Элизабет Хой - Вечный цветок
— Это было бы превосходно. Спасибо.
Снова послышалось позвякивание кубиков льда и шипение сифона, потом Хирон сказал:
— Мне не надо больше содовой, довольно… лучше еще немного абсента. Я люблю крепкие напитки.
Абсент! — подумала шокированная Мэнди. Значит, они пьют в три часа дня! Неужели профессор забыл, какой это крепкий напиток? Бледная зеленая жидкость, на вкус напоминающая добрую старую микстуру от кашля и заставляющая ваш мозг кружиться в золотом тумане после одного или двух глотков. Однажды она попробовала эту гадость… и больше никогда не сделает этого!
А племянничек профессора, похоже, собирается окопаться здесь… Он внесет беспокойство и разрушит их тихий уютный мирок. Конечно, Мэнди знала, что ее жизнь здесь была слишком спокойна и прекрасна, чтобы долго продолжаться. Вздохнув, она попыталась вернуться мыслями к Карфагену и фракийской богине Дидоне. На побережье можно было увидеть небольшую бухту, откуда отплыл ее возлюбленный Эней, покинув несчастную. Не помня себя от горя, Дидона вонзила кинжал в свое разбитое сердце. То, что она была богиней, не смогло защитить бедняжку от мужского вероломства, подумала Мэнди и с раздражением услышала в тихом послеполуденном воздухе голос Стивена Хирона:
— Кстати, кто эта рыжеволосая куколка, которую ты здесь прячешь? Она впустила меня, когда я приехал.
— Долли?[1] — в некотором замешательстве переспросил профессор. — О, ты имеешь в виду мою секретаршу? Но ее имя не Долли. Ее зовут Мэнди, вернее, Аманда, она дочь моего старого приятеля Джона Лаваля. Я уверен, ты должен был слышать о нем — он специалист по восточным религиям, автор «Энциклопедии исламизма». Мэнди была его правой рукой — печатала научные статьи и тому подобное. Когда блистательная мисс Смитерс, долгие годы работавшая у меня в качестве секретаря, решила выйти замуж и покинуть мой дом, я оказался в очень тяжелом положении, поскольку как раз собирался ехать сюда. Мэнди любезно согласилась прийти на помощь. Мне очень повезло, честное слово. Мэнди старательна и трудолюбива. Она раньше занималась историей искусств, собиралась получить степень, но мне кажется, она не годится для кропотливой научной работы.
— Конечно не годится, — убежденно отозвался Хирон. — Если тебе интересно мое мнение, то эта красавица последует по стопам мисс Смитерс и заключит священные узы брака до того, как пройдет много лун. В ее прекрасных зеленых глазах можно отчетливо прочитать «подойди поближе».
Мэнди залилась краской. Какая наглость со стороны этого нахала! Ее волосы вовсе не рыжие, а скорее золотисто-каштановые. Что касается глаз, то они серые. И уж, конечно, в них нет никакого призыва типа «подойти поближе». Вот наглец! Да как он смеет! Ворвался в их спокойную жизнь и пытается ее разрушить-Повинуясь гневному импульсу, она громко захлопнула створки окна. Этот негодяй, находившийся всего в нескольких футах от нее на террасе, услышав этот демонстративный стук, должен понять, что его бестактные замечания были услышаны. Что же! Если этот господин собирается остаться на вилле, ему следует узнать, как она относится к глупым высказываниям плохо воспитанных людей. Если бы он обладал хоть крупицей здравого смысла, то догадался бы, что его насмешливые слова легко могут быть услышаны, поскольку ее комната находится неподалеку. А может быть, он специально сделал так, чтобы она услышала его слова? Да, подобное предположение нисколько не улучшило настроения Мэнди…
Вставив четвертую страницу в пишущую машинку, девушка яростно застучала по клавишам. Чем занимались оба мужчины в оставшуюся часть дня, она не знала, да и не хотела знать. Сквозь стук пишущей машинки до нее доносились шаги в холле и в комнате, предназначенной для гостей. Джамиля, без сомнения, готовила комнату для племянника профессора.
Было уже пять часов, когда к ней в кабинет вошел необыкновенно взволнованный профессор. Ничего удивительного, что он так возбужден, ведь целый день он провел за стаканчиком, ведя приятную беседу. Мэнди улыбнулась. Как же это не похоже на него! Профессор Крофтвелл был весьма воздержанным человеком, как все серьезные ученые, хотя иногда давал себе поблажку.
— Приехал мой племянник, Стивен Хирон, — сказал он, подойдя к ее рабочему столу. — Он поживет здесь какое-то время. Ему надо написать отчет о геологических исследованиях, которые он проводил в пустыне, на границе с Ливией. Послушай, он рассказывает невероятно интересные вещи: Стивен натолкнулся на остатки древней оросительной системы, несомненно римского происхождения. Он предложил мне поехать с ним и показать свою находку. Ты понимаешь, это может стать серьезным дополнением к материалам, которые я подбираю!
Итак, это возбуждение и горячий взгляд скорее были следствием информации о найденной римской оросительной системе, чем результатом выпитого. Так вот что заставило блестеть глаза пожилого человека!
— Сейчас ты познакомишься с ним. — Профессор мерил шагами комнату. — Я, разумеется, пригласил его пообедать с нами сегодня вечером…
— Мы уже встречались, — коротко заметила Мэнди.
— Ах, да, конечно, это ты впустила его. Но едва ли это можно назвать соответствующим представлением. Я убежден, вам будет очень интересно поговорить друг с другом. Стивен бывал на Востоке и, думаю, будет рад возможности обсудить некоторые теории твоего отца об исламских верованиях.
— Могу себе представить, — пробормотала Мэнди.
Нет, вы подумайте! Она кукла с зелеными глазами, призывающими «подойди поближе»! Хорошенькая характеристика, нечего сказать. Скорее всего во время встречи его мысли будут весьма далеки от исламских верований. Впрочем, ему вряд ли помешает и присутствие безобидного профессора.
Однако встреча произошла раньше, чем она ожидала.
Закончив работу, Мэнди захотела выпить чашку чая, который Джамиля обычно подавала ровно в полдень. Приезд неожиданного гостя отвлек служанку от обычных обязанностей. В комнате наверху раздавался шум пылесоса. Джамиля захотела блеснуть своей домовитостью и аккуратностью. Вздохнув, Мэнди решила пойти на кухню и сама приготовить чай. Она уже включила электрический чайник и стала искать заварку и чашку, как дверь, ведущая на задний внутренний дворик, внезапно открылась, и на пороге, держа под мышкой книги, а в руках какие-то бумаги, появился Стивен Хирон.
— Если бы вы видели, чем наполнены мои чемоданы, — начал он, не тратя времени на вступление. — Они битком набиты письмами, требующими ответа, статьями, непрочитанными научными журналами и пачками неразобранных записей… не считая груды грязных носков и рубашек. — Ах, чай! — Его взгляд упал на чайник для заварки, который Мэнди доставала из буфета. — Это именно то, что мне нужно! Нельзя ли к вам присоединиться?
