Ее размышления вновь были прерваны, на сей раз вежливым кашлем. Обернувшись, Тина улыбнулась Ираклию. Однако, подобно своему хозяину, тот, по-видимому, тоже не намеревался попусту тратить время на любезности. Добившись со стороны Тины проявления внимания, слуга скорым шагом направился к центральному входу в здание. Незваной гостье не оставалось ничего, кроме как последовать за провожатым.
Поднимаясь за идущим впереди Ираклием по мраморной лестнице шикарной виллы, Тина с интересом поглядывала по сторонам. Ей не потребовалось много времени, чтобы понять: любой живущий в подобной роскоши человек будет таким же высокомерным и самодовольным, как Александр Серифнос. И пребывание здесь в образе полуголой русалки показалось Тине совершенно неуместным.
Весь большой дом был погружен в тишину. Наверное, в нем никого нет, подумала Тина. Но, когда слуга привел ее в чудесно обставленную комнату с видом на море, стало ясно, что впечатление пустынности обманчиво. Вероятно, некий невидимый телеграф успел разнести весть о посетительнице и отданных на ее счет распоряжениях хозяина, потому что на столе стоял стеклянный кувшин с только что выжатым апельсиновым соком и ваза крупной клубники. А на изящной, антикварного вида кушетке лежало шелковое розовое платье, украшенное вокруг выреза серебристой вышивкой.
Когда Тина взглянула на этикетку с названием фирмы, изготовившей этот наряд, ее сердце застучало быстрее. Она никогда не носила подобной одежды. Рядом с платьем лежало белье, упакованное — по-видимому, продавщицей бутика, где оно было куплено, — в тончайшую папиросную бумагу лилового цвета. Трусики и бюстгальтер были настолько красивы, что Тина даже порозовела от восторга.
