Эн Хэмпсон - Лепестки на ветру
— Почему? — удивился Гай. — Воллас ни о чем не узнает.
— Да я не о нем! — почти крикнула Джейн и тут же перешла на шепот, заметив, что сидевший впереди юноша снова стал прислушиваться к их разговору. — А ты подумал о том, что нам придется спать вместе в крохотной палатке?
— Вы с Полин могли бы жить в одной палатке, а мы со Стюартом — в другой.
— Что ж, — покачала головой Полин, — возможно, это бы и сработало, но я никак не смогу вырваться на целый год.
— Из-за денег? — быстро спросил Гай.
— Нет, тетка оставила мне неплохое наследство… Все дело в моем шефе. Он один не справится.
— Неужели он не сможет найти себе на год другую секретаршу? — возмутился Гай. — Учти, доктор Воллас наверняка будет вести дневники раскопок, и твоя помощь…
— Бесполезно, — вздохнул Стюарт, — если уж Полин говорит, что не может ехать, значит…
— Тихо! — оборвала его Полин. — Вот он…
Все головы повернулись в сторону стремительно вошедшего в аудиторию лектора. Доктор Воллас был молодым загорелым мужчиной, казавшимся типичным греком: высокие скулы, тяжелая нижняя челюсть, тонкий прямой нос, тонкие брови, зачесанная назад копна угольно-черных вьющихся волос. Мускулистый и подвижный, он производил впечатление человека сильного, властного, привыкшего действовать…
Он занял свое место за кафедрой и обвел взглядом собравшихся студентов.
— Да-а… — протянула Полин, не в силах оторвать от него восхищенного взора, — может, работать с ним и не сахар, но… это мужчина!
— А ты кого ожидала увидеть? — фыркнул Стюарт.
— Позвольте представить вам доктора Волласа… — начал доктор Колсон, но Джейн едва слышала его. Ей казалось, будто ее вдруг ударили в солнечное сплетение или вкололи какой-то наркотик, от которого перехватывает дух, а все нервы напрягаются, как струны… Все ее существо, словно по мановению волшебной палочки, потянулось к этому высокому черноволосому красавцу. Перед глазами плыл розовый туман, в ушах звенело, и сквозь этот звон до ее сознания долетали лишь ничего не значащие обрывки фраз. Уже одно только присутствие этого человека подавляло, лишало воли, заставляло смотреть на него, внимать ему, забывая обо всем своем… Его пронзительные черные глаза, сверкавшие, как полированная сталь, переходили от одного лица к другому, задерживаясь на каждом лишь какую-то долю секунды, но и этого оказывалось достаточно, чтобы почувствовать себя словно голым на столе рентгеновского кабинета.
— В его манере держаться есть что-то оскорбительное! — не выдержал Стюарт. — Что это он о себе возомнил?
— Высокомерен, властен, исполнен сознания собственного величия, — тоном бухгалтера, сдающего годовой отчет, констатировала Полин и, не сдержавшись, добавила: — Но, черт возьми, красив!.. Дьявольски красив!
— Тихо! — шепнул Гай. — Он смотрит прямо на нас.
Доктор Воллас дождался, когда Колсон закончит свою вступительную речь, и заговорил неожиданно мягким низким голосом, особое очарование которому придавал легкий иностранный акцент.
— Всем вам, безусловно, известно, — начал он, — что Греция — колыбель западной цивилизации. Также вам известно, что эта страна подарила миру великолепные произведения искусства, которым несть числа. Вещи, украшавшие когда-то древние гробницы и храмы моей родины, можно встретить теперь во всех музеях мира…
— Ну и что? — внезапно вспылила Джейн. — Они и принадлежат теперь всему миру!
Глаза лектора мгновенно скользнули по залу и остановились на ее лице. Она густо покраснела и опустила взор.
— Уверена, он не имел в виду ничего обидного, — шепнула подруге Полин. — Ведь музеи не крадут, а получают в дар или покупают…
Воллас снова заговорил, теперь — о недавно обнаруженных в нескольких милях от Микен древних захоронениях, сулящих настойчивому археологу немало интереснейших находок. Казалось, он мог часами рассказывать о своей земле и своей работе, о победах и неудачах науки…
Когда лекция подошла к концу, доктор стал отвечать на вопросы.
— Скажите, — громко спросил, поднимаясь, Гай, — вы действительно ищете добровольцев для работ на раскопках?
— Да, это так. — Глаза грека скользнули по лицу юноши и снова остановились на сидящей рядом с ним девушке. — Но есть ряд условий. Если хотите, мы можем обсудить их в кабинете доктора Колсона. Если кто-то еще пожелает поговорить об этом, — добавил он, обращаясь ко всем остальным, — милости прошу. Есть еще вопросы?
Вопросов больше не было, и слушатели начали расходиться.
— Что ж, пошли, — сказала брату Джейн, — здесь нам делать больше нечего.
— Попробую его убедить, — упрямо покачал головой тот. — Скажу, что совершенно не интересуюсь девушками…
— Это ничего не даст, — уверенно ответила Джейн. — Поищем что-нибудь другое.
— Но я не хочу ничего другого! Господи, как ты можешь так хладнокровно отказываться от нашей мечты поехать на эти раскопки!? — Он почти кричал на нее; в глазах стояли обида и гнев. — Это совершенно на тебя не похоже! Ты же всегда готова была бороться за то, что тебе хочется!
— Я вовсе не рада, что приходится отступить, — возразила Джейн. — Наоборот, я страшно сожалею об этом. Но что, по-твоему, мне остается делать? Разреветься и пойти клянчить место в экспедиции? Это противно, да и бесполезно… Греция явно не для нас, так что лучше и тебе смириться. Ты же слышал, как он говорил об условиях, и отлично понимаешь, что это значит. Не стоит зря терять время.
— Нет, я не сдамся, не поговорив с ним!
— Он нас не возьмет, — твердо сказал Стюарт, но Гая не так-то просто было переубедить:
— Мы с Джейн все равно смогли бы поехать, — упрямо повторил он.
— Без Стюарта? — возмутилась Джейн. — Не видеть его целый год? Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Позволь напомнить тебе, что он мой жених!..
И вдруг, в самый разгар ее искреннего негодования, перед ее внутренним взором снова встало красивое смуглое лицо с правильными чертами, черными пронзительными глазами и шапкой кудрявых волос…
— Нет, — повторила она уже без прежней уверенности, — так дело не пойдет.
— Мы все можем поехать, — внезапно заявила молчавшая до сих пор Полин.
— Мы… все? — не понял Стюарт. — О чем ты, Полин?
— Я… я могла бы просто уволиться.
— Уволиться с работы?? — изумился ее брат, с удивлением замечая, что в облике сестры что-то неуловимо изменилось: на губах играла странная еле заметная улыбка, в глазах появился лихорадочный блеск. — Но ты же любишь свою работу!
— В конце концов, она ничем не отличается от любой другой, а денег, чтобы прожить год не работая, у меня хватит. — Она встала, словно давая понять, что вопрос исчерпан, но, заметив удивленные взгляды остальных, поспешила добавить: — Стюарт, разве ты не видишь, как расстроились Гай и Джейн. Ведь им так хочется поехать, просто подло вставать у них на пути. Поэтому-то я и решила к вам присоединиться.
