Джессика Харт - Не спеши сказать «нет»
И что тогда? Продолжать жить, надеясь, что проблема исчезнет сама собой? Эта перспектива ужаснула ее. Она больше не выдержит. Она тоже устала — устала постоянно оглядываться, не преследует ли ее кто-нибудь, устала испытывать страх при каждом телефонном звонке или стуке в дверь, устала беспокоиться о том, где Джейми и с кем. Просить помощи у Майкла она жаждала не больше, чем он — ее дать, но ради Джейми она должна сделать это.
Бессознательно расправив плечи, Розалинда посмотрела ему прямо в глаза.
— Эмма сказала, что ты отправляешься в Йоркшир навестить тетю, которую не видел много лет.
Майкл посмотрел на нее изумленно.
— Но какое отношение это имеет к тебе? — процедил он.
— Я хочу, чтобы ты взял меня с собой.
Наступила тишина, показавшаяся ей бесконечной.
— Чего ты хочешь? — словно не веря своим ушам, переспросил он.
Розалинда сделала глубокий вдох. Раз она начала, значит, надо и закончить.
— Не только меня, но и Джейми.
— И кто же этот Джейми?
— Мой брат.
Очевидно, он этого не ожидал.
— Твой брат? Я не знал, что у тебя есть брат.
— Он мне брат только наполовину. — Розалинда встретила его взгляд. — Мой отец женился после того… после того, как ты уехал за границу. — После того, как ты попросил меня выйти за тебя замуж, а я отказала тебе, закончила она про себя. Ту же мысль можно было прочесть и на лице Майкла. — Папа погиб в ноябре, — продолжала она. — Может, ты читал об этом в газетах? Джеральд Ли — имя, известное в мировой экономике. — (Майкл коротко кивнул.) — Наташа, его жена, была с ним, когда их вертолет разбился. Они возвращались домой на день рождения Джейми — ему исполнялось три года.
Она уставилась на свои руки, вспоминая, как в тот холодный ноябрьский день все для нее изменилось. Один телефонный звонок — и вся ее жизнь перевернулась. Размышляя о том, сможет ли объяснить, что она тогда чувствовала, Розалинда взглянула на Майкла. Ей даже показалось, что он смотрел на нее с пониманием, но, когда их глаза встретились, он быстро отвел взгляд.
— Пойми, я, разумеется, сожалею о твоем отце, — произнес он отрывисто, — однако какое отношение это имеет ко мне?
Оскорбленная тем, как он отмахнулся от нее, Розалинда вздернула подбородок.
— Я как раз собираюсь рассказать об этом. — Сделав паузу, она продолжила: — Мне, как самой близкой родственнице, пришлось дальше отвечать за Джейми. Мы с Наташей никогда не ладили. Я почти и не видела своего брата. Переезжая в дом отца, я думала, что все, что мне надо будет делать, — это смотреть за няней, которая ухаживает за Джейми.
— Отвечать за ребенка — это не только смотреть за няней! — даже не пытаясь скрыть презрение, произнес Майкл.
— Именно это… я и обнаружила. — Розалинда с трудом подбирала слова. — Если ты дашь мне закончить, я скажу, что мне не потребовалось на это много времени. Теперь Джейми — часть моей жизни, он много значит для меня. Я бы никогда не пришла сюда, если бы это не касалось его. Видишь ли… Джейми угрожает опасность.
— Какая?
— Я не знаю наверняка, — медленно проговорила Розалинда, — но я боюсь. — Она увидела, как Майкл сделал жест нетерпения, и придвинулась ближе, пока он не сказал что-нибудь уничижительное. — Пожалуйста, — взмолилась она. Ее зеленые глаза взывали о помощи. — Я не просила ничего у тебя раньше, но прошу сейчас. Позволь мне объяснить.
Их глаза встретились на мгновение перед тем, как Майкл запустил свои пальцы в волосы и сказал наполовину раздраженно, наполовину покорно:
— Хорошо.
Это еще не было согласием, на которое она надеялась, но по крайней мере он слушал.
— Я получаю анонимные письма и телефонные звонки, — сказала Розалинда. — Они начались после смерти моего отца. Сначала я думала, что это звонит и пишет какой-то больной, видевший мои фото в газете. Прямых угроз не содержалось, просто меня уведомляли, что за мной следят. Потом телефонные звонки стали более угрожающими, в них начали упоминать Джейми. «Ведь ты же не хочешь, чтобы Джейми потерялся?» — шептал мне в трубку злобный голос. Причем какой-то бесполый, то ли мужской, то ли женский… «Или чтобы ему нанесли вред?» — Она с трудом сглотнула. — Нет сомнения, этот сумасшедший хочет похитить Джейми…
— Кто-нибудь пытался приблизиться к тебе на улице?
Розалинда покачала головой.
— Я никого не видела, но знаю, что за нами наблюдают, где бы мы ни находились.
— Да, это неприятно, — сказал Майкл после минутного раздумья. — Но ведь есть полиция.
— Я говорила с ними! — нетерпеливо выпалила Розалинда. — Они делают что могут, предложили сменить номер, однако звонки не прекратились.
Майкл нахмурился.
— Почему бы вам просто не уехать? — сказал он. — Ты можешь себе это позволить.
— Думаешь, я не пробовала? Я взяла Джейми с няней к бабушке в Лос-Анджелес в феврале. Первые три дня все было прекрасно, но потом пришло письмо, без марок. Горничная принесла, прямо в ящик было опущено. — Она страдальчески взглянула на Майкла. — Это не незнакомец. Он знает меня, моих друзей, может сесть на самолет и последовать за мной…
— И что ты сделала? — спросил Майкл.
Розалинда беспомощно всплеснула руками.
— Мы вернулись домой. По крайней мере, мы были на своей территории. К несчастью, няня так испугалась, что ушла, а я не осмелилась взять новую. Я не могу доверить Джейми постороннему человеку при таких обстоятельствах, когда против него что-то замышляется.
— Кто же за ним сейчас присматривает?
— Я, — произнесла Розалинда с вызовом.
Майкл ничего не ответил. Он просто скептически окинул взглядом ее бледно-зеленый костюм, тонкие колготки, плетеные кожаные туфли и безупречный макияж.
Розалинда покраснела.
— Я не всегда так одеваюсь, — объяснила она, едва удержавшись, чтобы не добавить: «Я… надела этот наряд потому, что он мне идет и я хочу произвести на тебя впечатление».
Майкл откинулся на спинку кресла и любовался румянцем, заливавшим щеки Розалинды, и ее элегантным туалетом, не совсем подходившим, по его мнению, для ухода за маленьким и очень подвижным ребенком.
— Хотел бы я посмотреть, как ты общаешься с детьми, — сказал он после паузы.
У нее перехватило дыхание.
Заинтересованность, мелькнувшая в глазах Майкла, превратила его из далекого незнакомца в того человека, которого она помнила. Фонтанирующего идеями, всегда улыбающегося. Одной мысли о его улыбке оказалось достаточно, чтобы Розалинда пожалела, что вспомнила о ней. Для нее это означало вспомнить о других вещах тоже: о прикосновении его прохладных губ, его теплых рук, о его взгляде, когда он обнимал ее… Одним словом, вспомнить то, что она так хотела забыть.
