Метси Хингл - Кружится, кружится карусель…
— Тогда ты иди.
— Нет.
— Почему?
— Потому что я боюсь высоты, ясно?
Это признание потрясло Лауру. Ей казалось: этот мужчина не знает страха ни перед чем. Признание напомнило ей, что Джек может быть мягким и чутким, как в тот вечер в парке.
— Прости. Я не знала. Тогда все-таки полезу я. Просто подсади меня.
Джек пробормотал что-то про женское упрямство и встал.
— Знаешь, мне следовало бы просто позволить тебе сделать это, а самому сидеть и наслаждаться видом. Но я не хочу, чтобы ты сломала свою прекрасную шею и лишила меня той ночи секса, которую ты мне должна.
— Давай сейчас не будем говорить об этом.
Джек снял свитер и протянул его Лауре.
— Держи.
— Правда, Джек, может, все-таки я полезу?
— Я же сказал, что не позволю тебе рисковать. — Мужчина посмотрел на потолок, потом на кейс. — Устойчивый? — кивнул на него Джек.
— Очень.
— Тогда держи его крепче, пока я буду взбираться наверх. У тебя, конечно, нет с собой фонарика, да?
— Есть, только в ручке. — Лаура достала ручку из сумочки и протянула Джеку.
— Спасибо. — Мужчина положил ручку в карман и проверил, выдержит ли кейс его вес. — Готова?
— Готова.
Джек встал на кейс и, потянувшись к потолку, снял крышку, ведущую в шахту лифта.
— Ну вот, путь открыт.
— Джек. — Когда тот взглянул на Лауру, она тихо произнесла: — Будь осторожен.
— Не переживай, Лаура, я еще намерен получить свой приз. — Он подтянулся и несколько секунд висел на руках.
Девушка убрала кейс и обхватила его ноги.
— Можешь поставить их мне на плечи.
Джек ничего не ответил, а подтянулся на руках, пока плечи не прошли в люк, потом оперся локтями на края и исчез в проеме. Несколько секунд мужчина просто стоял на крыше лифта.
— Ты в порядке? — крикнула Лаура.
— Да, — отозвался Джек.
Девушка пыталась разглядеть его сквозь люк, но было слишком темно. Стараясь быть терпеливой, Лаура ждала, но потом все же не выдержала.
— Джек, ты видишь вентиляционный люк?
— Да, — крикнул Джек и вернулся к отверстию в потолке. Опустившись на колено, он посмотрел на Лауру. — Там темно, как в аду. Но, похоже, мы застряли между этажами. Ближайший люк достаточно высоко. Посмотрим, смогу ли я до него добраться.
— Будь осторожен, — повторила Лаура, не зная, услышал ли ее Джек. Он снова исчез в темноте.
Кажется, прошла целая вечность. Лаура дважды слышала, как Джек выругался, а потом что-то упало в шахту. У девушки замерло сердце, но потом она поняла, что это, должно быть, ее ручка с фонариком.
Наконец Джек вернулся в лифт.
— Прости. Я пытался открыть заслонку вентиляционного люка, но ничего не вышло. Слишком крепко закрыта. — Джек уселся на пол. Его джинсы были в грязи, футболка разорвана. — И я должен тебе ручку с фонариком. Твою уронил в шахту.
— Забудь о ней. — Внезапно Лаура заметила, что лоб Джек рассечен. И все сразу утратило для нее значение, даже то, что они застряли в чертовом лифте. Ее заботило лишь то, что Джек поранился. — У тебя кровь. — Девушка потянулась к кейсу, в котором всегда держала бумажные платочки.
Джек потрогал лоб и, когда отнял руку, удивленно посмотрел на испачканные кровью пальцы.
— Наверное, ударился сильнее, чем думал. Я мало что видел, когда уронил фонарик.
Лаура прижала порез салфеткой, чтобы остановить кровь.
— Подержи, — попросила она. — У меня в кейсе есть пластырь.
— Если у тебя и аспирин найдется, я был бы тебе очень благодарен. Голова раскалывается.
Девушка нашла и аспирин, который тут же дала Джеку вместе с бутылкой воды, которую захватила с собой из кабинета. Она как можно лучше промыла порез и заклеила его пластырем. Потом села на пол рядом с Джеком.
— У тебя будет шишка, а может, и шрам останется, но думаю, швы не понадобятся.
— Значит, можно не волноваться, что я буду похож на творение Франкенштейна, а?
Лаура знала, что Джек пытается шутить. Но у нее не было настроения смеяться. Она чувствовала себя виноватой в том, что Джек поранился.
— Прости. Мне не следовало заставлять тебя лезть в шахту.
— Эй, ты же не держала у моего виска пистолет.
— Но ты полез туда только из-за меня. — Лаура погрустнела. Ведь он мог свалиться в шахту или еще что-нибудь.
Джек взял ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.
— Это всего лишь царапина, Лаура.
— Но…
Мужчина приложил палец к ее губам.
— Я в порядке.
— Уверен?
— Вполне, — соврал Джек. Он чувствовал себя так, будто кто-то огрел его обухом по голове. Но Лаура выглядела такой виноватой и расстроенной, что он не стал говорить ей об этом. В попытке отвлечь ее, мужчина спросил: — У тебя в кейсе не завалялось случайно каких-нибудь конфет? Я не обедал и теперь умираю с голоду.
Лаура вспомнила о шоколаде и вафлях. Она спрятала их в кейсе на всякий случай и теперь обрадовалась, что так поступила.
— У меня нет стаканчиков, но, если не возражаешь, можем пить воду из одной бутылки.
Следующие несколько минут они молча ели и пили.
— Каково это, иметь такую большую семью? — первым нарушил тишину Джек.
— Это безумие. И это чудесно.
Как и надеялся Джек, Лаура потихоньку начала расслабляться, когда стала рассказывать ему о своих многочисленных родственниках и о том, как она проводила каждое лето в Новом Орлеане у дедушки.
— Хлое говорит, что мы как цыгане. В каждом штате у нас есть родственники. Но я не против. Мне всегда хотелось иметь большую семью. Каждый раз, когда мои родители вступали в брак, я получала новых родственников.
— А что происходило после разводов? Не обидно терять вновь обретенных родных?
Лаура усмехнулась.
— Но я никого не потеряла. Мы с Хлое думаем, что если родители разводятся, это не повод прекращать общаться с остальными. По последним подсчетам, у меня пятнадцать бабушек и дедушек и одиннадцать братьев и сестер.
— Да уж, внушительная семья.
— А у тебя?
— Мой отец умер десять лет назад, — коротко ответил Джек. Но, по правде говоря, Самюэль Хоук умер задолго до этого. Он перестал жить в тот день, когда Николь ушла от него к Эдварду Петерсону.
— А твоя мать?
— Она бросила нас, когда мне было шесть лет. Снова вышла замуж, и у нее теперь другой сын. Я не часто видел ее после развода родителей.
— Вы близки с братом?
— Едва ли можно так сказать. Он мой сводный брат. Между нами никогда не было братской любви. Наоборот. Мы ненавидим друг друга.
— Но почему?
— Полагаю, по большей части из-за развода родителей. Нелегко наблюдать, как любимые люди оскорбляют друг друга и принимают эгоистичное решение, которого ты не понимаешь.
