Марк Перини - Первый раз – 2 (сборник)
Рывком распахнув дверцу машины, я сумел выбраться наружу, не грохнувшись на землю, вошел в бар и сел на табурет за стойкой.
– Чего тебе налить? – спросил меня грузный, коренастый старик.
Как это банально: поссориться с девушкой, завалиться в бар, сесть за стойку и начать изливать душу.
– Все равно, лишь бы покрепче.
Он пощелкал языком, покачал головой и взял высокий стакан.
– Тыщу раз видел этот взгляд. Скажу только раз, а потом не буду лезть в твои дела весь вечер. Уж не знаю, что между вами произошло, но ты не решишь чертову проблему, явившись сюда, чтобы напиться в хлам. Тебе нужно вернуться к ней, попросить прощения за то, что ты натворил, и всю ночь ее обнимать. Слышишь меня, сынок?
Не поднимая головы, я уставился на собственные стиснутые кулаки, лежавшие на исцарапанной деревянной стойке, а затем злобно взглянул на него.
– Кто, мать твою, сказал, что это я что-то натворил?
– Так обычно бывает. Вряд ли она тебе изменила или бросила тебя. Ведь ты сидишь здесь, а это значит, что ушел ты, да только уходить во время ссоры – худший способ решения проблемы.
Моя невеста велела мне убираться из нашей квартиры после того, как мы с ней наговорили друг другу такого, о чем я уже жалел, и мне вовсе не хотелось, чтобы этот мужик меня доставал.
– Выпивку, – просто сказал я.
– Удостоверение личности.
Вытащив бумажник из заднего кармана, я щелчком открыл его, достал водительские права и шмякнул на стойку. Бармен глянул на него, на меня и пошел готовить мне напиток. Когда я засунул бумажник обратно в карман, он поставил передо мной стакан.
– Извините, но нам это не потребуется, – произнес голос за моей спиной. На моем предплечье сомкнулись чьи-то пальцы, поднимая меня с табурета.
Я оглянулся на своего лучшего друга (и коллегу-пожарного) и нахмурился еще сильнее.
– В бар приходят для того, чтобы выпить.
Эйдин криво ухмыльнулся и печально покачал головой.
– Только не таким образом, Джейс, и не сейчас. Ты позвонил мне, попросив составить тебе компанию, и именно это я собираюсь сделать. Давай поговорим о том, что случилось. Потому что, если ты напьешься и решишь, что хочешь вернуться и поговорить с Кинли, разве она поймет, что ты говоришь искренне?
– Да кому какое дело, мать твою! Она велела мне убираться прочь, ясно дала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего, так что черта с два она позволит мне вернуться и поговорить.
Эйдин затолкал меня в кабинку и сел напротив.
– Хорошо. Так что произошло? Представить себе не могу, чтобы вы двое поссорились – я уже молчу про то, что Кинли выставила тебя.
Я уронил голову на руки, вцепившись в волосы.
– До сих пор мы с ней ни разу не ссорились.
– Никогда? Серьезно?
– Да, старик, серьезно.
– Чувак, так это что, своего рода обряд посвящения или просто какое-то дерьмо? Первая ссора?
Я невольно рассмеялся.
– Для некоторых людей – возможно, но не для нас. У нас все по-другому, ты и сам знаешь. Мы обо всем разговариваем, и если даже в чем-то не соглашаемся друг с другом, нас это вполне устраивает.
– В таком случае что же пошло не так сегодня?
Я отпустил волосы, опустил руки и ссутулился.
– Я даже и не знаю, мать твою! Вот мы с ней убираем со стола после ужина, а в следующую минуту она вдруг вспоминает про мальчишник и начинает задавать вопросы о том, что там происходило и почему я не отвечал на ее звонки. А дальше внезапно начинает обвинять меня в том, что там были стриптизерши, и желает знать, что я с ними вытворял, потому что той ночью я вырубился, и она не могла дозвониться до меня до самого утра.
– Ты шутишь правда? Она должна знать, что ты лежал трупом у меня на диване, а мы всю ночь играли в покер. Черт, я ей расскажу, и все парни подтвердят.
– Она сейчас настолько обезумела, что никому не поверит. Решит, что вы меня просто прикрываете. – Ковыряя тонкую картонную подставку для кружки, я покачал головой, не в силах понять, как это все произошло. – Не понимаю. Кинли никогда не сомневалась в наших отношениях и никогда ни в чем меня не подозревала, потому что я никогда не давал ей повода.
– Значит… – начал Эйдин, потому что я замолчал, – она просто продолжала сыпать обвинениями, а потом велела тебе убираться, и ты послушался?
Я поморщился, потому что все еще не мог поверить, что разговаривал с ней так грубо.
– Гм, нет. Не совсем. Я наговорил ей кучу того, чего не следует говорить женщине, на которой собираешься жениться. Черт, их просто не следует говорить женщине, и не только потому, что ты ее любишь.
Девять лет назад
Перекатившись на бок, я раздраженно выдохнул и встал с постели. Сегодня вечером я ходил на день рождения Кинли, которой исполнилось тринадцать, и теперь никак не мог выкинуть из головы то, о чем говорили мои друзья.
Я до сих пор не поцеловал Кинли.
Точнее, не целовал с тех пор, как нам было по пять лет и она врезала мне по носу сразу после поцелуя. Но это не считается. Это случилось вечность назад, когда мы были совсем маленькими. Но сейчас-то мы с ней дружим больше двух лет, все наши ровесники целуются – и это по меньшей мере. А я так чертовски сильно хочу ее поцеловать, что ни о чем другом даже думать не могу. Просто мы с ней никогда об этом не говорили, и (если быть до конца честным с самим собой) я боялся того, что сделают ее старшие братья, если узнают.
Да пошло оно все к чертям собачьим!
Натянув спортивные штаны, я набросил рубашку с длинными рукавами, всунул ноги в кроссовки и начал осторожно поднимать оконную раму. Та пронзительно заскрипела, я вздрогнул и замер, прислушиваясь, не раздадутся ли в коридоре шаги. Минуты шли, никто не появился, так что я медленно открыл окно до конца и вылез наружу, перепрыгнув через посаженные мамой кусты, чтобы их не повредить.
Я подошел к соседнему дому, обошел его сзади и тихонько постучался в темное окно комнаты Кинли.
В ответ – тишина.
Постучавшись еще раз, я подождал несколько минут и стукнул в окно в последний раз. И когда решил, что пора возвращаться к себе, в окне показалось ее красивое лицо, обрамленное копной спутанных темных волос.
– Джейс? – удивилась она; стекло приглушило ее голос.
Моргнув несколько раз, Кинли продолжала смотреть на меня, словно сомневалась, что в самом деле меня видит. Я улыбнулся и прижал ладонь к холодному стеклу. Она прижала свою ладонь с другой стороны, затем быстро и бесшумно отворила окно.
– Что ты здесь делаешь? – взволнованно прошептала она.
– Я так и не вручил тебе свой подарок на день рождения.
Кинли нахмурилась и смерила меня недоуменным взглядом, как будто решила, что все это ей снится.
