Айрис Бромидж - Климат любви
— Кажется, я потеряла чувство юмора, — заметила она. — Может, это из-за того, что мачеха так долго потешалась надо мной. Иногда мне кажется, что если он еще раз назовет меня Тотти, то я закричу.
— И что ты собираешься делать?
— Хочу найти работу и уйти из дома.
— Мне кажется, это разумное решение.
— Я никому, кроме вас, еще не говорила о нем. И не скажу, пока все не определится. Не думаю, что они станут возражать, разве что папе придется поискать секретаршу.
— А на какую работу ты рассчитываешь?
— Я собираюсь послать анкету по этому объявлению. — Она прочитала доктору вырезку из газеты: — «Активной женщине слабого здоровья нужна компаньонка-секретарша, любящая природу, туризм, умеющая водить машину и повозку, запряженную осликом. Напишите все о себе: возраст, опыт, происхождение и пр.» Здесь указан почтовый ящик. Как вы думаете, мне подойдет?
— Я бы сказал, что тут нужен кто-то постарше, хотя в тебе есть все необходимое. Довольно странное объявление. Машина и повозка с осликом — какие интригующие противоположности… Что ж, удачи тебе, дорогая. Может быть, тебе повезет.
— Спасибо, что выслушали меня, но не говорите никому ни слова. А сейчас мне надо вернуться к гостям, чтобы получить очередную порцию насмешек. Вам принести что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. Докурю, еще немного полюбуюсь луной и поеду.
— Мы ведь здесь оба чужие, правда? — тихо спросила Шарлотта.
— Может быть. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке в городе. Тебе тоже, кажется, больше по душе деревня, как и твоей матери. Там жизнь проще.
— Верно, меня всегда влечет за город. Думаете, папа будет против моего отъезда?
— Возможно, но тебе уже двадцать три, и пора строить собственную жизнь. Не боишься, что за нее придется бороться, а?
— Нет. Просто мне не хочется огорчать его — ему и так непросто… Что ж, мне пора.
— Я вас догоню, — пообещал доктор, но не встал с кресла. Он думал, что зря приехал к Лейбурнам. Он давно не видел Джона и, получив приглашение, решил, что старая дружба не ржавеет, но за весь вечер они не обменялись и десятком слов. Теперь доктор чувствовал себя, как старая лошадь, которую не берут на скачки, но и не пристреливают из жалости. Он от всей души желал юной Шарлотте свободы, видя, что жизнь в новой семье отца разрушает ее. Хорошая девочка. Похожа на мать. Нестон еще немного посидел на веранде, вспоминая прежнюю дружбу, но он был уже достаточно стар, чтобы отнестись к проблеме философски. Выбив пепел, он встал и, никем не замеченный, тихо покинул вечеринку.
Глава 2
Шарлотте всегда нравилось путешествовать по железной дороге, и сейчас она с удовольствием смотрела в окно поезда, уносившего ее на запад, по-детски любуясь июльскими деревенскими пейзажами: равнины и холмы, зеленеющие поля и стада коров, ищущих прохлады в тени деревьев, цветущие сады, прохладные леса — чарующая красота английской деревни, которую так любила девушка.
В ее купе был только один пассажир — загорелый мужчина, не отрывавший глаз от газет с самого их отъезда из Паддингтона. Шарлотта внимательно рассмотрела его, чтобы решить, съесть ей сандвичи сейчас или подождать. Она дала ему лет тридцать пять-сорок. Темные волосы, сросшиеся брови, угрюмый рот, квадратное неприветливое лицо. Шарлотта решила, что он ученый, например, ядерный физик. Властный человек, — подумалось ей; их она научилась распознавать в доме отца.
Хорошее настроение, казалось, возбуждало аппетит; она решила поесть, тем более, что наступил полдень, и достала бутерброды. Она старалась разворачивать их потише, но бумага хрустнула, и сосед поднял глаза, в которых читалось явное неодобрение по отношению к сандвичу с яйцом, застывшему у нее в руке на полпути ко рту. Есть такой бутерброд изящно все равно невозможно — крошки сыплются на одежду, а хлеб приходится придерживать двумя руками, — подумала Шарлотта. Тут как раз кусочек яйца скатился по ее подолу и упал на пол у самого отполированного ботинка незнакомца. Тот продолжал преувеличенно внимательно изучать газету, а Шарлотта, как можно тише, свернула бумагу и достала яблоко и пакетик вишен. Ей показалось, что сосед еще больше помрачнел, видимо, он ненавидел жующих спутников.
Она решила, что нет ничего дурного в том, если выкинуть косточки за окно, и услужливое воображение уже рисовало ей вишневый сад вдоль путей — деревца должны были вырасти из косточек, которые она бросит. Она осторожно опустила тяжелую раму на несколько дюймов, но не смогла ее удержать, и дикий ветер ворвался в окно. Она даже удивилась его силе и напору — это в спокойный-то тихий день! Газеты соседа разлетелись по всему купе, как и вишневые косточки. Шарлотта с трудом закрыла окно и извинилась:
— Мне очень жаль. Я не ожидала, что будет такой ветер.
— Мы едем со скоростью шестьдесят миль в час, — сухо напомнил сосед. Шарлотта бросилась собирать его бумаги, а когда, наконец, достала из-под сиденья последний листок и протянула ему, их глаза встретились. У соседа они оказались темно-серыми и поблескивающими. Что это был за блеск? Гнев или смех? Тут ее раздумья прервал проводник, сообщивший, что завтрак подан, и сосед направился к двери, бросив ей на прощанье не очень вежливое:
— Оставляю вас наедине с мусором.
Шарлотта здорово расстроилась, хотя успокоила себя тем, что все получилось случайно. Она собрала яичные крошки и косточки и, забыв о неприятном спутнике, достала из сумочки письмо, которое позвало ее в дорогу.
«Дорогая мисс Лейбурн, — перечитывала она. — Благодарю вас за то, что вы откликнулись на мое объявление в «Таймс». Я с интересом прочитала ваше письмо, хотя мне показалось, что вы слишком молоды для работы, которую я хочу предложить. Впрочем, не стану углубляться в детали, лучше приезжайте и сами увидите, подходит ли вам служба, а я узнаю, подойдете ли вы мне.
Я готова принять вас на одну ночь и, естественно, оплатить дорожные расходы. Дайте знать, устроит ли вас встреча на будущей неделе. Удобнее всего одиннадцатичасовой поезд из Паддингтона, я пришлю на станцию машину.
Искренне ваша, Эдвина Ставертон.»
Почерк был неуверенным. Адрес — Херонсбридж, Фелкомб. Что это за работа? Письмо не давало ответа, но Шарлотта почему-то почувствовала прилив оптимизма. Ей сейчас было достаточно, что служба сулила деревенскую жизнь и уводила ее от городской суеты и презрительных насмешек мачехи. Она надеялась, что покинув отца, излечится от многолетней боли — все эти годы они были так близко, но так далеко друг от друга.
Мысли о будущем и прошлом прервало возвращение угрюмого соседа. Шарлотта надеялась, что завтрак поднимет его настроение, но он, пока собирал чемодан и бумаги, был также молчалив и сосредоточен, а через несколько секунд покинул купе. До следующей остановки оставалось еще полтора часа, и Шарлотту задело его демонстративное бегство, хотя она и не возражала получить купе в свое полное распоряжение. Девушка не смогла удержаться от того, чтобы выйти в коридор посмотреть, кого он ей предпочел, и выяснила, что он устроился в соседнем купе и по-прежнему читает, а его новый спутник — пожилой джентльмен — спит в углу. Она вздохнула, представив, что сказала бы мачеха о «бедной Тотти», и вернулась к себе, вспоминая счастливые дни, когда была жива мама. Между тем, поезд уже подъезжал к Рэйборну. Шарлотта быстро собрала вещи и выскочила на перрон как раз в ту минуту, когда ее бывший сосед свернул за здание вокзала, где его ждал большой серый автомобиль. Не успел он отъехать, как появилась маленькая черная машина, из которой высунулся человечек, приветствовавший Шарлотту словами:
