Виктория Лайт - Догоняя закат
У Кейт на глаза навернулись слезы. Ей двадцать восемь лет, а она ведет себя как подросток! У Гарри намного больше здравого смысла, чем у нее, поэтому Дэннису интереснее разговаривать с ним. И правильно. Кто она такая? Всего лишь тень своего великого мужа, на которую можно не обращать внимания.
Кейт не спрашивала себя, почему эти мысли вдруг нахлынули на нее. Казалось, они вечно тлели в ее сознании, как угольки, и только ждали небольшого ветерка, чтобы вспыхнуть жарким пламенем.
— Я сейчас вернусь, — объявил Гарри. — Не спи, Кейт.
Ее щеки полыхнули румянцем возмущения, а Гарри игриво подмигнул ей и своей обычной неторопливой походочкой направился в дальний конец бара.
— Да, забавный парнишка у Альфреда Шелли, — задумчиво протянул Дэннис, глядя вслед Гарри. — Никогда бы не подумал, что у него может быть такой сын. Должно быть, это ваше влияние.
Кейт охватила такая ярость, что ей стало страшно. Какое право Харрингтон имеет рассуждать об Альфреде и его сыне? Зачем он только притащился сюда со своим дурацким коктейлем? Такой был замечательный денек, пока он его не испортил!
— Гарри гораздо больше похож на отца, чем может показаться невнимательному наблюдателю, — ядовито произнесла она.
Дэннис медленно повернулся к ней. Кейт невольно отпрянула. В его глазах светилось понимание, как будто все ее потаенные мысли и желания были перед ним как на ладони.
— Как я погляжу, у вас с мальчиком хорошие отношения, — заметил он, и Кейт вдруг поразил просторечный акцент его речи, словно он хотел казаться примитивнее, чем он был на самом деле.
— Перестаньте говорить, как простолюдин! — резко оборвала она его. — Вас это не красит.
— А вас не красит гнев. — Губы Дэнниса искривились в насмешливую улыбку. — Удивительно. Я слышал о вас исключительно лестные отзывы. Мол, миссис Шелли — ангел во плоти, средоточие всех женских добродетелей. Но я всегда думал, что ангелы ведут себя иначе. Вежливее, по крайней мере.
Кейт залилась краской. Дождалась! Он совершенно прав. Она ведет себя грубо. Но разве она виновата в том, что в его присутствии становится сама не своя? А ее язык либо отказывается ей повиноваться, либо несет всякую чушь.
— Честно говоря, у меня такое ощущение, что вы попросту ревнуете, — продолжил Дэннис, по-прежнему не сводя с нее глаз.
— Ревную? — фыркнула Кейт. Дэннис такой же самодовольный индюк, как и все остальные мужчины! Не видит дальше собственного носа. — С какой стати мне вас ревновать?
Кейт постаралась вложить в свой вопрос весь сарказм, на который она была способна. А рядом с Харрингтоном она была способна на многое.
— Бог с вами, Кейт, конечно же, не меня, — добродушно улыбнулся Дэннис. — Гарри. Ведь вам неприятно было видеть, как он свободно разговаривает со мной?
Видимо, в этот вечер Кейт Шелли было суждено испытать все оттенки стыда. На этот раз собственная глупость причинила такую боль, что Кейт стало тяжело дышать. Из-за Харрингтона у нее совсем помутился рассудок.
— Ну же, Кейт, неужели вы боитесь правды? Признайтесь, и вам сразу станет легче, — подзуживал он ее.
Кейт плотно сомкнула губы. Да, она боится правды. Но еще больше она боится, что кто-нибудь об этом догадается!
— А как, по-вашему, я должна реагировать? — воскликнула она негодующе. — Мне понадобился год, чтобы завоевать любовь Гарри, а вам он доверился через минуту!
— Вы ошибаетесь. — Дэннис покачал головой. — Гарри всего лишь пытался быть вежливым. Раз вы предоставили ему право развлекать меня…
В глазах Дэнниса промелькнула легкая насмешка, но Кейт предпочла ее не заметить.
— На самом деле Гарри — на редкость здравомыслящий парень. Не то, что его папаша…
— Не смейте так говорить об Альфреде, — сказала Кейт, свирепо раздувая ноздри.
— А что? Свергаю вашего кумира с пьедестала? — засмеялся Дэннис, но, несмотря на легкомысленный тон, его глаза смотрели на нее с каким-то необычным выражением тревоги.
Кейт знала, что ей следует возмутиться и несколькими точными и хлестким выражениями указать зарвавшемуся наглецу его место. Но у наглеца были такие примечательные глаза, черные, словно бархатное южное небо, манящие и ласкающие. В них хотелось раствориться и никогда больше не приходить в себя. Кейт засмотрелась, и гнев ее как по волшебству улетучился.
— Вы ничего не понимаете, — устало пробормотала она.
Тут на ее счастье вернулся Гарри, а Харрингтон не посмел продолжать в его присутствии. Через пару минут Кейт засобиралась домой, и хотя Гарри был не прочь еще немного поболтать с новым приятелем, он беспрекословно повиновался. Дэннис вызвался проводить их, но, конечно, его услуги были отвергнуты. В окно он видел, как они сели в такси, хрупкая печальная девушка и мальчик, слишком взрослый, чтобы быть ее сыном.
Сейчас Дэннис уже сожалел о том, что подошел к ним. Только разбередил душу, а ему как никогда надо быть жестким и неприступным. Слишком многое поставлено на карту. Он не имеет право рисковать надеждами других людей из-за грустных глаз чужой жены. Дэннис машинально полез в карман за сигаретами и вспомнил, что уже два года, как бросил курить. Губернатор Невады должен быть елейным святошей, вроде Шелли. Как только людей не тошнит от его святости!
Как всегда при мысли о неприятном заныл левый висок. Дэннис медленно массировал его и думал, что зря счел сегодняшнюю встречу с Кейт Шелли добрым знаком. Нет, это скорее насмешка судьбы, злая и коварная. За все в жизни нужно платить, и за полчаса в ее компании он будет расплачиваться тупой ноющей болью в сердце, которая навсегда поселилась в нем.
8
Кейт бесцельно щелкала пультом телевизора, переключая каналы. Три дня прошло с тех пор, как она случайно встретилась с Дэннисом Харрингтоном в баре, и все три дня у нее было отвратительное настроение. Хуже всего было то, что ей приходилось постоянно притворяться. Она, Кейт Шелли, не имела права на хандру. В дни выборов она обязана поддерживать мужа, а не создавать ему проблемы. Кейт отчаянно хотела быть хорошей, но впервые в жизни из ее благих намерений ничего не выходило. Она, которая привыкла считать себя самой счастливой женщиной на свете, внезапно обнаружила, что на самом деле вовсе не так уж счастлива. Вся ее прошлая жизнь была сосредоточена на любви к мужу. Страшно было понять, что любви не было и в помине.
В эти дни Кейт особенно внимательно присматривалась к Альфреду. Может быть, это он изменился за одну ночь и вместо горячей и пылкой привязанности стал вызывать у нее отвращение? Нет, он был таким же, каким она привыкла его видеть. Высокий, начинающий седеть мужчина, сохранивший в свои сорок восемь лет худощавую фигуру юноши. Он по-прежнему был вежлив, нетороплив и рассудителен, и от его проницательного взгляда было трудно спрятаться. И Кейт с ужасающей отчетливостью понимала, что перемены коснулись только ее. Это она изменилась, а не он, и весь ее уютный мирок грозил рассыпаться в считанные секунды…
